Какая наука изучает культурные особенности народов мира. Этнография

Этнография I Этногра́фия (от греч. éthnos - племя, народ и...графия

общественная наука, изучающая народы-этносы и др. этнические общности, их этногенез, быт, культурно-исторические отношения. Основной предмет Э. составляют черты традиционной повседневной (бытовой) культуры народа, образующие его этнический облик. Главный источник Э.- данные, полученные методом непосредственного наблюдения жизни народа (стационарные и экспедиционные исследования, сбор коллекций и др.); используются также материалы анкетных опросов. Во взаимодействии с другими науками (археология, история) Э. воссоздаёт этническую историю, Первобытнообщинный строй (по его пережиткам у современных народов). С искусствоведением и фольклористикой Э. связывает проблематика народного творчества (См. Народное творчество), с экономическими науками, социологией - исследование хозяйственной деятельности и социальной структуры, с языкознанием - проблема языкового родства, влияний и т. д. Данные географии используются при изучении взаимодействия этноса и природной среды, типов расселения, при составлении этнографических карт (См. Этнографические карты). Миграции и численность народов исследуются совместно с демографией, Этногенез - с антропологией. Э. ставит и решает как познавательные, так и практические проблемы этнических аспектов перестройки быта, современных этнических процессов, формирования новых наций, борьбы с пережитками и т. д.

История зарубежной Э. Накопление этнографических знаний происходило уже в глубокой древности с возникновением интереса к соседним и отдалённым народам. В надписях древневосточных царей, в Библии и других источниках упомянуты многие племена и народы, изображения их представителей сохранили памятники искусства. Последовательные описания других народов, их быта составлены античными авторами (Геродот, Ксенофонт, Плиний Старший, Тацит и др.), географический кругозор которых расширился благодаря греческой колонизации и греко-римским завоеваниям. В «Географии» Страбона (конец 1 в. до н. э. - 1 в. н. э.) упоминается более 800 народов, населявших земли от Британских островов до Индии и от Северной Африки до Балтийского моря. Сведения о народах Восточной Азии содержатся в «Исторических записках» Сыма Цяня (1 в. до н. э.) и др.

В средние века описания народов Европы и Средиземноморья оставили византийские и арабские авторы, западноевропейские хронисты. Путешествия Плано Карпини, Виллема Рубрука и особенно Марко Поло расширили средневековые познания европейцев о народах Восточной и Южной Азии.

Резкое увеличение этнографических знаний произошло в эпоху Великих географических открытий (с середины 15 в.). В Америке и Африке европейцы столкнулись с племенами неизвестного происхождения, иной культуры и облика. Для Э. важны описания американских земель испанцами (Х. Колумб, Б. де Лас Касас, Д. де Ландаидр.), поскольку значительная часть индейского населения и его культура в ходе европейского завоевания были уничтожены (майя, инки и др.).

В ходе колониальных захватов и географических открытий голландцы, англичане и французы (17-18 вв.) столкнулись с североамериканскими индейцами (сведения о них оставлены главным образом французскими миссионерами - Ф. Лафито и др.), аборигенами Океании (описания Ж. Ф. Лаперуза, Дж. Кука и др.), Австралии, Африки. Накопление этнографического материала в конце 18 в. привело к попыткам его научного осмысления: идеализация первобытности как счастливого детства человечества (Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро); мысль о зависимости обычаев и нравов от географической среды (Ш. Монтескье); идея культурного прогресса (Вольтер, А. Фергюсон) и самостоятельной ценности культуры каждого народа (И. Г. Гердер).

С начала 19 в. возрос интерес к Э. европейских народов (появился термин Volkskunde - народоведение). Были изданы немецкие народные сказки и песни (Л. И. Арним, бр. Гримм); труды Я. Гримм а, В. Манхардта и других по народным верованиям и германской мифологии послужили основой для мифологической школы (См. Мифологическая школа) (1830-70-е гг.), выводившей фольклор и народные обычаи из древнейшей мифологии, обожествлявшей явления природы.

К середине 19 в. Э. сложилась как самостоятельная наука. Появились этнологические (этнографические) общества: в Париже (1839), Нью-Йорке (1842), Лондоне (1843). Основное направление в Э. 2-й половине 19 в. - Эволюционная школа (Э. Тайлор, А. Бастиан, Л. Г. Морган и др.) - сформировалось под влиянием эволюционного учения. Главные идеи школы: культурное единство человечества, эволюция культуры от низших форм к высшим (от дикости к цивилизации, от группового брака к парному и т. п.), различия в культуре - следствие разных ступеней развития. Прогрессивная для 19 в. эволюционная школа рассматривала, однако, историю как сумму независимых эволюций отдельных элементов культуры, общие закономерности развития выводила из «психического единства» человечества (А. Бастиан). К материалистическому объяснению истории приблизился Морган, связывавший общественный прогресс с развитием средств существования.

Работы Моргана и труды других эволюционистов были использованы основоположниками марксизма при создании своей концепции первобытной истории. Основные положения марксистской концепции первобытности и возникновения классового общества, содержащиеся в кн. Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), в произведениях К. Маркса и Энгельса «Немецкая идеология», «Капитал», «Марка», «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и других имеют принципиальное методологическое значение для Э. Они оказали влияние на этнографическую науку уже в 19 в.

С конца 19 в. этнографические наблюдения велись преимущественно специалистами-этнографами: значительные экспедиции работали на островах пролива Торреса (1898), в северной части Тихого океана (1899-1902) и в других районах. Материал собирался по предварительно разработанным программам. В эпоху империализма в Э. появились реакционные тенденции, отвергающие идеи единства и прогрессивности исторического процесса. К. Старке, Э. Вестермарк , Г. Кунов пытались опровергнуть концепцию группового брака, доказать изначальность индивидуальной семьи. Патер В. Шмидт выдвинул прамонотеизма теорию (См. Прамонотеизма теория), призванную согласовать данные Э. о первобытных верованиях с христианской догмой. Влиятельным направлением стал Диффузионизм , представители которого (Ф. Гребнер, У. Риверс и др.; см. также Культурно-историческая школа) подменяли идею развития культуры тезисом о географическом её распространении из развитых центров (например, Древнего Египта) и заимствованием. В США этнографическая школа Ф. Боас а (А. Крёбер , П. Радин и др.) много сделала для конкретного этнографического изучения индейцев Северной Америки, выявила «культурные ареалы» и связи между ними, но точная фиксация фактов не вела у них к историческим обобщениям.

Значительным было влияние на Э. начала 20 в. французской социологической школы Э. Дюркгейм а (М. Мосс и др.), представители которой опирались на разработанное Дюркгеймом понятие о «коллективных представлениях»; Л. Леви-Брюль создал теорию первобытного «дологического мышления», основанного на представлении о магическом сопричастии человека и природы.

После 1-й мировой войны 1914-18 под влиянием французской Э. сложилась английская Функциональная школа (Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун и др.), рассматривавшая культуру как систему институтов, выполнявших необходимые общественные функции. Функционалисты изучали синхронный механизм культуры, исследование истории считалось несущественным. Их выводы использовала британская колониальная администрация при создании «косвенного управления» подвластным населением.

Наиболее реакционным направлением в буржуазной Э. 30 - начала 40-х гг. 20 в. был Расизм - официальная идеология гитлеровской Германии: учение о «высшей расе» призвано было обосновать империалистические устремления фашистов.

Вторая половина 20 в. отмечена значительным ростом числа и научного уровня этнографов в странах Азии (Япония, Индия, Турция и др.). Главный предмет исследования здесь - происхождение, этническая история и культура основного народа своей страны; изучаются также малые народы.

В странах Африки этнографы уделяют большое внимание истории африканских культур, их историческому единству, связям с культурами других континентов, традиционным социальным институтам, народному творчеству (Сенегал, Нигер, Гана, Уганда и др.).

В исследованиях многих зарубежных ученых все более сказывается влияние марксизма: проводятся специальные семинары, читаются лекции, издаются книги о методе исторического материализма в Э. (в Великобритании - Р. Ферт, во Франции - М. Годелье, Ж. Сюре-Каналь, Р. Макариус и др.; в США - У. Осволт; в Японии - Э. Исида и др.). На 9-м международном конгрессе антропологических и этнографических наук (Чикаго, 1973) был организован специальный симпозиум по проблемам марксистской Э.

Марксизм - господствующая методология в Э. социалистических стран, где ведется изучение материальной культуры, ее картографирование, изучение рабочего и городского быта, этносоциологические исследования, изучение Э. внеевропейских стран. В системе социалистических стран координируются планы этнографических исследований и другие формы сотрудничества.

Развитие Э. в дореволюционной России и в СССР. Этнографические сведения о народах Восточной и Западной Европы, об их языках и обычаях содержались в древнерусских летописях, «Слове о полку Игореве» и других памятниках. «Хождения» русских паломников в Палестину (игумен Даниил и др.) знакомили со странами Ближнего Востока. Во 2-й половине 15 в. Афанасий Никитин побывал в Индии и оставил описание обычаев этой страны («Хожение за три моря»).

Возникновение многонационального Русского государства в 15-16 вв. привело к расширению этнографических знаний. В 17 в. русские землепроходцы, служилые люди, а за ними крестьяне проникли в Сибирь до крайнего С.-В. Азии; сибирские летописи и другие источники содержат сведения о сибирских народах. Особенно важны труды С. У. Ремезов а, составившего первый сибирский атлас («Чертежная книга Сибири»), где на картах нанесены названия народов, и «Описание о сибирских народах...» (сохранилось в отрывках). В 1675 глава русского посольства в Китай Спафарий составил обстоятельное описание этой страны.

К началу 18 в. относится одна из первых в мире специальных этнографических работ - книга Г. И. Новицкого о хантах («Краткое описание о народе остяцком...»). В 18 в. было организовано несколько больших научных экспедиций, в том числе Великая Северная экспедиция 1733-43, в задачи которой входило изучение народов Сибири. Программа собирания сведений о сибирских народах была основана на анкете, составленной В. Н. Татищевым, который первым предложил группировать народы по родству языка (этот принцип лежит в основе и современной классификации). Г. Ф. Миллер - глава сухопутного отряда экспедиции - написал труд «История Сибири»; участник экспедиции С. П. Крашенинников оставил ценное «Описание земли Камчатки» (1775). Многочисленные материалы по Э. России дали Академические экспедиции 1768-74: среди трудов их участников - «Дневные записки» И. И. Лепехина (См. Лепёхин), описание остяков и самоедов В. Ф. Зуева, историко-этнографические сведения о монгольских народах П. С. Паллас а. Накопленные данные позволили И. И. Георги подготовить 4-томный сводный труд «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (1776-80). В конце 18 в. усилился интерес к Э. русских; появились первые публикации русского фольклора (М. Д. Чулков, М. В. Попов и др.).

В начале 19 в. крупным событием в истории русской Э. стали кругосветные плавания (И. Ф. Крузенштерн, Ю. Ф. Лисянский и др.), во время которых были исследованы архипелаги Тихого океана и быт их аборигенов. Дальнейшее расширение этнографического кругозора связано с экспедицией в Бразилию (Г. Лангсдорф), с исследованиями Иакинфа Бичурина в Китае, И. Вениаминова, Ф. П. Врангеля и др. на Алеутских островах и Аляске. В России по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири М. М. Сперанского собирались сведения о народных обычаях (1819-21).

Уже в первые десятилетия 19 в. наметилось размежевание двух главных направлений в изучении быта (особенно русского): прогрессивного и просветительского (Ф. Н. Глинка , Н. А. Бестужев), выступавшего за улучшение народного быта, и реакционного, идеализировавшего патриархальный быт, православие (И. М. Снегирев, И. П. Сахаров , А. В. Терещенко , ими был собран большой этнографический материал).

К 40-м гг. 19 в., благодаря накопленным данным, назрела потребность в оформлении Э. как самостоятельной науки; в журналах появился термин «Э.». В 1845 по почину передовых русских интеллигентов было основано Русское географическое общество (РГО) и при нем - Отделение Э. (руководитель К. М. Бэр, затем Н. И. Надеждин). Русская Э. стала развиваться в системе географических наук. Отделение разослало по всем губерниям программы по этнографическому описанию местностей, деревень, уездов. На основе полученных рукописей (около 2 тыс.) стал публиковаться «Этнографический сборник» (1853-64), позже - «Записки РГО по Отделению Э.».

В 1840-60-х гг. были организованы экспедиции (РГО, Академии наук и др.) и поездки отдельных ученых по разным областям страны: М. А. Кастрен собрал материал по Э. и языкам народов Севера и Сибири; А. Ф. Миддендорф исследовал Восточную Сибирь. Участники «Литературной экспедиции» (1856)- писатели и этнографы (А. Ф. Писемский, А. Н. Островский, С. В. Максимов) - публиковали материалы поездок по Европейской России. В. В. Радлов изучал (1860-70) тюркские народы Южной Сибири и Средней Азии.

С середины 19 в. началась разработка теоретических основ Э. Представители либерально-буржуазного направления (Надеждин, К. Д. Кавелин) ограничивали задачи Э. историко-познавательными целями; Кавелин сравнивал народные верования с геологическими пластами. Революционеры демократы (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов) видели в Э. средство познания современной жизни народа. Н. Г. Чернышевский среди других исторических дисциплин первое место отводил Э., которая давала понятие о «первоначальном виде» современных учреждений. Предвосхищая мысль Моргана и других эволюционистов, он писал, что «каждое племя, стоящее на одной из ступеней развития между самым грубым дикарством и цивилизациею, служит представителем одного из тех фазисов исторической жизни, которые были проходимы европейскими народами в древнейшие времена» (Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 618).

Эти правильные мысли, однако, не получили широкого признания. В русской Э. распространилось влияние мифологической школы (Афанасьев, А. А. Потебня , Ф. И. Буслаев, О. Миллер и др.).

После крестьянской реформы 1861 (См. Крестьянская реформа 1861) стала издаваться краеведческая литература, возникли местные научные и краеведческие общества. Новыми центрами Э. стали общество любителей естествознания, антропологии и Э. при Московском университете (ОЛЕАЭ, основано в 1864) и общество археологии, истории и Э. при Казанском университете (ОАИЭ, основано в 1878). ОЛЕАЭ была организована Всероссийская этнографическая выставка (1867), материалы которой были переданы в Румянцевский музей .

Главным направлением Э. в пореформенную эпоху стало изучение общественного и семейного быта, сельской общины, юридических обычаев - проблем, вставших после отмены крепостного права. Плодотворно изучалось также народное творчество (С. В. Максимов, П. В. Шейн , Е. Р. Романов , В. Н. Добровольский , П. П. Чубинский и др.). В Сибири большую научно-собирательскую работу вели местные исследователи (Д. Банзаров , Г. Цыбиков) и ссыльные революционеры (И. А. Худяков, В. Г. Богораз , Л. Я. Штернберг и др.).

С 1870-х гг. расширилось изучение зарубежных стран (путешествия Н. М. Пржевальского, Г. Н. Потанина и других по Центральной Азии, И. П. Минаев а - в Индию, В. Юнкер а - в Африку). Особое место в истории Э. занимают исследования Н. Н. Миклухо-Маклая (См. Миклухо-Маклай), посвятившего всю жизнь антропологическому и этнографическому изучению населения Океании.

Главным течением в Э. стал эволюционизм: видные его представители - М. М. Ковалевский , семья Харузины х, Штернберг и Д. Н. Анучин , использовавший комплексный метод в исторических исследованиях (данные археологии, Э. и антропологии). Значительным становилось воздействие марксизма. Его влияние испытал Ковалевский, изучивший патриархально-семейную общину как одну из форм разложения первобытнообщинного строя (важность этого открытия подчеркнул Энгельс). Н. И. Зибер в «Очерках первобытной экономической культуры» (1883) проанализировал первобытно-коллективистские производственные отношения.

С конца 19 в., помимо фольклора и общественно-семейного быта, серьезно стала изучаться материальная культура (поселения, одежда, орудия, промыслы), с чем связано появление и расширение этнографических музеев. Усилили научную деятельность крупнейший Музей антропологии и этнографии АН, Румянцевский музей (хранитель этнографических коллекций - Вс. Миллер). В 1902 основан этнографический отдел Русского музея (во главе с Д. А. Клеменц ем). Появилась этнографическая периодика: «Этнографическое обозрение» (с 1889), «Живая старина» (с 1890) и до. Много материала было собрано частным «Этнографическое бюро» кн. В. Н. Тенишева (1898-1901). Разрабатывались научные принципы изучения фольклора (Б. М. и Ю. М. Соколовы , А. Н. Веселовский , Миллер), народной музыки (Е. Э. Линёва соединила запись мелодии и текста). В работе Музыкальной этнографической комиссии, основанной в 1901, приняли участие Н. А. Римский-Корсаков, С. И. Танеев и др.

С начала 20 в. значительно возросло число популярных изданий, свидетельствующих о демократизации науки. Авторами общедоступных книг были Е. И. Водовозова, Д. А. Коропчевский, Я. А. Берлин и др. Появились коллективные издания и популярные серии: «Народы земли» (т. 1-4, 1903-11), «Народы России» (1905) и др., многотомное географическое издание «Россия» (под ред. В. П. Семёнова-Тян-Шанского, 1899-1914).

Накануне Октябрьской революции 1917 общая картина состояния Э. в теоретическом отношении была пёстрой. Ощущалась необходимость новых методов исследования и обобщений (что особенно подчёркивал А. Н. Максимов).

Октябрьская революция 1917 создала новые благоприятные условия для развития этнографической науки, опиравшейся на гуманистическое и демократическое наследие дореволюционной Э. Определяющую роль в послереволюционных этнографических исследованиях сыграла тесная их связь с практическими задачами советского многонационального государства. Создание национальных областей и округов, преобразование культуры и быта отсталых народов требовали углублённого их изучения. С этой целью уже в 1917 была создана Комиссия по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран, в 1930 на её базе - институт по изучению народов СССР. Важное значение имела деятельность Комитета содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК (1924-35), одним из руководителей которого был Богораз. В 1926 был создан журнал «Этнография» (с 1931 - «Советская этнография»). Для координации работ в области Э. и смежных дисциплин в 1933 был организован институт антропологии, археологии и Э. в Ленинграде, в 1937 на его основе - Институт этнографии АН СССР.

В послереволюционной Э. наметилась тенденция формирования историко-материалистического подхода к исследованию первобытного общества и культуры (П. И. Кушнер, В. К. Никольский). В конце 20 - начале 30-х гг. в советской Э. и большинстве других гуманитарных наук развернулись дискуссии, призванные преодолеть теоретические разногласия и утвердить марксистские принципы (этнографическое совещание 1929 и археолого-этнографическое совещание 1932). Теоретическую базу научных исследований советских этнографов составили ленинские работы по национальному вопросу, об общественных укладах и некапиталистическом пути развития отсталых народов, о национальной культуре и её классовом содержании.

Этнографические работы 30-х гг. основывались на марксистско-ленинской методологии. Внимание этнографов концентрировалось на вопросах общественного строя, различных формах патриархальных и патриархально-феодальных отношений. Расширилось сравнительно-историческое изучение первобытнообщинного строя, матриархата, военной демократии и т. д. (Е. Г. Кагаров, Е. Ю. Кричевский, А. М. Золотарев, С. П. Косвен и др.). По инициативе Штернберга и Богораза широкие масштабы приняла собирательская деятельность на Крайнем С. (Е. Ю. Крейнович, А. А. Попов, Г. М. Василевич и др.). Сложилась советская школа в Э.

В 50-70-е гг. 20 в. этнографические исследования развёртываются как в институте Э. АН СССР, так и в многочисленных научных учреждениях, высших учебных заведениях, музеях союзных и автономных республик и др. Наметились два основных направления исследований: проблемы первобытной истории и историко-этнографическое изучение народов мира.

Важное мировоззренческое значение имеет изучение истории первобытного общества, проводимое этнографами совместно с археологами и антропологами. Введён в научный оборот обширный материал, свидетельствующий об исторической универсальности первобытнообщинного строя, доказано повсеместное распространение дуальной организации (См. Дуальная организация) (Золотарев). Существенно продвинулось изучение поздних форм первобытнообщинного строя: установлена сложная структура патриархального рода, начата разработка исторических типов большой и малой семьи. В свете данных современная Э. уточнена схема развития семейно-брачных отношений первобытности, из которой исключены гипотетически реконструированные Морганом стадии кровнородственной семьи и семьи пуналуа (Д. А. Ольдерогге и др.). Были углублены представления по вопросам периодизации истории первобытного общества, соотношения рода и общины, характера ранних форм брачных отношений и др. (Толстов, Н. А. Бутинов, М. О. Косвен , Ю. П. Петрова-Аверкиева, А. И. Першиц, Ю. И. Семенов и др.).

Важное место заняла разработка проблем этнической истории, которая ведётся советскими этнографами совместно с археологами и антропологами. Такой комплексный подход позволил существенно продвинуть изучение конкретных вопросов происхождения народов СССР. Исследуются проблемы происхождения народов Западной Европы, Америки, Азии, Африки, Австралии и Океании. Исследования проблем этнической истории показали, что все современные народы сложились из разных этнических компонентов, имеют смешанный состав; тем самым опровергаются измышления о «расовой чистоте», «национальной исключительности» отдельных народов.

Большое внимание уделяется исследованию материальной культуры - истории с.-х. техники, поселений, жилища, одежды народов СССР (Е. Э. Бломквист, М. В. Битов, Н. И. Лебедева, Е. Н. Студенецкая, Г. С. Маслова, Г. С. Читая и др.), а также зарубежных стран. Для обобщения всех накопленных сведений по истории материальной культуры народов СССР создаются специальные историко-этнографические региональные атласы: опубликованы атласы по народам Сибири (1961) и «Русские» (ч. 1-2, 1967-70).

Значительно расширилось исследование народного творчества: изобразительного искусства (С. В. Иванов, В. Н. Чернецов, С. И. Вайнштейн и др.), фольклора (П. Г. Богатырев, Э. В. Померанцева, В. Я. Пропп и др.). Изучаются вопросы истории религии, её происхождения и ранних форм (С. А. Токарев, А. Ф. Анисимов, Б. И. Шаревская и др.).

Одним из важнейших методов историко-этнографического исследования является комплексное изучение народов с использованием данных смежных наук. Таким методом исследована история многих в прошлом бесписьменных народов Сибири (Василевич, Л. П. Потапов, И. С. Гурвия и др.). Значительная работа проделана по этнографическому изучению восточнославянских народов - русского (В. В. Богданов, Д. К. Зеленин, В. Ю. Крупянская, Б. А. Куфтин, Л. М. Сабурова, К. В. Чистов и др.), украинского (К. Г. Гуслистый, Г. Е. Стельмах, В. Ф. Горленко и др.), белорусского (В. К. Бондарчик, М. Я. Гринблат, Л. А. Молчанова и др.), народов Закавказья (В. В. Бардавелидзе, Д. С. Вардумян, Ш. Д. Инал-Ипа, С. Д. Лисициан, А. И. Робакидзе, Р. Л. Харадзе, Читая и др.), Северного Кавказа (В. К. Гарданов, Г. А. Кокиев, Л. И. Лавров и др.), Средней Азии (М. С. Андреев, Н. А. Кисляков, С. М. Абрамзон, Т. А. Жданко, О. А. Сухарева и др.), Прибалтики (В. С. Жиленас, М. К. Степерманис, Г. Н. Строд, Л. Н. Терентьева и др.), Поволжья (В. Н. Белицер. Н. И. Воробьев, К. И. Козлова, Т. А. Крюкова, Р. Г. Кузеев и др.).

Одно из центральных мест в деятельности советских этнографов занимает изучение современных этнических и культурно-бытовых процессов в СССР. Развёртываются этносоциологические исследования национальных процессов (Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, В. В. Пименов и др.). Начато этнографическое изучение процессов межнационального сближения, формирования общесоюзных черт культуры новой исторической общности - советского народа.

Ряд историко-этнографических исследований посвящен народам зарубежных стран. Положено начало сравнительно-типологическому изучению их культуры (Токарев, О. Л. Ганцкая, И. Н. Гроздова и др.); ведётся исследование их этнической истории (С. Р. Смирнов, Ольдерогге, С. А. Арутюнов, Р. Ф. Итс и др.). Исследуются современные этнические и культурно-бытовые процессы в Азии и Океании (Н. Н. Чебоксаров, П. И. Пучков, М. В. Крюков), Африке (Ольдерогге, И. И. Потехин, С. Р. Смирнов, Р. Н. Исмагилова и др.). Начато исследование современных этнических процессов в США, Канаде, странах Латинской Америки (С. А. Гонионский, М. Я. Берзина, Ш. А. Богина и др.), в Западной Европе (В. И. Козлов и др.).

Значительное развитие получили в СССР этнодемографические и этногеографические исследования. Было создано несколько способов сочетания на картах этнических и демографических показателей (П. И. Кушнер, С. И. Брук, П. Е. Терлецкий). Изданы обобщающая карта «Народы мира» и сводный труд «Атлас народов мира» (1964). Наиболее значительный результат этнодемографических исследований - труд «Численность» и расселение народов мира» (1962), где дана подробная характеристика национального состава населения всех стран, численность отдельных народов и территория их расселения.

Для понимания общих закономерностей развития культуры в целом и складывания её специфических свойств у отдельных народов большое значение имеет разработанное советскими этнографами (М. Г. Левин, Чебоксаров) учение о хозяйственно-культурных типах. Советские учёные исследуют также проблемы взаимовлияния культур, роль преемственности и обновления в развития культуры (С. Н. Артановский, Арутюнов, Пименов и др.). Ведётся теоретическая работа по установлению сущности таких понятий, как «этнос», «этническая общность», «этнические процессы», по их типологии (Ю. В. Бромлей , Токарев, Чебоксаров, Козлов и др.).

Продолжается изучение истории отечественной и критический анализ зарубежной Э. Большое научное и политическое значение имеют работы советских этнографов и антропологов, разоблачающих расизм, неоколониализм, национализм (И. Р. Григулевич, Г. Ф. Дебец, М. Ф. Нестурх, Э. Л. Нитобург, Я. Я. Рогинский и др.).

Одним из важнейших итогов работы советских этнографов явилось издание 13-томной (18 кн.) серии «Народы мира» (общая ред. С. П. Толстова, 1954-66), «Очерков общей этнографии» (т. 1-5, 1957-68). Вырос международный престиж советской этнографической науки: советские этнографы участвуют в международных конгрессах и симпозиумах; в СССР постоянно приезжают иностранные учёные для консультаций и стажировки. Многие труды советских этнографов переведены на иностранные языки.

Выполняя не только познавательные, но и идеологические функции, советская Э., базирующаяся на марксистско-ленинской методологии, направлена на решение актуальных мировоззренческих и практически значимых вопросов, способствующих сближению народов СССР.

Научная работа в области Э. проводится специальными научными учреждениями - научно-исследовательскими этнографическими институтами (в СССР - в системе АН - им. Н. Н. Миклухо-Маклая и др.), университетами, музеями (в т. ч. этнографическими музеями (См. Этнографические музеи)), существующими в большинстве стран этнографическими обществами. Публикация собранных материалов и исследований осуществляется этнографическими журналами и др. специальными изданиями. В 1948 был создан связанный в своей деятельности с ЮНЕСКО Международный союз антропологов и этнографов. Регулярно созываются (с 1934) международные конгрессы.

Лит.: Маркс К., Конспект книги Л. Моргана «Древнее общество», в кн.: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 9, М., 1941; его же, К критике политической экономии, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 13; Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, там же, т. 3; Энгельс Ф., Марка, там же, т. 19; его же, Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека, там же, т. 20; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, т. 21; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; его же, Критические заметки по национальному вопросу, там же, т. 24; его же, О праве наций на самоопределение, там же, т. 25; его же, О национальной гордости великороссов, там же, т. 26; его же, Империализм, как высшая стадия капитализма, там же, т. 27; его же, О государстве, там же, т. 39.

Основы этнографии, [М., 1968]; Расы и народы, в. 1-7, М., 1971-77; Боас Ф., Ум первобытного человека, пер. с англ., М. - Л., 1926; Богатырев П. Г., Вопросы теории народного искусства, М., 1971; Бромлей Ю. В., Этнос и этнография, М., 1973; Козлов В. И., Динамика численности народов, М., 1969; Концепции зарубежной этнологии, М., 1976; Косвен М. О., Очерки истории первобытной культуры, М., 1953; Кушнер П. И., Этнические территории и этнические границы, в сборнике: Тр. института этнографии, т. 15, М., 1951; Леви-Брюль Л., Первобытное мышление, пер. с франц., М., 1930; Левин М. Г., Очерки по истории антропологии в России, М., 1960; Левин М. Г., Чебоксаров Н. Н., Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области, «Советская этнография», 1955, № 4; Липе Ю., Происхождение вещей, пер. с нем., М., 1954; Морган Л. Г., Древнее общество, пер. с англ., 2 изд., М., 1935; Национальные процессы в США, М., 1973; Осуществление ленинской национальной политики у народов Севера, М., 1971; Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии, в. 1-6, М., 1956-74 (Тр. института этнографии, т. 30, 85, 91, 94, 95, 102); Первобытное общество. Основные проблемы развития, М., 1975; Першиц А. И., Монгайт А. Л., Алексеев В. П., История первобытного общества, 2 изд., М., 1974; Проблемы истории докапиталистических обществ, М., 1968; Проблемы антропологии и этнографии в свете научного наследия Ф. Энгельса, М., 1972; Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. 1-4, СПБ, 1890-92; Ратцель Ф., Народоведение, пер. с нем., 4 изд., т, 1-2, СПБ, 1904; Современная американская этнография, М., 1963; Современные этнические процессы в СССР, М., 1975; Становление классов и государства, Сб. ст., М., 1976; Тэйлор Э., Первобытная культура, пер. с англ., М., 1939; Токарев С. А., Этнография народов СССР, М., 1958; его же, История русской этнографии, М., 1966; его же, Истоки этнографической науки. (До середины XIX в.), М., 1978; Фрэзер Д., Золотая ветвь, пер. с франц., в. 1-4, М., 1928; Харузнна В. Н., Введение в этнографию, М., 1941: Харузин Н. Н., Этнография, в. 1-4, СПБ, 1901-1905; Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., Народы, расы, культуры, М., 1971; Этнические процессы в странах Юго-Восточной Азии. Сб. ст., М., 1974; Этнографическое изучение быта рабочих, М., 1968; Этнография в странах социализма, М., 1975; Этнологические исследования за рубежом, М., 1973; Библиография трудов института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. 1900-1962, Л., 1967; Graebner Fг., Die Methode der Ethnologic, Hdlb., 1911; Weule K., Leitfaden der V51kcrkunde, Lpz. - W., 1912; Lowie R. Н., The history or ethnological theory, L., 1937; Boas F., Race, language and culture, N. Y. - L., 1966; его же, General anthropology, Madison, 1944; Kroeber A. L., Anthropology, N. Y., 1958; International directory of anthropological Institutions, N. Y., 1953; Volkskun-de. Ein Handbuch zur Geschichte ihrer Probleme, ; Levi-Strauss C., Anthropologie structurale deux, P., 1973; Moszynski K., Cztowiek, Wroclaw-Krakow - Warsz., 1958; Leroi-Gourhan A., Legeste et la parole, , P., 1964-1965; Penniman Т. K., A hundred years of anthropology, 3 ed., L., 1965; Vökerkunde für jedermann, 2 Aufl., Gotha - Lpz., 1969; Cazeneuve J., L"éthnologie, P., 1967.

Словарь Ефремовой

Этнография

1. ж.
   1. Научная дисциплина, изучающая материальную и духовную культуру народов, их культурно-исторические взаимоотношения; этнология.
   2. Особенности быта, нравов, культуры какого-л. народа.

Антропологический толковый словарь

Этнография

(близкое понятие - этнология) - историческая дисциплина, исследующая все стороны традиционной культуры и быта народов мира, их происхождение, историю расселения, передвижения и культурно-исторических взаимоотношений. Основной объект - материальная и духовная культура.

Словарь Ожегова

ЭТНОГРА ФИЯ, и, ж.

1. Наука, изучающая этногенез, материальную и духовную культуру, особенности быта какогон. народа (народов).

2. Особенности быта, нравов, культуры какогон. народа. Э. края.

| прил. этнографический, ая, ое.

Словарь Ушакова

Этнография

этногра фия , этнографии, мн. нет, жен. (от греч. ethnos - народ и grapho - описываю).

1. Наука, изучающая быт и нравы народов, их материальную и духовную культуру.

2. Самый предмет изучения этой науки - особенности быта, нравов, культуры той или иной народности. Этнография края, области.

Политическая наука: Словарь-справочник

Этнография

(от греч. ethnos племя, народ; также этнология)

наука об этносах (народах), изучающая их происхождение и расселение, быт и культуру. Становление этнографии как науки во 2-й пол. 19 в. связано с эволюционной школой (Э. Тайлор, Л. Г. Морган и др.), исходившей из идей единства культуры человечества. С кон. 19 в. исследует региональные культуры и их взаимовлияние (диффузионизм, культурно-историческая школа). Развитие теоретической этнографии в 20 в. связано с концепциями Л. Леви-Брюля, Б. Малиновского, А. Радклифф-Брауна, К. Леви-Строса.

Энциклопедический словарь

Этнография

(от греч. ethnos - племя, народ и...графия) (этнология), наука об этносах (народах), изучающая их происхождение и расселение, быт и культуру. Становление этнографии как науки во 2-й пол. 19 в. связано с эволюционной школой (Э. Тайлор, Л. Г. Морган и др.), исходившей из идей единства культуры человечества. С кон. 19 в. исследует региональные культуры и их взаимовлияние (диффузионизм, культурно-историческая школа). Развитие теоретической этнографии в 20 в. связано с концепциями Э. Дюркгейма, З. Фрейда, Л. Лени-Брюля, Б. Малиновского, А. Радклифф-Радклифф-Брауна, К. Леви-Строса и др.

Терминологический словарь библиотекаря по социально-экономической тематике

Этнография

обществоведческая наука, изучающая происхождение, расселение, культуру, традиции и обычаи народов. Использует сведения, накапливаемые географией, историей, искусствоведением, социологией, антропологией и др. гуманитарными и естественными науками. Большое место в Э. занимают полевые исследования, сбор первичных материалов о жизни, обычаях, традициях различных народов. В зарубежной науке ХХ в. этнографические исследования интегрируются с этнологическими (см. ).

см. также

Философский словарь (Конт-Спонвиль)

Этнография

Этнография

♦ Ethnographie

Описательное изучение этноса или, более широко, группы людей, рассматриваемой с точки зрения ее культурных и поведенческих особенностей. От этнологии отличается в первую очередь эмпирическим подходом. Этнограф наблюдает и описывает; этнолог сравнивает, классифицирует, объясняет и строит теорию. Этнография требует присутствия «на месте», часто на протяжении длительного времени; этнологией можно заниматься не выходя из кабинета или лекционного зала, имея под руками доступные труды по этнографии, что, согласитесь, намного более комфортно. На практике этнологами, как правило, становятся этнографы, которым удалось накопить достаточный материал и одновременно устать от экспедиций.

Об этнографии в основном говорят в связи с так называемыми примитивными народами. Однако нет никаких препятствий к тому, чтобы применить те же самые подходы (и сегодня это делается все чаще) к изучению, скажем, рабочего поселка, отдельного предприятия или политической партии. Тогда этнография становится скорее частью социологии, нежели антропологии; она открывает нам новое не столько о человеке, сколько об обществе.

Культурология. Словарь-справочник

Этнография

(греч. ethnos – племя, народ + grapho – пишу) – этнология, народоведение, наука, изучающая бытовые и культурные особенности народов мира, проблемы происхождения (этногенез), расселения (этногеография) и культурно-исторических взаимоотношений народов. Оформилась как самостоятельная наука в ХIХ в., с возникновением эволюционной школы.

☼ наука, изучающая культуру и быт народов мира, отдельных племен или об-в; в зап.-европ. и амер. традиции - составная часть антропологии (см. ). Э. как наука начиналась в 19 в. с изучения малых бесписьменных и доиндустриальных об-в, называемых примитивными в противопоставление цивилизованному миру. Развитие Э. совпало с формированием мировых колониальных империй, к-рые ускорили и деформировали процесс социальных и культурных изменений в малых сооб-вах.

Первое проф. этногр. описание "Лига ирокезов" (The League of the Ho-de-no-sau-nee or Iroquois. 1851) принадлежала Л.Г. Моргану. Морган детально описывал систему родства, полит. жизнь, ритуалы, материальную культуру и т.д. Источником информации для автора послужил ирокез Илай Паркер, получивший зап. образование переводчик и интерпретатор культуры. Большое внимание в книге уделялось истории, географии и рез-там культурных контактов с белым населением. Практически до 80-х гг. 19 в. в Э. отсутствовали публикации рез-тов полевых исследований такого уровня.

Полевые исследования Ф. Кашинга 80-х гг. среди индейцев зуньи дали новый точок к развитию этногр. метода. Кашинг выучил язык зуньи, жил в пуэбло около четырех лет и сочетал наблюдения за происходящими событиями со сбором информации (опросом индейцев). Работа Кашинга "Фетиши зуньи" (Zuni Fetishes. 1883) приоткрыла внутр. мир этого народа через космологию, мифологию, символизм и его связь с практич. деятельностью.

Следующим этапом в развитии Э. и отработки методов полевых исследований стала деятельность а, и его изучение индейцев Сев.-зап. побережья Тихого океана. Традиции совр. этногр. исследований были заложены Боасом и Малиновским (см. ), к-рые настаивали на тщат. описании специфики отд. культур. Классич. работой по Э. стала книга Малиновского по Тробрианским островам, где он продолжил и дополнил традицию Кашинга: он не только выучил язык, но и более активно участвовал в повседневной жизни изучаемого народа.

Ученики Малиновского в свою очередь создали около дюжины классич. этногр. работ с 1930-х по 50-е гг. Наиболее выдающейся из них стала работа Э. Эванса-Причарда (см. ) - "Нуэры" (The Nuer. 1940). Традиции Боаса и Малиновского в проведении полевых исследований и создании этнографии были успешно продолжены.

Э. в культурной антропологии США и брит. социальной антропологии стояла на антиистор. (вневременных) позициях, сосредоточивая свое внимание на реконструкции специфики культурных или социальных систем без обращения к их истор. развитию и выделяя истор. построения в отд. область изучения под названием "социальных или культурных изменений" (теор. антропология или ).

В 20 в. внимание исследователей акцентируется на изучении прошлого народов до начала деструктивного культурного контакта с империалистич. странами. Кроме того, ставится задача описать целостный комплекс культуры в статике, как бы без учета происшедших изменений. Многие годы рез-ты полевых исследований (книги и серии очерков) включали в себя реконструкцию примитивных культур в том виде, как они существовали десятки лет или даже столетия ранее. В таких монографиях описывались уже не существующие культуры, а словосочетание "этногр. настоящее" предупреждало читателя, что культура, описанная в этом настоящем, более не существует. Такого рода истор. Э. сегодня воспринимается как один из возможных подходов к изучению культур.

Второе направление исследований в Э. (синхронное) также сформировалось достаточно давно и представляло собой идеал полевых исследований: изучение культуры проводилось в течение длит. периода времени этнографами, живущими непосредственно среди изучаемого народа. Основой для развития Э. стали полевые наблюдения. Этногр. работа такого рода состояла, как правило, из описания малого сооб-ва, напр., кочующего племени, пастушеского племени, земледельцев и т.д. Целью этнографа был сбор систематич. данных об изучаемой культуре из первых рук. Наиболее ранние этногр. отчеты представляли собой длинные описания бесед на разл. темы, а также собранные и продиктованные тексты - фольклор, описание мед. практики, ритуалов и т.д. Сами по себе подобные отчеты, весьма подробные и объемные, оказывались почти бесполезными: они не позволяли понять как в действительности функционировали эти культуры. По мере развития антропологии и формирования интереса к проблемам динамики обществ. жизни и культурных изменений этнографы пытались постичь функционирование об-ва так же основательно, как описывали содержание верований и обычаев.

В 20 в. сложилась стратегия Э.: она заключалась в стремлении достичь общего знания путем построения большой серии частных исследований, к-рые затем можно сравнить и проанализировать. Такой подход казался наиболее рациональным для реализации этногр. данных - это была попытка достигнуть обобщения, изучая разнообразие отдельных культур.

Эти тенденции описательной Э. подвергаются резкой критике со стороны многих школ и направлений, к-рые стремятся утвердить новый тип Э., включающей осмысление истор. процесса и региональных, нац., международных структур, поскольку они влияют на местные сооб-ва (критич. антропология, марксистская Э., когнитивная антропология и т.д.).

Лит. : Kroeber A.L. Anthropology. N.Y., 1923; Idem. Anthropology Today. Chi., 1953; Beals R., Hoijer H. An Introduction to Anthropology. N.Y., 1959; Service El. Profiles in Ethnology. N.Y., 1963; Horizons of Anthropology. Chi., 1964; Harris M. The Rise of Anthropological Theory: a History of Theories of Culture. N.Y, 1968; Ember C.R., Ember M. Anthropology. Englewood Cliffs, 1985; Recapturing Anthropology: Working in the Present. Santa Fe, 1991; Stocking G. The Ethnographer"s Magic and Other Essays in the History of Anthropology. N.Y., 1993.

Л.А. Мостова.

Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Этнография

(от греч. έθνος - народ и γράφειν - писать) - наука, занимающаяся изучением культуры (см.) народов, не входящих в круг ведения истории и доисторической археологии, т. е. главным образом народов первобытных и тех слоев культурных народов, которые наиболее сохранили черты первобытного строя. Некоторые (как Бастиан, Рони, Кайндль и др.) желали бы сделать из нее науку о культуре и цивилизации всех народов, синтез всех наук о человеке. Такая наука вполне возможна и необходима (на роль ее больше всего претендует социология), но, при нынешней специализации наук, Э. вынуждена ограничиваться указанными нами пределами, иначе ей пришлось бы принять на себя задачи целого ряда уже сложившихся наук, как история, психология, статистика, юриспруденция, сравнительное языкознание и т. д., что совершенно невозможно при нынешнем росте чисто специальных задач Э., в свою очередь требующих самостоятельной дифференциации в особые дисциплины. Другие не хотят признавать Э., по крайней мере формально, самостоятельной наукой, считая ее составной частью единой науки антропологии. Так относятся к ней многие в Англии (например, Тайлор), последователи Вайца в Германии, у нас профессор Петри, Крживицкий, во Франции школа Брока. Такое отношение в свое время не было лишено основания: антропология, раньше Э. выступившая на путь науки и поставившая своей основной целью изучение человека с естественноисторической точки зрения, находила, что изучение образа жизни нравов и обычаев людей, в особенности первобытных, как наиболее близко стоящих к природе, в такой же мере входит в круг ее задач, в какой изучение образа жизни животных входит в круг задач зоологии. На этом же основании она ввела в круг своего ведения не только ископаемого человека, но и его культуру, доисторическую археологию. Отсюда в первых трактатах по антропологии, как у Причарда, а также у некоторых позднейших писателей - Вайца, Топинара, Тайлора и др. - за соматической антропологией и учением о расах следует отдел чисто этнографический. До поры до времени это было допустимо, но с разрастанием материала каждого отдела антропологии такое смешение становится невозможным. Совершенно правильно, поэтому, бывшее Немецкое этнологическое общество, занимавшееся антропологией в указанном выше смысле, предпочло изменить свое название на другое: Gesellschaft f ü r Anthropologie, Urgeschichte u. Ethnologie ("Общество антропологии, доисторической археологии и этнологии"), подчеркнув, таким образом, самостоятельность каждой доктрины. Наконец, третьи, вполне сознающие право Э. на самостоятельное существование, не могут примириться с ее историческим названием (в первый раз оно встречается в этнографическом альбоме, изданном в Нюрнберге в 1791 г.), считая его почему-то не совсем научным, и заменяют его термином - этнология. При этом одни ограничиваются одной только переменой названия; другие влагают в него особое значение, сознательно отделяя этнологию от этнографии, за которой перестают признавать право на звание науки. Английский ученый Кин, например, говорит, что "Э. - скорее литература, чем наука; она чисто описательным образом трактует о характере, обычаях и прочих чертах быта разных народов, без отношения к их возможным физическим отношениям и сродствам", прибавляя, что "таково, по крайней мере, обычное употребление этого термина у английских писателей". Даже солидная Британская энциклопедия, в статье, принадлежащей Э. Реклю, определяет различие между этнологией и Э. тем, что "Э. охватывает описательные детали жизни человеческих агрегатов, а этнология занимается рациональным изложением (exposition) этих деталей... Э. имеет дело с отдельными племенами, а этнология сводит различные факты к одному общему началу". Американцы, по примеру, вероятно, Спенсера, различают просто этнологию и описательную этнологию, французы - Э. и описательную Э. и т. д. Немцы начали германизировать термин, создав термин V ö lkerkunde (Пешель, Ратцель, Шурц и др.), а в самое последнее время - Menschenkunde, V ö lkerwissenschaft, Volkskunde (Э. отдельных народов) и т. д. Получился хаос названий, вызвавший хаос в самом понимании предмета науки. Профессор Э. в Лейпциге, Вейле, договорился до того, что предметом этнологии служит духовная культура, а Э. - материальная. Хаос увеличивается еще тем, что многие в Англии и Германии понимают этнологию как учение о расовых соотношениях народов (отрасль физической антропологии), а с другой стороны, трактаты по Э. именуются также историями культуры (Клемм, Шурц, Тайлор); Летурно излагает эту науку под именем социологии. В основе всего этого хаоса лежит простое недоразумение, тесно связанное с историей Э. Прежде всего смущало людей науки этимология слова Э. (описание народов), могущее внушить представление о ней, как о простом скоплении различных описаний, ничем не связанных между собой, да вдобавок недостаточно критически собранных. Так оно в действительности и было в то время, когда наука переживала свой начальный период. Но само по себе слово "описание" не опорочивает научности этнографического материала. Всякая наука занимается изучением тех или других "описаний": описание есть констатирование наблюдаемых фактов, без которого невозможна никакая наука. Важно только, чтобы наблюдаемое констатировалось критически, научно. В Э., как и во всякой другой науке, возможны "описания" ненаучные; дело ученых - отбрасывать одни и использовать другие описания. Выделять факты этнографии в особую науку, отдельную от их изучения, так же неразумно, как выделять законы химии в особую науку, предоставляя химии только констатировать отдельные случаи химических реакций. Нет надобности, следовательно, создавать рядом с Э. этнологию, как нет надобности классификацию рас выделять в особую науку от соматической антропологии. Такие термины, как "русская этнография", совершенно неправильны, как неправилен термин Ф. Мюллера "общая этнография". Э. - одна, хотя существуют этнографические описания России, Германии и т. д., русские этнографы, немецкие и т. д.

Из нашего определения этнографии выясняется отношение ее как к ближайшим ей отраслям знания, так и к гуманитарными наукам вообще. Антропология , в которую этнография раньше входила как основная отрасль, обособляется в естественноисторическую дисциплину, изучающую всесторонне человека, как особый вид homo sapiens, исследуя его анатомическое строение, физические сходства и различия, биологические свойства (приспособляемость, акклиматизация, размножение, патология, географическое распространение и т. д.), классифицируя отдельные группы его по тем или иным прочным признакам - расам, районам распространения, языку и т. д. От нее Э. берет, как готовые выводы, классификации рас и этнических групп и вообще все то, что характеризует человека в биологическом и антрополого-географическом отношениях. От доисторической археологии или палеоэтнологии, ныне выделившейся в особую науку от антропологии и занимающейся специально ископаемым человеком, доисторическими расами и остатками их культуры, Э. берет как готовое все то, что необходимо для восстановления эволюции культуры в доисторический период. История , с другой стороны, дает Э. материал для сравнения первобытной культуры с высшими ее ступенями у народов государственно-организованных, обладающих письменностью и сделавших крупные шаги в деле покорения сил природы. От социологии Э. отграничивается тем, что, занимаясь главным образом низшими формами человеческих обществ, она предоставляет социологии изучать статику и динамику человеческих обществ на самых высших и сложных ступенях развития. Со строго философской точки зрения, такие разграничения являются неточными, но они неизбежно вызываются современной специализацией знания. В силу обширности своего предмета Э. тесно связана с целым рядом других наук, как физиология, психология, статистика, история религий, искусства, сравнительное языкознание, юриспруденция и т. д.; но такова в настоящее время судьба всех наук, в особенности гуманитарных.

История Э. началась с собирания фактов. Даже первобытные народы крайне охотно подмечают своеобразные особенности окружающих их племен, интересуются преданиями о происхождении того или другого племени, пытаются так или иначе создавать этнические классификации и собранные таким образом знания передать для назидания будущим поколениям. Но эти знания ограничиваются крайне узким кругом небольшой группы соседних племен и неизбежно отличаются крайней фантастичностью. Великие культуры древности, объединявшие целые континенты и сближавшие множество самых различных народностей, накопили много сведений этнографического характера. Летописи Китая заключают в себе много данных о кочевниках Средней Азии, о вымершей расе белокурых, об инородцах Приамурского края. Историки греко-романского мира оставили нам, наряду с фантастическими, много ценных сведений о народах европейских, Передней Азии и северной Африки. Достаточно назвать Геродота, описавшего скифов, этнографические особенности Египта и т. д., Цезаря и Тацита, описавших нам германцев, Плиния, Диодора, Страбона. Греко-римская литература, впрочем, важна для Э. не одними сведениями о "варварах", которых вдобавок нередко описывали по нелепым слухам и непроверенным сообщениям невежественных людей; крайне ценна она и данными о самом греко-романском мире, представляющем неисчерпаемый источник для понимания первобытной религии и строя. Даже фантастические сведения, сообщаемые древними - как рассказы Геродота о неврах, обладающих способностью обращаться в волков, гиперборейцах, не знающих смерти от старости, и т. п., - крайне ценны для Э.: они ярко рисуют мировоззрение как писателя, так и описываемого народа. Подобные "фантазии" действительно составляли и составляют теперь предмет веры у массы первобытных народов. Этими данными в целях Э. только сравнительно недавно начали пользоваться; достаточно указать труды Фрэзера, Моргана, Ланга, чтобы оценить все их значение. В такой же мере важны памятники письменности индусской и персидской, расшифрованные иероглифы Египта и клинические письмена Ассиро-Вавилонии. Арабские историки дополняют наши сведения о кочевниках Средней Азии и освещают быт поволжских племен в IX-Х столетиях. Начало средних веков, если не считать хроник и варварских кодексов, ничего не прибавило к расширению наших этнографических сведений, особенно о народах внеевропейского мира. Появление на историческую арену монголов, неожиданно раскрывшее перед европейцами новый, страшный и странный мир Востока, вызвало большой интерес и стремление к ознакомлению с ним. С целями то коммерческими, то военными, то религиозными (желание обратить в христианство монгольский мир) во 2-й половине XIII в. двинулись на Восток экспедиции, прославившие имена Марко Поло, Плано Карпини и Рубруквиса. Сочинение первого из них, пробывшего 20 лет в Орде, объездившего, по поручению великого хана, Китай и Индию и описавшего все виденное им, и до сих пор не утратило своего интереса, сохранив значение первоисточника для многих вопросов Средней Азии. Эpу в истории Э. составила эпоха великих географических открытий (см. География). Открытия Колумба, Магеллана, Васко да Гама, почти одновременно ознакомившие европейцев с самыми различными типами культуры, начиная с диких краснокожих и древних американских культурных народов Мексики и Перу и кончая культурами Индии, Китая и Японии, раскрыли такую картину разнообразия человечества, которая, помимо своего общего воспитательного значения, должна была вызвать особый интерес к этнографическим наблюдениям. С того времени, между прочим, началось то собирание раритетов, которое привело к кабинетам редкостей, превратившихся в конце концов в научные учреждения - этнографические музеи. Главными собирателями этнографического материала в те века явились католические миссионеры: вслед за первыми европейскими пионерами они забирались в самые отдаленные страны, в глубь Китая и дебри Северной Америки, и, осев среди чуждых народов, изучали их язык, составляли грамматики, переводили священные книги, записывали свои наблюдения над бытом окружающих народов. Они первые познакомили европейцев с Китаем и Японией, первые описали быт краснокожих и чудеса Перу и Мексики. Среди них были люди, как Лафито, которые прозревали научные проблемы этнографии. В XVIII в. начинаются уже настоящие научные экспедиции, особенно со 2-й половины, ознаменованной путешествиями Кука в Тихий океан, Брюса в Северную Америку, Лаперуза вокруг света и славными русскими академическими экспедициями для исследования Сибири и Европейской России. В XIX в. рост этнографического завоевания шел вровень с общим гигантским прогрессом во всех областях науки и техники. Введение пароходства и железных дорого, в особенности прорытие Суэцкого канала, столь сблизившее Азию и Австралию с Европой, тесно связанный с этим рост колоний с метрополиями, рост образованности в самих колониях, образование англо-индийской империи, быстрый рост колонизации Африки, особенно в конце столетия, колоссальный рост промышленности - все это неотвратимо направляло многих образованных людей во внеевропейские страны и привело к массе наблюдений, увеличивавшихся не только количественно, но и качественно. В собирании этнографического материала стали принимать участие не одни любители, но и ученые специалисты, видевшие в этом не предмет любопытства, а глубокий научный интерес. Этот переворот начался уже в XVIII в. За два века перед эпохой просветительной философии требовались еще буллы папы, признававшие дикаря человеком. В XVIII в. в этом никто не сомневался: "дикарь" стал критерием и исходным пунктом культуры, основой философии истории. В XVI и XVII вв. народы, чуждые культуре, и в особенности первобытные, были еще простыми раритетами, говорившими одному чувству любопытства. В начале XVIII века иезуит Лафито, изучавший краснокожих в Канаде, в своей книге "Обычаи дикарей Америки в сравнении с обычаями древних времен" (одно название которой обнаруживает философское отношение к предмету) заявляет уже, что обычаи дикарей - ключ к пониманию обычаев классической древности; он реабилитирует истинную природу "дикарей", отвергая все взводившиеся на них клеветы, утверждая, на основании долгих наблюдений, что "они обладают умом, живым воображением и чудной памятью; у всех следы древней религии, форма правления; справедливости у них больше, чем у нашего народа". Идеализация первобытного человека, столь характерная для философии XVIII в., свидетельствует о введении людей низшей культуры в круг единого, развивающегося по одинаковым законам человечества. Вместе с тем XVIII в. дал нам примеры мыслителей (Вольтер, Гердер), которые, нисколько не идеализируя дикарей, именно в разнообразии степеней культуры видели основу для философии развития человечества и тождества его природы. В своих "Идеях о развитии человечества" Гердер говорит: "более диких народов, чем новозеландцы или огнеземельцы не было в Европе, и тем не менее эти негуманные народы имеют гуманность, разум, язык. Если готтентот погребает свое живое дитя, эскимос сокращает дни своего престарелого отца, то это - следствия печальной нужды, которые нисколько не противоречат первоначальному чувству гуманности. Гораздо большие ужасы происходят в нашей собственной среде, под влиянием ложно направленного разума и распущенного сластолюбия". Еще знаменательнее слова Шиллера в его речи "Was heisst u. zu welchem Ende studirt man Universalgeschichte?". "Открытия наших европейских моряков в отдаленных странах, - говорит он, - рисуют нам племена, расположенные вокруг нас на самых разнообразных ступенях культуры, как дети различного возраста вокруг взрослого, напоминают ему своим примером, чем он сам раньше был и откуда он вышел... И как ни печально представление, которое нам эти народы дают о нашем детстве, тем не менее это не первая ступень, на которой мы их видим. Человек начал еще более низко (ver ä chtlicher)". В этих простых словах - вся философия Э. Такие воззрения, впервые осветившие горизонт, сами по себе, однако, не могли дать ни метода, ни критерия для выяснения самого процесса развития культуры и его двигателей, они легко давали повод к произвольным и тенденциозным обобщениям, в применении к тем или другим историко-политическим теориям. Достаточно указать на грандиозные споры о "естественном человеке", игравшие такую большую роль в общественной философии XVIII в., споры, исходившие из совершенно произвольного предположения, что "естественный" человек существует, причем каждый вкладывал в него желательное ему содержание.

Для правильного развития Э. требовалось освобождение от каких бы то ни было априорных, тенденциозных взглядов, требовался метод , который гарантировал бы правильное изучение фактов. Первым толчком к этому послужило введение изучения человека в круге естествознания. Уже Линней вводит человека в лестницу зоологии, как вид homo sapiens, классифицируя людей по естественным признакам на расы. Тому же пути следует Бюффон. Вместе с трудами Блуменбаха (1775 г.) это становится основой новой самостоятельной науки - антропологии, изучающей человека как неделимое и как вид, по методам зоологии. Благодаря союзу антропологии с Э., этнографические материалы стали разрабатываться естественноисторическим методом; наряду с соматическими особенностями человека антрополог изучал нравы, обычаи, верования первобытных народов с такой же объективностью, с какой зоолог изучает, наряду со строением тела, и нравы животных. Правда, Э. много и теряла от этого, потому что для антрополога физическая природа человека стояла на главном плане; но на первых порах огромный выигрыш получился уже от одного применения естественноисторического метода к этнографическим явлениям. Две другие отрасли знания совершенно различного характера оказали свое влияние на развитие этнографии: фольклор (см.) и палеоэтнология или доисторическая археология (см. Доисторический человек). Первая, созданная трудами братьев Гримм, изучает предания, народный эпос, суеверия и т. д. европейского населения и соединяет, так сказать, последние звенья развития с самыми ранними, констатируя, что и нынешние европейские народы на своем пути развития прошли через те же ступени, что и современные первобытные народы. Вторая, открывшая ископаемого человека и его орудия в слоях геологического периода, нашла предшественника современного дикаря и раскрыла огромный пройденный с тех пор путь постепенного развития. Великую услугу Э. оказали и успехи сравнительного языкознания - новой науки, основанной Боппом в начале XIX в., науки, которая не только раскрыла Э. лингвистическое сродство множества самых различных племен и народов и этим дала основание для рациональной этнической классификации, но пролила свет на темнейшие вопросы древнейших миграций народов и их культурных приобретений. Поворотный пункт в истории развития Э. составляет появление философии позитивизма и новой, ею основанной науки социологии , оплодотворенных впоследствии великими обобщениями дарвинизма и порожденного им учения об эволюции. Позитивизм дал Э. свой метод, требовавший, чтобы в Э., как и в естественных науках, исследователь исходил прежде всего из точных наблюдений, из фактов, которые необходимо точно констатировать без всякого тенденциозного отношения к ним, и потом сопоставлять во времени и пространстве, находя порядок сосуществования и развития, группируя явления таким образом, чтобы их можно было объединить по крайней мере общими гипотезами. Определением философии, как science des g énéralité s, позитивизм более какой-либо другой науки дал Э. основу ее системы, способ трактования предмета и рациональную конструкцию, усвоенную ею в настоящее время (см. ниже); благодаря ему из описания народов Э. стала системой обобщенных явлений культуры и законов ее развития. Первые опыты социологии, сделанные уже ее основателем, были вместе и опытами Э., потому что в явлениях этнографических всего легче было ориентироваться, и они, как простейшие, должны были послужить исходным пунктом для универсальной науки об обществе. Наконец, учение об эволюции (см.) дало Э. свою великую обобщающую идею развития. Плоды этих умственных течений не замедлили сказаться, отразившись, как в фокусе, в замечательных трудах, ознаменовавших самый блестящий период этнографии. В 1859 г. появляется "Антропология естественных народов " Вайца - настоящая энциклопедия Э., снабженная введением, в котором автор трактует Э. как опытную науку, которая "должна вести свои исследования теми же путями, какими следует исследование всех прочих областей природы". В 1860 г. появляется труд А. Бастиана "Der Mensch in der Geschichte", столь же богатый идеями, сколько и фактами, несмотря на темноту изложения, заключавший в себе в зародыше все те руководящие идеи, которые легли в основание Э. в Германии и начавший собой длинную серию ценных трудов во всех ее отраслях. В 1865 г. появляется труд Тайлора "Researches into the early history of Mankind", в котором он применил с величайшей ясностью и определенностью метод эволюции в самых различных областях этнографии. В 1870 г. появляется его же "Первобытная культура", в которой он излагает свое учение об анимизме (см. Сравнительное изучение религий) и теорию переживаний, столь же важную для Э., как учение об атавизме и рудиментах - в биологии. В этот же период в Англии вышли имевшие огромный успех работы Леббока (см. ниже, библиографию). В 1868 г. является труд Л. Моргана "Systems of consanguinity and affinity in the human family" ("Система родства и свойства в семье человеческой"), за которым в 1877 г. последовало "Первобытное общество" - труды, которые столь же замечательны по великому перевороту, произведенному ими в истории семьи, брака и первобытных учреждений, сколько и по строгой выдержке сравнительного метода, приложенного к изучению сотен народов всех времен и частей света и предвосхитившего, в области родственных названий, учение о переживаниях Тайлора. В 1860-х гг. появились труды Мак-Леннана, автора новых дисциплин об экзогамии и тотемизме. В 1870-х гг. начинают выходить "Основания социологии" Спенсера, большая часть которых посвящена эволюции первобытных верований, общественного строя и обычаев. В то же время предпринимается им грандиозный труд классификации этнографического материала в монументальной "Описательной социологии". Эти труды не только положили основание научной Э., но внесли жизнь и в родственные области права, истории, психологии и т. д. Особенно богатые результаты дали они в области философии религии и первобытного права, которые в значительной мере в последние десятилетия дифференцировались в самостоятельные научные дисциплины.

Научный полет Э. дал сильный толчок развитию науки еще в другом отношении. Огромный материал, собранный тысячами наблюдателей в самых различных частях света, был в значительной степени тормозом для правильного развития науки. Большая часть материала была собрана случайными людьми, путешественниками, которые, не зная языка наблюдаемых народов, не будучи подготовлены к восприятию явлений чуждого быта, не стеснялись констатировать, как достоверные факты, свои мимолетные, не проверенные впечатления, часто записывали понаслышке факты небывалые, и даже достоверные наблюдения настолько перемешивали с произвольными утверждениями, что весь такой материал чаще всего мог только вводить в заблуждение исследователя. Более компетентными наблюдателями являлись миссионеры, как люди, по самому характеру своей профессии обыкновенно сжившиеся с изучаемыми ими племенами и чаще всего основательно изучившие и туземные языки. Многие из них оказали ценные услуги Э. и в особенности первобытной лингвистике. Но и их наблюдения чаще всего опорочивались ненаучным отношением к фактам, особенно религиозного характера, которые либо рассматривались сквозь очки догмы, либо с пренебрежением. Над всем этим материалом тяготел общий дефект отрывочности, несистематичности. Многие стороны быта, менее резко бросавшиеся в глаза, но часто чрезвычайно важные - например, предметы материальной культуры - нередко совершенно не констатировались. Необходимо было вновь подвергнуть научному наблюдению и дополнению старый материал и поспешить с изучением быстро исчезающих с лица земли представителей не обследованных еще народностей, - на этот раз людьми подготовленными и ясно сознающими всю важность изучаемого. Этой коллективной работе сотен людей среди сотен первобытных народов, рассеянных по всему лицу земного шара, - работе, из которой начинает создаваться научная Э., - была посвящена большая часть трудов этнографов последних десятилетий. Идеальным типом научного собирателя, по счастливой случайности соединившего в своем лице и мыслителя-философа, способного на крупные обобщения, является Ад. Бастиан, который с конца 50-х гг. неутомимо, на протяжении почти полувека, объезжал целые части света, собирая материалы для науки и для первого в мире музея этнографии. В Германии выработался тип такого ученого-собирателя: достаточно упомянуть имя профессора фон Штейнена, с точностью естествоиспытателя изучившего открытые им самые первобытные народности Бразилии. Массу отличных научных наблюдателей доставляет Англия; огромные колонии ее во всех частях света деятельно изучаются целой плеядой образованных чиновников, военных и миссионеров, действующих под руководством лондонского антропологического института. Целый ряд деятелей выдвинула Голландия, в колониях которой идет интенсивная этнографическая работа. Она имеет своего Бастиана - Вилькина. В Америке немало таких ученых, как Банкрофт, под руководством которого шло коллективное изучение североамериканских индейцев. Примером коллективной, даже государственной организации этнографических исследований могут служить Североамериканские Штаты, где на щедрые ассигнования государства (до 15 млн. фунтов стерлингов в год) содержится Bureau of Ethnology, систематически изучающее североамериканских индейцев и выпустившее до 20 огромных томов, заключающих в себе ценные материалы по всем отраслям Э. Сотрудниками его были, между прочим, Морган, Powell, двадцать лет работавший над классификацией североамериканских языков, Hol m es, Боас. Аналогичных учреждений в Америке много: они группируются главным образом вокруг музеев (см. ниже) и академий. В Европе большую роль в этом направлении играют ученые общества. Первое из них было основано в Париже в 1839 г. (Soci été d"Ethnologie); за ним последовало в 1859 г. парижское антропологическое общество, основанное Брока. В Англии в 1844 г. образовался отдел этнологии при "Aborigenes Protection Society", преобразованный в 1861 г. в самостоятельное общество под тем же названием, при сотрудничестве Дарвина, Гексли, Леббока, Тайлора. Из него возник антропологический институт Великобритании и Ирландии. Аналогичное общество существует в Голландии. Первое американское этнографическое общество основано в 1844 г. В Германии первое общество этого рода возникло в 1865 г., в виде особой секции антропологических конгрессов, преобразовавшейся в Gesellschaft f ü r Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte, с филиалами во всей Германии; им долго руководил Вирхов. В настоящее время множество аналогичных обществ образовалось во всех более или менее крупных центрах.

Огромную роль в деле развития Э. в последние 3-4 десятилетия стали играть этнографические музеи , важность которых стала выясняться по мере улучшения научных методов нашей науки. Раз в основании Э. должны лежать несомненные, научно-действительные факты, подлежащие сравнению и сопоставлению, то в целых огромных областях, как материальная культура, первобытное искусство, культ и т. д., не может быть более достоверных свидетельств, чем этнографические объекты, находящиеся перед глазами наблюдателя и часто без всяких объяснений говорящие за себя. Музеи в настоящее время - не только предмет любознательности для публики, но настоящие лаборатории, где исследователь удобно может изучать и сравнивать объекты общечеловеческой культуры, сконцентрированные в одном месте и систематизированные по географическим районам и в порядке эволюции. Музеи не ограничиваются хранением и систематизацией объектов: они проявляют деятельную инициативу и в собирании недостающих предметов, устраивают экспедиции к неизученным еще народностям и группируют вокруг себя деятелей, научно обрабатывающих коллекции и двигающих вперед науку. Уже начиная с эпохи великих открытий этнографические объекты, в числе других раритетов, собирались в кабинетах редкостей (у нас с XVIII в. - в Кунсткамере); но эти собрания не имели никакого научного характера. Идея основания самостоятельных этнографических музеев была высказана впервые французом Jomard в 1843 г., но нашла отклик только спустя два десятка лет в лице Бастиана, которому Германия и весь ученый мир обязаны лучшим по полноте и систематизации материала берлинским Museum f. V ö lkerkunde, руководимым до настоящего времени его основателем и целым рядом известных ученых, как Штейнен, Грюнведель, Мюллер, Лушан и т. д. Примеру Берлина вскоре последовали и многие другие умственные центры в Германии: лучшие музеи после берлинского - лейпцигский (руководимый Обстом и Вейле), гамбургский, мюнхенский, бременский. Очень хороши музеи в Лейдене и Будапеште, недурной - в Вене. Лондонские музеи богаты, но мало систематичны. Превосходны национальные музеи в Швеции, где они обставлены даже с крайней роскошью. В Стокгольме, например, в Nordiska Museum, основанном в 1872 г. и славящемся образцовыми коллекциями полярных народов, служительский персонал подобран из представителей различных этнографических групп, одетых в свои местные костюмы. Особенно процветают этнографические музеи в Соединенных Штатах, где государство, муниципалитеты и частные лица соперничают друг с другом в колоссальных пожертвованиях на эти учреждения. Огромные коллекции собраны в Национальном музее, одном из отделов бюро этнологии, где они распределяются по народностям и эволюции отдельных сторон культуры. За ним следует American Museum of Natural hist o ry, основанный в 1869 г., на постройку которого затрачено пока 6 миллионов, хотя возведена только 1/6 часть его. При музее громадная аудитория; им предпринимаются систематические экспедиции, издается целый ряд периодических изданий. Во главе этнографического отдела стоит Боас. Третий замечательный музей в Америке - Field Columbian Museum, возникший в Чикаго всего 10 лет тому назад, но уже ставший в первом ряду среди лучших учреждений этого рода. Росту музеев Э. обязана более равномерным развитием всех своих отраслей. До появления музеев успешнее других развивались отделы духовной и социальной культуры (семья, брак, религия, учреждения и т. п.). Благодаря музеям стали возможны серьезные труды в тех областях, где необходимо изучение материальных объектов (материальная культура, первобытное искусство, культ и т. д.). Работа эта началась очень недавно. Если судить по трудам, например, Ратцеля об африканских луках, Андре (Этнографические параллели), Шурца, Якобсона и др. по сравнительной культуре Полинезии и Северо-западной Америки, этой работе предстоит блестящее будущее.

На рост Э. имело влияние также учреждение самостоятельных кафедр этой науки. В Европе их еще сравнительно немного. В Германии, столь много сделавшей для Э., хорошо обставлен в этом отношении только Берлин, где имеются целых четыре кафедры; в Лейпциге - одна (с 1901 г.) и еще одна в Бреславле; в других центрах новые кафедры только проектируются, но нештатных доцентур много. Специальных школ по Э. в Европе не существует, если не считать парижской антропологической школы, имеющей хороший состав учащих, особенно по антропологии и археологии, но крайне бедной средствами. В Америке Э. преподается в 33 университетах в связи с родственными отраслями, не всегда одинаково близкими, например социологией, философией, психологией, даже с гео- и зоологией, под именем антропологии, но самостоятельных кафедр почти нет. Зато при 5 университетах существуют специальные факультеты антропологии; из них самый замечательный - при Колумбийском университете в Нью-Йорке. В России самостоятельной кафедры Э. не существует; преподавание ее, связанное с кафедрой географии, всегда находится в зависимости от случайных обстоятельств наличности приватного специалиста или пристрастия к Э. представителя другой кафедры. Из русских университетских представителей Э. заслуженной известностью пользуются профессор Анучин, больше всех поработавший для Э. в России, и ныне покойный профессор казанского университета Смирнов.

Исторический обзор развития Э. в России см. в ст. Россия. За последние годы следует особенно отметить образцовые работы по Э., языку и фольклору чукчей В. Богораза и такие же у юкагиров В. И. Йохельсона, работы Серошевского и других о якутах, лингвистические работы о якутском языке Пекарского и Ястрембского, Хангалова и Кроля среди бурят, по Э. и языку гиляков - Л. Штернберга. Вновь основаны музеи в Чите (А. К. Кузнецовым), в посте Александровском на острове Сахалин, в Петербурге - особый этнографический отдел при музее Александра III, с Д. А. Клеменцом во главе. Новое учреждение с этнографическими задачами возникло в 1903 г. в лице Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях, представляющего центральный орган Международного союза с теми же целями. Новое издание по Э. возникло в 1900 г. в виде "Материалов музея Э. и антропологии при академии наук". Материалы, собранные русскими этнографами, громадны, но они далеко не использованы не только иностранными, но и русскими учеными. Эти материалы далеко неравноценны. Такие работы, как Кастрена, В. В. Радлова, Шренка, Миддендорфа, Смирнова, и некоторых новейших исследователей - редки. Из первобытных народностей (не считая большинства тюркских и кавказских) изучены в лингвистическом отношении далеко не все и не все одинаково полно (остяки, чукчи, юкагиры, коряки, камчадалы, гиляки, якуты, отчасти айны): остаются еще многочисленные диалекты тунгусских племен, идиомы самоедов, айнов, енисейских остяков и др. В связи с этим слабо изучены и другие стороны быта, особенно шаманство, даже у таких многочисленных народов, как буряты и тунгусы. Многие народы должны заново быть изучены, а изучение других дополнено и переработано. Монографий об отдельных народностях очень мало. Крайне скудна русская литература трудами по общим вопросам этнографии. Такие работы, как монография Д. Н. Анучина "Лук и стрелы" или начатая монография В. Михайловского "Шаманство", являются исключениями. Общих трактатов по Э. всего имеется два - "Антропология" покойного профессора петербургского университета Петри, в котором собственно Э. отведено сравнительно мало места, и хорошо задуманный курс лекций "Этнографии" Ник. Харузина, но не окончательно приготовленный автором к печати и появившийся уже после его смерти и потому страдающий большими пробелами и неравномерной разработкой отдельных частей. В последнее время переводная литература обогатилась капитальными трудами Ратцеля, Липперта, Шурца, Гельвальда, Мортилье, Тайлора (новое изд.) и многими др.

Основные вопросы Э. Содержание и система. Большинство ученых со времени Причарда склонно было соединять этнографию с антропологией; поэтому общие трактаты начинались с соматологии и классификации рас, а собственно этнографические данные излагались в последней части, в порядке расово-географическом. И по выделении Э. из антропологии, классификация материала продолжала производиться по группам, в основе которых лежали антропологические признаки (соматические, географические, лингвистические). Так, популярная "Всеобщая Э. " Фридриха Мюллера приняла этнологическую классификацию по форме волос и лингвистическим признакам. В последнее время предпочитают территориально-лингвистическую классификацию и, если возможно, соединяют ее с соматической. Школа экономического материализма склоняется к классификации материала по хозяйственным формам. Во всех этих случаях объектом классификации принимается народность. Такое трактование Э. начинает считаться совершенно ненаучным. Классификация народов - дело не Э., а антропологии или ее отрасли, антропо-географии, а систематическое описание народов в этнографическом отношении, как бы народы ни классифицировались, - только материал для науки, но не наука. Этнография - наука о первобытной культуре; ее основная цель - изучение процесса развития этнографических явлений. Для обобщения этих явлений, для открытия законов их развития и многосложности причин, их обусловливающих, необходимо одновременное сопоставление этнографических явлений не по отдельным территориями, не по соматическим или лингвистическим группам, а на всем протяжении материала и географически, и исторически. Цепь развития может начинаться в доисторическом периоде, а последовательные звенья приходится отыскивать в самых различных местах и у самых различных народов. Извлекая материалы, т. е. этнографические факты, из монографий или частичных сообщений об отдельных народностях, в обработке этого материала, в расположении его сообразно с порядком развития, в изучении сопутствующих условий того или другого явления этнограф орудует всем материалом, а не материалом одной только территории или народности. Объектом этнографии являются, таким образом, этнографические явления, целью - классификация их по однородности, типу развития, географическому распространению, сопутствующим явлениям (климат, природа страны, раса, общественный строй и т. д.), и в результате - законы эволюции той или другой стороны культуры. После того как эта общенаучная работа сделана, можно предпринять то, с чего начинали старые этнографы: распределение этнографического материала по территориально-лингвистическим группам всего земного шара, но применяя к каждому району или группе общие законы, добытые при изучении всех явлений. Это можно назвать культурной географией или, еще правильнее, специальной частью этнографии.

Методы наблюдения и обобщения. Так как объектом Э. являются этнографические явления, то прежде всего важно, чтобы каждое явление точно и полно было констатировано. Во многих отношениях наблюдение таких явлений гораздо труднее и сложнее, чем наблюдение явлений естественноисторических. Наблюдатель-этнограф должен быть основательно подготовлен к своему делу: жизнь чуждого по культуре и умственному складу народа недостаточно наблюдать - необходимо в ней отыскивать то, что может оставаться скрытым от непосвященного. По общему правилу, наблюдатель должен знать язык изучаемого народа; без этого либо останутся перед ним совершенно скрытыми самые интересные стороны жизни - духовный склад, религиозные воззрения и т. д., либо представятся в неправильном освещении. Но изучение языка первобытного народа - не только вспомогательное средство для этнографа. Язык и продукты духовного творчества - лучший источник для изучения не только психики народа, но и его культурного и этнического сродства с другими народами. Большинство наблюдателей вынуждено, однако, прибегать к помощи посредников-переводчиков; в таком случае необходим строгий выбор лиц и тщательная перекрестная проверка добытых сведений. При наблюдении отдельных объектов или фактов не следует пренебрегать никакими деталями, как бы незначительными они ни казались; особенно необходимо констатировать туземное название каждого предмета и его главных частей: первобытный человек часто сам уже живет переживаниями и не в состоянии отдавать себе и другим отчет в своих идеях о назначении того или другого объекта, а туземное его название часто может раскрыть смысл или эволюцию явления. Особенно это важно при изучении памятников искусства и религии. В орнаменте, например, туземное название той или другой части часто дает ключ к уразумению того реального предмета, который был стилизован в данной подробности. Туземное название части непонятного предмета культа нередко раскрывает его истинный генезис. Раскрытию смысла явления или объекта помогает также собирание наибольшего числа дубликатов, будь это версии легенды, сказки или орнамент, одежда и т. д.; сопоставление разновидностей часто единственный ключ к уяснению эволюции явлений. Где только возможно, документальное констатирование (фотографирование, фонограммы, записывание словами рассказчика, собирание подлинных объектов) является необходимым условием. Обработка наблюдений должна быть по возможности монографическая, т. е. лично собранные материалы должны быть соединены и сопоставлены критически с материалами, собранными о том же народе другими лицами. Из таких отдельных монографий или, за неимением их, частичных описаний или собраний материальных объектов, после критической проверки в каждом отдельном случае степени их достоверности, этнограф-философ черпает материал для своих обобщений, классифицируя явления по их однородности и изучая их сравнительным методом. Этнографические явления распадаются прежде всего на следующие большие отделы: I. Материальная культура (Пища. Способы добывания пищи и порождаемые ими формы хозяйства. Приручение животных. Орудия. Утварь. Оружие. Средства сообщения. Жилище. Одежда и украшения). II. Социальный строй (Брак и семья. Общественные союзы. Формы организации и элементы власти. Столкновения и общение союзов. Первобытное право). III. Духовная культура (язык, религия, нравственность, искусство, поэзия, письмо). В свою очередь каждый отдел и подотдел подразделяются на целый ряд меньших, пока не получается, если можно так выразиться, неделимое, с которого и начинается собственно научная классификация. Каждое такое неделимое для этнографа есть вид , который он изучает, как изучает виды естествоиспытатель. "Дело Э., - говорит Тайлор, - классифицировать отдельные явления так, чтобы выделить их распределение в географическом и историческом отношениях и их взаимные отношения. Для этнографа лук и стрелы - вид, обычай уродования черепа - вид, десятичный счет - вид и т. д. Географическое распределение этих явлений и их передача из одного района в другой должны изучаться, как натуралист изучает географию ботанических и зоологических видов. Точно так же, как некоторые растения и животные свойственны исключительно только известным странам, некоторые орудия, как, например, бумеранг в Австралии, те или другие обычаи, мифы, виды искусства и т. д. оказываются специально свойственными той или другой территории. И наоборот, как отдаленные территории часто производят растения и животных, очень близких между собой, так же точно отдаленные друг от друга народы имеют сходные предметы культуры и учреждения". Изучая географическое распространение этнографических видов, этнограф, как и натуралист, отыскивает причины распространенности или изолированности явлений в тождественности или различии условий, их породивших. Далее, исходя из гипотезы (выведенной из сравнения этнографических явлений), что психическая природа тождественна и законы разума одинаковы у всех людей и во все времена, что человек в своей деятельности всегда идет от простейшего к более сложному, ученый в каждом виде и роде этнографических явлений (луки, стрелы, ножи, жилища, орнамент, семья, культ животных и т. д.) располагает явления в восходящем порядке, от простейших к более сложным. Как натуралист ищет генезис современного вида в вымерших формах палеонтологии и прослеживает все стадии его развития, так и этнограф старается проводить каждое явление от самой ранней его формы (где это возможно - от древнейшего доисторического периода) до высшей его стадии на современных ступенях культуры. В результате такой систематизации этнограф, как и биолог, открывает в росте явлений общий закон эволюции (см.). Как в биологии эволюция сталкивается с атавизмами и рудиментами , возвратом или остатком пройденных ступеней развития, так и в Э. мы наталкиваемся на переживания - явления, некогда вызывавшиеся самой жизнью и имевшие смысл и значение, а затем совершенно их утратившие, но на пути к полному исчезновению еще продолжающие существовать, как явления бессмысленные или искусственно осмысленные. Тлинкит, который прорезывает себе губу и вставляет в нее колышек, делает крайне важное для него дело, совершенно сообразующееся с его религиозным мировоззрением: он заключает завет крови со своим тотемом. Но сережка в проколотом ухе европейца - бессмысленный рудимент в такой же мере, как бесцелен хвостовой отросток у человека. Как ни печальны подобные рудименты для роста культуры, но для этнографа они чрезвычайно ценны, служа неотразимым свидетельством пережитой стадии эволюции, доказывая, что и самые цивилизованные народы прошли через те же фазы развития, на которых ныне стоят первобытные народы.

В определении "простейшего", в отыскании промежуточных звеньев этнограф встречает гораздо больше трудностей, чем натуралист. Социальные явления гораздо сложнее; взаимодействие между самыми различными отраслями материальной и духовной культуры настолько сильно и сложно, что всякий раз приходится решать задачу со множеством неизвестных. В первом же отделе Э. - о пище - мы встречаемся, например, с видом "каннибализма", относительно которого такой мыслитель, как Конт, готов был допустить, что это чуть ли не исходный пункт человеческой культуры. Между тем употребление человеческого мяса вызывается отнюдь не голодом, а религиозно-политическими мотивами, и таким образом не является фактом первичного характера. Среди кухонных остатков ископаемого человека вовсе не находят человеческих костей. Мы уже не говорим о более сложных вопросах, как, например, вопрос о матернитете и патернитете, анимизме и магии и т. п., относительно приоритета которых еще не все ученые согласны. Ввиду сложности этнографических явлений, Тайлором и Спенсером был выдвинут особый метод - сопоставительно-статистический. Составляются таблицы, в которые каждое племя заносится в графу с целым рядом явлений, характеризующих главнейшие черты его социального быта (окружающая природа, форма хозяйства, тип орудий, формы семьи, верования, политический строй, степень общения и т. д.). Чем детальнее рубрики, тем правильнее и неожиданно интереснее могут быть выводы. Затем, желая выяснить природу какого-нибудь явления, смотрят, какими сопутствующими явлениями оно в таблицах чаще всего сопровождается. Здесь этнограф делает то же, что делает физик при своих наблюдениях, выделяя случайные сопутствующие явления от необходимых. Этим методом еще слишком мало пользуются: очень часто в серьезных трактатах, даже у таких писателей, как Спенсер, Зибер, мы видим сгруппированными вместе, как факты общего порядка, явления, взятые у народов, стоящих на совершенно различных стадиях. Сплошь и рядом, например в учениях о коллективной собственности, примеры из жизни первобытных народов поставлены рядом с примерами из жизни народов, у которых этот институт - нововведение, результат деспотической организации общественной власти.

Далее, для правильной оценки этнографических явлений необходимо помнить, что само понятие эволюции в Э. далеко не тождественно с таким же понятием в биологии. Творец этнографических явлений - не организм только, действующий в определенной среде, но человек , существо с необычайно сложной и гибкой психикой, существо с интеллектом, творящим идеи и концепции, и даже в своих стихийно-консервативных проявлениях стремящееся всегда вносить что-нибудь новое, видоизмененное. В чисто биологическом процессе, если тот или другой орган, например, перестает быть полезным для организма, он постепенно либо совершенно исчезает, либо остается в виде рудимента, в общей экономии организма не играющего никакой роли: в Э. сплошь и рядом то или другое явление, потерявшее свой raison d" ê tre в своем первоначальном значении, может продолжать эволюционировать очень долго и успешно в совершенно новом направлении, переместившись в другой разряд или категорию явлений, иногда высшего, иногда низшего порядка, по внешним своим признакам потеряв всякую связь со своим первоначальным прототипом. Каменный топор, некогда служивший орудием, становится впоследствии предметом культа и магии. Тотем, изображавшийся на теле, одежде, стенах жилища как охранительное средство против злого духа, постепенно, вследствие привычки к постоянному изображению одного и того же предмета, в конце концов стилизуется и превращается в орнамент, который удовлетворяет уже не религиозным, а эстетическим потребностям, и в свою очередь начинает самостоятельно эволюционировать, как область искусства. Ту же эволюцию переживают и другие формы религиозного художества. Мухомор и табак, первоначально служившие средствами для шаманов приводить себя в экстаз, превратились во вкусовые вещества материальной культуры... Священное животное, первоначально содержавшееся в клетке как благодетельное охранительное божество, превращается в домашнее животное, слугу человека. Физический образ тени или материального двойника человека превращается в идею души, бесплотной, бессмертной, духовной... Грубый объект превращается в образ, образ - в символ, символ - в идею, идея - в философию. Улавливать в каждом отдельном явлении и в целых категориях их, в малом и крупном, грубом и идеальном, все тайны эволюции и сводить каждое к его первоначальному генезису - такова сложная задача Э. Ввиду сложности этнографических явлений, в Э. более, чем в какой-либо другой науке, опасна узкая специализация, приводящая к роковым ошибкам. Нельзя понимать материальной культуры без глубокого знания духовной, и обеих вместе - без знаний гео-биологических и при незнакомстве с другими гуманитарными науками. Поэтому так много ошибок наделано юристами, бравшимися за первобытное право, философами и антропологами, исследовавшими "психологию народов", художниками, писавшими о первобытном искусстве, этнографами узкой специальности даже в избранной ими сфере. До сих пор, например, юристы, выводящие уголовное право из института мести, совершенно игнорируют его связь с религиозными идеями родового быта; узкий специалист по материальной культуре или историк искусства видит генезис украшений исключительно в эстетических потребностях. Подобная односторонность - источник ошибок тех новейших направлений в Э., которые ищут причины психических различий рас то в одних соматических особенностях, то исключительно в условиях физической среды. Другая особенность Э. при применении естественноисторического метода заключается в том, что в каждом данном случае исследователю приходится решать вопрос о наличности или отсутствии заимствований . В более простых случаях (например, заимствование некоторых орудий, обрядов, легенд и т. д. первобытными народами от европейцев) сравнительно легко ориентироваться; но есть случаи очень сложные, разъяснение которых может привести к решению важных проблем. Ратцель, например, изучая африканские луки, нашел чрезвычайное сходство между луком негров Кассаи и меланезийским, особенно новозеландским, причем тип этого лука принадлежит к типу самому первобытному, на остальном континенте совершенно исчезнувшему. Вопрос о заимствовании в данном случае является проблемой уже расового сродства целых частей света. Недавно несколько ученых (Якобсен, Шурц) пытались на основании действительно поразительно сходных черт культуры у северо-западных американцев и полинезийцев установить единство происхождения или факт заимствования. Такие же вопросы возбуждаются при констатировании таких объектов, которые распространены у самых различных и отдаленных друг от друга народов, например метательной дощечки в Австралии, Новой Гвинее, Микронезии, Меланезии, в Бразилии, Лабрадоре, Мексике, Перу, у древних греков, римлян, скандинавов. Решение таких вопросов требует величайшей осторожности и представляет трудности, неизвестные натуралисту. Трудность метода усугубляется еще часто недостоверностью и недостаточностью материала, значительная часть которого подлежит проверке и вторичному собиранию.

Несмотря на все трудности метода, на все несовершенства материала, при всей своей юности, Э. успела уже сделать очень многое. Она не только разобралась в громадном материале и привела его в порядок, но в каждой области своего ведения наметила общие этапы эволюции и во многих случаях раскрыла механизм самого процесса ее и его причины. Она объединила цепью развития человека ископаемого с человеком цивилизации, от каменного топора палеолита до паровой машины, от шалаша и землянки до чудес архитектуры современности, от анимизма дикаря до мировых религий, от примитивного тотема до современных гигантских государственных организмов. Она осветила темные стороны истории, права и искусства, нашла базис общественной психологии и морали, создала твердую опору для идеи человечества. Раскрыв в самых отдаленных друг от друга частях света, при условиях, не допускающих заимствования, типы культуры не только аналогичные, но поражающие сходством тончайших деталей (например, в терминах родства, религиозных церемониях и т. п.), она в результате своих изысканий приходит к выводу, что природа человека в основных ее двигателях, разуме и психике, живет одними и теми же законами, что все различия в культуре - только различия в степени, что прогресс - закон человеческих обществ и что причины различий в застое одних и высоком росте других - не в этнических или расовых различиях, а в случайных неблагоприятных условиях, с устранением которых задержанный рост снова начинается с той же силой, - вывод величайшей важности, как для социальной науки, так и для социального прогресса и братства народов.

Библиография. Важнейшие общие сочинения, в хронологическом порядке: J. С. Prichard, "Researches into the physical history of man" (4 т., 4-е изд., 1841-1851; в течение первых десятилетий XIX в. служило главным руководством по Э.); Klemm, "Allgemeine Culturgeschichte der Menscheit" (10 т., 1843-52); Т. Вайц, "Anthropologie d. Naturv ö lker" (4 т., 1859-64; продолжено Герландом, 1867-71, им же переработан 1-й т.; капитальный труд, с богатой библиографией); Ад. Бастиан, "Der Mensch in der Geschichte" (3 т., 1860); его же позднейшие труды - "Rechtsverh ältnisse der verschiedenen Vö lkern" (1872), "Ethnologische Forschungen" (2 т., 1872-73), "Der V ölkergedanke" (1881), "Allgemeine Grundzü ge d. Ethnologie" (1888), "Vorgeschichte der Ethnologie" (большая часть трудов Бастиана по форме изложения весьма неудобочитаема); Тайлор, "Researches into the early history of Mankind" (1865; русский перевод: "Доисторический быт человечества и проч."), "Primitive culture etc." (1871; русский перевод: "Первобытная культура", два издания), "Anthropology" (1881, русский перевод); Лёббок, "Prehistoric times, etc." (1865, русский перевод), "The origin of civilization etc." (1870, русский перевод); Пешель, "V ö lkerkunde" (1875, 3 изд.; русский перевод); Спенсер, "Основания социологии" (начато 1876); его же, "Описательная социология" (8 т.); Gerland, "Anthropolog. Beitr ä ge" (1875); Фр. Мюллер, "Allgemeine Ethnographie" (1873; 2-е изд., 1879); Ратцель, "V ö lkerkunde" (1885; 2-е изд., 1894; русский перевод); Липперт, "Kulturgeschichte der Menscheit etc." (1886-1887; 2 русских перевода, 1897, 1902); Гельвальд, "Kulturgeschichte in ihrer nat. Entwickelung" (1883 и cл. изд.; русский перевод); Летурно, "Sociologie d"apr è s l"ethnographie"; Петри, "Антропология" (СПб., 1890); Шурц, "Urgeschichte der Kultur" (1900); его же, "V ö lkerkunde" (1903); Kaindl, "Volkskunde" (1903); H. Харузин, "Этнография" (4 вып., 1901-1904). По истории Э.: A. Bastian, "Vorgeschichte d. Ethnologie"; Achellis, "Moderne V ö lkerkunde, deren Entwickelung und Aufgaben" (1896; русский перевод); Weule, "V ö lkerkunde etc. im XX Jahrhundert" (1902). Литературу по отдельным отраслям Э. см. соответствующие слова, например Сравнительное изучение религий, Фольклор, Тотемизм, Семья и род, Теория родового быта, Обычное право и т. п. Некоторые отдельные работы, интересные в методологическом отношении: Andr é, "Ethnographische Parallelen etc."; Gildebrand, "Recht und Sitte auf den verschiedenen wirtschaftlichen Kulturstufen" (1896); Grosse, "Die Anfä nge der Kunst" (1894, русский перевод); Ратцель, "Die afrikanischen Bögen etc." ("Abh. d. Sä chs. Ges. d. Wiss. zu Leipzig", 1893); Hehn, "Kulturpflanzen und Hansthiere" (1877); Шурц, "D. Augenornament und verwandte Problemen" (там же, т. IV, 1895); M. И. Кулишер, "Очерки сравнительной Э. и культуры" (1887); Д. Анучин, "Лук и стрелы".

Интересна попытка этнографической обработки истории в некоторых отделах издания "Weltgeschichte" Гельмольта (русский перевод). Литературу по отдельным частям света и народам см. у Вайца, Спенсера, Мюллера, Пешеля, в особых сборниках, в Словаре - под соответствующими словами. Текущая библиография в специальных изданиях по Э.; лучшая - в "Archiv f. Anthropologie", у нас в "Этнографическом Обозрении". Этнографические атласы : Бергауза, Шафарика, Фукса, Чернинга, Вайца, Герланда. Программы для собирания этнографических сведений: ст. Бастиана, "Begriffe der Ethnologie" в Neumayer"s "Anleitung zu wissenschaf. Beobachtungen" (т. II, изд. 2-е, 1888); Richthofen, "F ü hrer f. Reisen etc." (1885, 1901); A. Keller, "Queries in Ethnography" (Л., 1903). Русские: Географические общества, общества любителей естествознания и проч.; "Программа для собирания материалов по шаманству" Г. Н. Потанина. Материалы о музеях см. литературу к сл. Музеи и журнал "The Museum". Специально об американских музеях: монография А. В. Meyer, "Ueber die Museen des Ostens der Ver. Staaten" (2 т., 1900-01); о постановке преподавания Э. в Америке: Curdy, "The teaching of Anthropology in the United States" ("Science, N. S.", т. XV, 1902). Неисчерпаемый и крайне ценный материал по всем отделам и вопросам Э. в периодических изданиях, трудах ученых обществ, музеев, академий. Из германских изданий главные: "Archiv f. Anthropologie" (с богатейшей библиографией); "Internationales Archiv f. Ethnographie" (в Лейдене); "Zeitschrift f. A nthr., Urgeschichte und Ethnologie"; "Centralblatt f. Anthrop. etc." (с богатой библиографией); в Австрии - издания Венского антропологического общества; в Англии - солидный "Journal of the Anthropolog. Institute of Great Britain and Ireland.; журнал "Fol k lore"; в Америке - на первом плане богатейшие издания Смитсоновского института, далее American Museum"а, Peabody Museum"а, журнал "American Anthropologist" и многочисленные издания разных обществ и учреждений.

О том, что такое этнография, рассказывают в курсе специализированного университетского обучения при подготовке этнографов. Впрочем, тема интересная, а само слово знакомо многим - этнографические музеи открыты в самых разных городах нашей страны (и не только).

Общее представление

Этнография - это наука, изучающая самые разные объекты народного творчества. Это и бытовые предметы, а также украшения и одежда, используемые разными народностями. Внимание уделялось утвари и используемым в работе инструментами. Этнографы собирают сказания, былины, песни и легенды разных местностей. Они занимаются крылатыми фразам, систематизируют и сохраняют для потомков информацию о практикуемых обрядах, принятых в конкретной местности обычаях. Объекты изучения науки общим словом можно охарактеризовать как памятники народного творчества. Сохранение информации о них расширяет и обогащает культурный запас и страны, и нашего мира в целом.

В настоящее время, рассматривая, что такое этнография, обязательно делают акцент на самостоятельности этой дисциплины. В рамках научной сферы исследуется количество национальностей, народностей на планете и их отличительные особенности, расселение. Этнографы изучают, откуда произошли народы, какие языки используют для коммуникации, в каких домах традиционно обитают и какие своеобразные культурные особенности имеют. Объекты изучения этнографии разнообразны, разброс их масштабен как в качественном плане, так и в географическом. Этнографические карты, составленные учеными, представляют собой настоящий кладезь любопытных данных, позволяющих составить представление о быте, жизни, истории различных народностей.

Предмет исследований

Этнография - это наука, изучающая всевозможные аспекты бытовой и культурной жизни разных народов. Собранные исследователями данные важны не только для пополнения коллекций этнографических музеев: они дают большой объем информации для историков, позволяя восстановить прошедшие эпохи. Многочисленные уникальные образцы сохранены не только в специализированных музеях, но и посвященных нескольким исследовательским областям одновременно.

Особенно ценны коллекции орнаментов, сохраняемые этнографами всего мира. В настоящее время такие материалы оцениваются, как незаменимая информация, позволяющая восстановить быт прошедших столетий. Орнамент - слово, пришедшее к нам из латинского языка, изначально подразумевает украшение. Сегодня под термином принято понимать сочетания теней, оттенков, линий, фигур, равномерно чередующихся и украшающих разнообразные предметы. Этнография - это наука, которая коллекционирует орнаменты всего мира, собирает данные об используемых мотивах, доминирующих, а также о правилах выбора тех или иных вариантов. Орнаментами украшают одежду, дома, изделия. Известно, что всякая народность имеет уникальный орнамент, отражающий культурные пласты. Если знать все особенности конкретного украшения, можно понять, откуда появился исследуемый предмет, кто был его автором. Это дает возможность исследования перемещения как предметов, так и людей в прошлых столетиях.

Народности нашей планеты

Этнография - это наука, поставившая перед собой целью собрать информацию обо всех народах, которые существовали ранее и живут на Земле в настоящее время. Именно благодаря этнографам мировая общественность знает, что и по сей день некоторые сообщества применяют изделия, аналогичные древнейшим. Азиатские, африканские, латиноамериканские племена, скажем, до сих пор охотятся, используя стрелы и лук. Именно этнографы нашли, зафиксировали эту информацию, сравнили современные луки с образцами прежних. На основании полученной информации можно говорить о различных уровнях, статусах, областях прогресса, выявлять влияющие на это факторы.

Очень тесно связаны между собой археология, этнография и антропология. Современные ученые, исследуя информацию о прошлом и настоящем разных народов, получают иногда совершенно удивительные сведения. Конечно, наибольший интерес для научного сообщества представляют такие народности, которые и в наше время используют традиционные бытовые предметы, обряды. Известно, что есть племена, где жизнь за прошедшие века практически не изменилась. Уделяя внимание традициям таких местностей, используемым трудовым орудиям, можно представить, как жили люди столетия и даже тысячелетия тому назад.

Мы уникальны!

Рассматривая, что такое этнография, не стоит пытаться равнять все объекты, на которых фокусируется наука, под одну гребенку. Наоборот, идея этой дисциплины - в признании уникальности, наличия неповторимых особенностей у всех народностей, сформировавшихся на нашей планете. При выявлении таковых анализируются самые разные аспекты - как люди строят дома, во что верят, как одеваются и готовят пищу.

В рамках изучения этнографии традиционно особенное внимание уделяют национальным одеждам. Ученые, занимающиеся наукой, собирают максимально объемные и достоверные сведения, позволяющие понять, как и что носили в разных местностях и в разные эпохи. Посетив специализированный музей, обыватель может ознакомиться с нарядами, узнать, какие социальные слои имели к ним доступ, как все использовалось правильно. Это касается не только костюмов мужчин и женщин, но и головных уборов, обуви.

Зачем это нужно?

Представляя, что такое этнография и чем она занимается, художник, перед которым стоит задача создания картины, отражающей прошлые времена, знает, куда ему обратиться, чтобы получить достоверное представление о реалиях отражаемой эпохи. Это важно и при написании книг, создании фильмов, сериалов и мультфильмов, видеоигр.

Верно и обратное: зная особенности обычаев, связанных с нарядами, свойственными разным периодам и местностям, можно понять, где и в какое время было создано произведение искусства - книга, картина. В истории этнографии есть немало примеров того, как собранные в обширные базы данных сведения помогали идентифицировать различные ценные произведения искусства. Зная, как был устроен быт в конкретную эпоху и в определенной местности, можно справедливо заключить, какого рода отношения были у этих людей с соседями: чем они ближе, тем сильнее взаимное проникновение.

Сказания и былины

Очень тесно связаны язык и этнография, в частности, в аспекте устного народного творчества. Специалисты, занимаясь сбором информации о таких элементах культуры, особенное внимание уделяют сказаниям. В частности, в нашей стране сохранилось огромное количество былин, созданных в древние времена. Такие рассказы имеют исторический подтекст, хотя порядком «сдобренный» изобретательностью рассказчиков, из уст в уста передавших сперва просто рассказ о произошедшем, который затем обрастал новыми и новыми подробностями, превращаясь в легенду о героических поступках. Наши предки видели различные славные события, память о которых сохранилась в языке. Между прочим, это не только полноценные сказания, но и отдельные крылатые фразы, выражения и даже отдельные слова. Мы применяем их в речи, даже не задумываясь над историческим прошлым, но этнограф точно может сказать, каков подтекст у некоторого слова, словосочетания.

Особенности сказаний - передача информации в устной форме между поколениями. Это одна из проблем этнографии. Любой объект, будучи незафиксированным на бумаге, может утеряться, если скончается последний помнящий его человек, не передав никому своих знаний. Кроме того, точность из-за пересказа сильно страдает, и спустя несколько столетий главный герой истории даже и не признал бы, что речь в легенде идет о нем, столь существенны трансформации. И все же современные историки, этнографы могут, тщательно проанализировав истории, понять, где вымысел, где правда, тем самым максимально точно восстановить произошедшее многие годы, века тому назад события.

Мифология

Анализируя, что такое этнография и что она изучает, обязательно нужно уделить внимание мифам. Сбор этой информации, фиксация на бумаге, систематизация собранных рассказов позволяет этнографам составить полноценное представление о самых разных представлениях об устройстве мира, свойственных конкретной местности. Мифами принято именовать такие сказания, которые повествуют о божественных поступках, природных явлениях, объяснения которым в древности люди еще не знали.

Пытаясь понять, почему все происходит именно так, как это им видится, племена изобретали собственные уникальные объяснения. Так зародились предположения о появлении небесных тел, человека и других форм жизни, огня и ремесла. Мифические герои имеют сверхъестественную силу, а божественные существа зачастую сходны с человеком. Миф - это вымысел, в котором содержится зерно правды. Со временем слово получило второе значение - выдумка, рассказ, которому нельзя верить. На основании мифов этнографы могут восстановить уникальные особенности формирования культуры, представление о вселенной в исследуемой местности.

Верить или нет?

Как видно из краткого определения, что такое этнография, под этой наукой принято понимать достоверную область, то есть информация, которую предоставляют историкам этнографы, должна быть четкой и проверенной. Иной может засомневаться: раз в качестве базы используются народные мифы, разве можно получить сколько-нибудь достоверные сведения?

Этнографы на это с уверенностью отвечают: можно. Несмотря на обилие выдумок, из сказаний отдельных народностей можно добыть немало полезной информации, ведь такие истории содержат упоминания об используемых орудиях труда, практикуемых ремеслах и культурах, выращиваемых крестьянами, а также прочих бытовых аспектах. Социальная этнография из мифов и сказаний получает немалый объем информации, связанной со взаимодействием социальных групп в прежние времена. Можно справедливо заключить, каковы были проблемы, какие сложности наблюдались, насколько существенным было деление на классы и по каким признакам производилось.

Культура и этнография

С давних пор сказания, повествовавшие о героических подвигах, были темой для рассказов. Они передавались между поколениями, были любимы народом, служили многим источниками вдохновения. Поэты и скульпторы, художники и архитекторы не раз прибегали к народным сказаниям, черпая из них мотивы для своего творчества. Этнография собирает различные произведения, созданные таким образом. Даже простейшие изготовленные ремесленниками вазы, украшенные мотивами из мифа, становятся для современного человека важным, ценным предметом, хотя для современников автор мог быть заурядным производителем.

Художники - вот та социальная группа, которая традиционно отличается интересом к мифологии. Создались и создаются многочисленные картины, посвященные мифологии. Разобраться в изображенном и в полной мере оценить авторский замысел сможет лишь знакомый с мотивами. То, что передавалось раньше из уст в уста, не уходит бесследно: наследие прошлого меняет искусство современности, вдохновляя и даруя новый опыт современникам. Мы можем видеть отражения мифов в книгах и фильмах, в живописи и музыке.

РГО: Русское географическое общество

Это сообщество с самого момента своего создания занимается не только лишь вопросами географии, но и этнологическими исследованиями. Тематическое отделение было сформировано в 1845, став одним из первой четверки этой крупнейшей и очень важной как в прежние года, так и сегодня научной организации. Задача этнографического отделения с самого начала была озвучена как познание племен, которые проживают на территории России, с самых разных сторон. В равной степени предполагалось уделять внимание и текущему положению дел, и восстановлению прошлого народностей.

Первое научное слушание состоялось уже в 1846. Выступали К. Бэр, Н. Надеждин. Первый рассматривал тематику этнографических изучений, второй сосредоточил свое внимание на русской народности. Тогда же от РГО была сформирована первая экспедиция под руководством А. Шегрена, направившегося в Прибалтийский регион с целью исследования кревингов, ливов. В 1847 впервые была отправлена экспедиция на Урал под руководством Э. Гофмана. Ее участники собирали информацию о коми, хантах, ненцах.

Шаг за шагом

Силами РГО была создана программа сбора сведений, связанных с этнографией. Уже в девятнадцатом столетии ее распространили по всей державе. В наше время можно наблюдать многочисленные рукописи, хранимые в архивах сообщества и посвященные этнографии разных местностей. Тексты стали важными материалами для занимавшихся фольклором, языкознанием специалистов. Например, Даль активно прибегал к полученным материалам, формируя свой уникальный словарь в 1862 году. Не менее ценны были сведения и для А. Афанасьева, опубликовавшего сборник народных сказаний в 1855-1864 годах.

Этнографические карты в России впервые были составлены с участием Кеппена, Риттиха. Первый занимался европейскими регионами, второй - центральными. Дополнительно РГО взяло на себя издание нескольких журналов, сборников, посвященных этнографии. Спустя некоторое время была создана уникальная награда, и первым награжденным стал исследователь марийских поверий, языка чувашей Н. Золотницкий.

Этнография I Этногра́фия (от греч. éthnos - племя, народ и...графия

общественная наука, изучающая народы-этносы и др. этнические общности, их этногенез, быт, культурно-исторические отношения. Основной предмет Э. составляют черты традиционной повседневной (бытовой) культуры народа, образующие его этнический облик. Главный источник Э.- данные, полученные методом непосредственного наблюдения жизни народа (стационарные и экспедиционные исследования, сбор коллекций и др.); используются также материалы анкетных опросов. Во взаимодействии с другими науками (археология, история) Э. воссоздаёт этническую историю, Первобытнообщинный строй (по его пережиткам у современных народов). С искусствоведением и фольклористикой Э. связывает проблематика народного творчества (См. Народное творчество), с экономическими науками, социологией - исследование хозяйственной деятельности и социальной структуры, с языкознанием - проблема языкового родства, влияний и т. д. Данные географии используются при изучении взаимодействия этноса и природной среды, типов расселения, при составлении этнографических карт (См. Этнографические карты). Миграции и численность народов исследуются совместно с демографией, Этногенез - с антропологией. Э. ставит и решает как познавательные, так и практические проблемы этнических аспектов перестройки быта, современных этнических процессов, формирования новых наций, борьбы с пережитками и т. д.

История зарубежной Э. Накопление этнографических знаний происходило уже в глубокой древности с возникновением интереса к соседним и отдалённым народам. В надписях древневосточных царей, в Библии и других источниках упомянуты многие племена и народы, изображения их представителей сохранили памятники искусства. Последовательные описания других народов, их быта составлены античными авторами (Геродот, Ксенофонт, Плиний Старший, Тацит и др.), географический кругозор которых расширился благодаря греческой колонизации и греко-римским завоеваниям. В «Географии» Страбона (конец 1 в. до н. э. - 1 в. н. э.) упоминается более 800 народов, населявших земли от Британских островов до Индии и от Северной Африки до Балтийского моря. Сведения о народах Восточной Азии содержатся в «Исторических записках» Сыма Цяня (1 в. до н. э.) и др.

В средние века описания народов Европы и Средиземноморья оставили византийские и арабские авторы, западноевропейские хронисты. Путешествия Плано Карпини, Виллема Рубрука и особенно Марко Поло расширили средневековые познания европейцев о народах Восточной и Южной Азии.

Резкое увеличение этнографических знаний произошло в эпоху Великих географических открытий (с середины 15 в.). В Америке и Африке европейцы столкнулись с племенами неизвестного происхождения, иной культуры и облика. Для Э. важны описания американских земель испанцами (Х. Колумб, Б. де Лас Касас, Д. де Ландаидр.), поскольку значительная часть индейского населения и его культура в ходе европейского завоевания были уничтожены (майя, инки и др.).

В ходе колониальных захватов и географических открытий голландцы, англичане и французы (17-18 вв.) столкнулись с североамериканскими индейцами (сведения о них оставлены главным образом французскими миссионерами - Ф. Лафито и др.), аборигенами Океании (описания Ж. Ф. Лаперуза, Дж. Кука и др.), Австралии, Африки. Накопление этнографического материала в конце 18 в. привело к попыткам его научного осмысления: идеализация первобытности как счастливого детства человечества (Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро); мысль о зависимости обычаев и нравов от географической среды (Ш. Монтескье); идея культурного прогресса (Вольтер, А. Фергюсон) и самостоятельной ценности культуры каждого народа (И. Г. Гердер).

С начала 19 в. возрос интерес к Э. европейских народов (появился термин Volkskunde - народоведение). Были изданы немецкие народные сказки и песни (Л. И. Арним, бр. Гримм); труды Я. Гримм а, В. Манхардта и других по народным верованиям и германской мифологии послужили основой для мифологической школы (См. Мифологическая школа) (1830-70-е гг.), выводившей фольклор и народные обычаи из древнейшей мифологии, обожествлявшей явления природы.

К середине 19 в. Э. сложилась как самостоятельная наука. Появились этнологические (этнографические) общества: в Париже (1839), Нью-Йорке (1842), Лондоне (1843). Основное направление в Э. 2-й половине 19 в. - Эволюционная школа (Э. Тайлор, А. Бастиан, Л. Г. Морган и др.) - сформировалось под влиянием эволюционного учения. Главные идеи школы: культурное единство человечества, эволюция культуры от низших форм к высшим (от дикости к цивилизации, от группового брака к парному и т. п.), различия в культуре - следствие разных ступеней развития. Прогрессивная для 19 в. эволюционная школа рассматривала, однако, историю как сумму независимых эволюций отдельных элементов культуры, общие закономерности развития выводила из «психического единства» человечества (А. Бастиан). К материалистическому объяснению истории приблизился Морган, связывавший общественный прогресс с развитием средств существования.

Работы Моргана и труды других эволюционистов были использованы основоположниками марксизма при создании своей концепции первобытной истории. Основные положения марксистской концепции первобытности и возникновения классового общества, содержащиеся в кн. Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884), в произведениях К. Маркса и Энгельса «Немецкая идеология», «Капитал», «Марка», «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и других имеют принципиальное методологическое значение для Э. Они оказали влияние на этнографическую науку уже в 19 в.

С конца 19 в. этнографические наблюдения велись преимущественно специалистами-этнографами: значительные экспедиции работали на островах пролива Торреса (1898), в северной части Тихого океана (1899-1902) и в других районах. Материал собирался по предварительно разработанным программам. В эпоху империализма в Э. появились реакционные тенденции, отвергающие идеи единства и прогрессивности исторического процесса. К. Старке, Э. Вестермарк , Г. Кунов пытались опровергнуть концепцию группового брака, доказать изначальность индивидуальной семьи. Патер В. Шмидт выдвинул прамонотеизма теорию (См. Прамонотеизма теория), призванную согласовать данные Э. о первобытных верованиях с христианской догмой. Влиятельным направлением стал Диффузионизм , представители которого (Ф. Гребнер, У. Риверс и др.; см. также Культурно-историческая школа) подменяли идею развития культуры тезисом о географическом её распространении из развитых центров (например, Древнего Египта) и заимствованием. В США этнографическая школа Ф. Боас а (А. Крёбер , П. Радин и др.) много сделала для конкретного этнографического изучения индейцев Северной Америки, выявила «культурные ареалы» и связи между ними, но точная фиксация фактов не вела у них к историческим обобщениям.

Значительным было влияние на Э. начала 20 в. французской социологической школы Э. Дюркгейм а (М. Мосс и др.), представители которой опирались на разработанное Дюркгеймом понятие о «коллективных представлениях»; Л. Леви-Брюль создал теорию первобытного «дологического мышления», основанного на представлении о магическом сопричастии человека и природы.

После 1-й мировой войны 1914-18 под влиянием французской Э. сложилась английская Функциональная школа (Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун и др.), рассматривавшая культуру как систему институтов, выполнявших необходимые общественные функции. Функционалисты изучали синхронный механизм культуры, исследование истории считалось несущественным. Их выводы использовала британская колониальная администрация при создании «косвенного управления» подвластным населением.

Наиболее реакционным направлением в буржуазной Э. 30 - начала 40-х гг. 20 в. был Расизм - официальная идеология гитлеровской Германии: учение о «высшей расе» призвано было обосновать империалистические устремления фашистов.

Вторая половина 20 в. отмечена значительным ростом числа и научного уровня этнографов в странах Азии (Япония, Индия, Турция и др.). Главный предмет исследования здесь - происхождение, этническая история и культура основного народа своей страны; изучаются также малые народы.

В странах Африки этнографы уделяют большое внимание истории африканских культур, их историческому единству, связям с культурами других континентов, традиционным социальным институтам, народному творчеству (Сенегал, Нигер, Гана, Уганда и др.).

В исследованиях многих зарубежных ученых все более сказывается влияние марксизма: проводятся специальные семинары, читаются лекции, издаются книги о методе исторического материализма в Э. (в Великобритании - Р. Ферт, во Франции - М. Годелье, Ж. Сюре-Каналь, Р. Макариус и др.; в США - У. Осволт; в Японии - Э. Исида и др.). На 9-м международном конгрессе антропологических и этнографических наук (Чикаго, 1973) был организован специальный симпозиум по проблемам марксистской Э.

Марксизм - господствующая методология в Э. социалистических стран, где ведется изучение материальной культуры, ее картографирование, изучение рабочего и городского быта, этносоциологические исследования, изучение Э. внеевропейских стран. В системе социалистических стран координируются планы этнографических исследований и другие формы сотрудничества.

Развитие Э. в дореволюционной России и в СССР. Этнографические сведения о народах Восточной и Западной Европы, об их языках и обычаях содержались в древнерусских летописях, «Слове о полку Игореве» и других памятниках. «Хождения» русских паломников в Палестину (игумен Даниил и др.) знакомили со странами Ближнего Востока. Во 2-й половине 15 в. Афанасий Никитин побывал в Индии и оставил описание обычаев этой страны («Хожение за три моря»).

Возникновение многонационального Русского государства в 15-16 вв. привело к расширению этнографических знаний. В 17 в. русские землепроходцы, служилые люди, а за ними крестьяне проникли в Сибирь до крайнего С.-В. Азии; сибирские летописи и другие источники содержат сведения о сибирских народах. Особенно важны труды С. У. Ремезов а, составившего первый сибирский атлас («Чертежная книга Сибири»), где на картах нанесены названия народов, и «Описание о сибирских народах...» (сохранилось в отрывках). В 1675 глава русского посольства в Китай Спафарий составил обстоятельное описание этой страны.

К началу 18 в. относится одна из первых в мире специальных этнографических работ - книга Г. И. Новицкого о хантах («Краткое описание о народе остяцком...»). В 18 в. было организовано несколько больших научных экспедиций, в том числе Великая Северная экспедиция 1733-43, в задачи которой входило изучение народов Сибири. Программа собирания сведений о сибирских народах была основана на анкете, составленной В. Н. Татищевым, который первым предложил группировать народы по родству языка (этот принцип лежит в основе и современной классификации). Г. Ф. Миллер - глава сухопутного отряда экспедиции - написал труд «История Сибири»; участник экспедиции С. П. Крашенинников оставил ценное «Описание земли Камчатки» (1775). Многочисленные материалы по Э. России дали Академические экспедиции 1768-74: среди трудов их участников - «Дневные записки» И. И. Лепехина (См. Лепёхин), описание остяков и самоедов В. Ф. Зуева, историко-этнографические сведения о монгольских народах П. С. Паллас а. Накопленные данные позволили И. И. Георги подготовить 4-томный сводный труд «Описание всех в Российском государстве обитающих народов...» (1776-80). В конце 18 в. усилился интерес к Э. русских; появились первые публикации русского фольклора (М. Д. Чулков, М. В. Попов и др.).

В начале 19 в. крупным событием в истории русской Э. стали кругосветные плавания (И. Ф. Крузенштерн, Ю. Ф. Лисянский и др.), во время которых были исследованы архипелаги Тихого океана и быт их аборигенов. Дальнейшее расширение этнографического кругозора связано с экспедицией в Бразилию (Г. Лангсдорф), с исследованиями Иакинфа Бичурина в Китае, И. Вениаминова, Ф. П. Врангеля и др. на Алеутских островах и Аляске. В России по распоряжению генерал-губернатора Восточной Сибири М. М. Сперанского собирались сведения о народных обычаях (1819-21).

Уже в первые десятилетия 19 в. наметилось размежевание двух главных направлений в изучении быта (особенно русского): прогрессивного и просветительского (Ф. Н. Глинка , Н. А. Бестужев), выступавшего за улучшение народного быта, и реакционного, идеализировавшего патриархальный быт, православие (И. М. Снегирев, И. П. Сахаров , А. В. Терещенко , ими был собран большой этнографический материал).

К 40-м гг. 19 в., благодаря накопленным данным, назрела потребность в оформлении Э. как самостоятельной науки; в журналах появился термин «Э.». В 1845 по почину передовых русских интеллигентов было основано Русское географическое общество (РГО) и при нем - Отделение Э. (руководитель К. М. Бэр, затем Н. И. Надеждин). Русская Э. стала развиваться в системе географических наук. Отделение разослало по всем губерниям программы по этнографическому описанию местностей, деревень, уездов. На основе полученных рукописей (около 2 тыс.) стал публиковаться «Этнографический сборник» (1853-64), позже - «Записки РГО по Отделению Э.».

В 1840-60-х гг. были организованы экспедиции (РГО, Академии наук и др.) и поездки отдельных ученых по разным областям страны: М. А. Кастрен собрал материал по Э. и языкам народов Севера и Сибири; А. Ф. Миддендорф исследовал Восточную Сибирь. Участники «Литературной экспедиции» (1856)- писатели и этнографы (А. Ф. Писемский, А. Н. Островский, С. В. Максимов) - публиковали материалы поездок по Европейской России. В. В. Радлов изучал (1860-70) тюркские народы Южной Сибири и Средней Азии.

С середины 19 в. началась разработка теоретических основ Э. Представители либерально-буржуазного направления (Надеждин, К. Д. Кавелин) ограничивали задачи Э. историко-познавательными целями; Кавелин сравнивал народные верования с геологическими пластами. Революционеры демократы (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов) видели в Э. средство познания современной жизни народа. Н. Г. Чернышевский среди других исторических дисциплин первое место отводил Э., которая давала понятие о «первоначальном виде» современных учреждений. Предвосхищая мысль Моргана и других эволюционистов, он писал, что «каждое племя, стоящее на одной из ступеней развития между самым грубым дикарством и цивилизациею, служит представителем одного из тех фазисов исторической жизни, которые были проходимы европейскими народами в древнейшие времена» (Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 618).

Эти правильные мысли, однако, не получили широкого признания. В русской Э. распространилось влияние мифологической школы (Афанасьев, А. А. Потебня , Ф. И. Буслаев, О. Миллер и др.).

После крестьянской реформы 1861 (См. Крестьянская реформа 1861) стала издаваться краеведческая литература, возникли местные научные и краеведческие общества. Новыми центрами Э. стали общество любителей естествознания, антропологии и Э. при Московском университете (ОЛЕАЭ, основано в 1864) и общество археологии, истории и Э. при Казанском университете (ОАИЭ, основано в 1878). ОЛЕАЭ была организована Всероссийская этнографическая выставка (1867), материалы которой были переданы в Румянцевский музей .

Главным направлением Э. в пореформенную эпоху стало изучение общественного и семейного быта, сельской общины, юридических обычаев - проблем, вставших после отмены крепостного права. Плодотворно изучалось также народное творчество (С. В. Максимов, П. В. Шейн , Е. Р. Романов , В. Н. Добровольский , П. П. Чубинский и др.). В Сибири большую научно-собирательскую работу вели местные исследователи (Д. Банзаров , Г. Цыбиков) и ссыльные революционеры (И. А. Худяков, В. Г. Богораз , Л. Я. Штернберг и др.).

С 1870-х гг. расширилось изучение зарубежных стран (путешествия Н. М. Пржевальского, Г. Н. Потанина и других по Центральной Азии, И. П. Минаев а - в Индию, В. Юнкер а - в Африку). Особое место в истории Э. занимают исследования Н. Н. Миклухо-Маклая (См. Миклухо-Маклай), посвятившего всю жизнь антропологическому и этнографическому изучению населения Океании.

Главным течением в Э. стал эволюционизм: видные его представители - М. М. Ковалевский , семья Харузины х, Штернберг и Д. Н. Анучин , использовавший комплексный метод в исторических исследованиях (данные археологии, Э. и антропологии). Значительным становилось воздействие марксизма. Его влияние испытал Ковалевский, изучивший патриархально-семейную общину как одну из форм разложения первобытнообщинного строя (важность этого открытия подчеркнул Энгельс). Н. И. Зибер в «Очерках первобытной экономической культуры» (1883) проанализировал первобытно-коллективистские производственные отношения.

С конца 19 в., помимо фольклора и общественно-семейного быта, серьезно стала изучаться материальная культура (поселения, одежда, орудия, промыслы), с чем связано появление и расширение этнографических музеев. Усилили научную деятельность крупнейший Музей антропологии и этнографии АН, Румянцевский музей (хранитель этнографических коллекций - Вс. Миллер). В 1902 основан этнографический отдел Русского музея (во главе с Д. А. Клеменц ем). Появилась этнографическая периодика: «Этнографическое обозрение» (с 1889), «Живая старина» (с 1890) и до. Много материала было собрано частным «Этнографическое бюро» кн. В. Н. Тенишева (1898-1901). Разрабатывались научные принципы изучения фольклора (Б. М. и Ю. М. Соколовы , А. Н. Веселовский , Миллер), народной музыки (Е. Э. Линёва соединила запись мелодии и текста). В работе Музыкальной этнографической комиссии, основанной в 1901, приняли участие Н. А. Римский-Корсаков, С. И. Танеев и др.

С начала 20 в. значительно возросло число популярных изданий, свидетельствующих о демократизации науки. Авторами общедоступных книг были Е. И. Водовозова, Д. А. Коропчевский, Я. А. Берлин и др. Появились коллективные издания и популярные серии: «Народы земли» (т. 1-4, 1903-11), «Народы России» (1905) и др., многотомное географическое издание «Россия» (под ред. В. П. Семёнова-Тян-Шанского, 1899-1914).

Накануне Октябрьской революции 1917 общая картина состояния Э. в теоретическом отношении была пёстрой. Ощущалась необходимость новых методов исследования и обобщений (что особенно подчёркивал А. Н. Максимов).

Октябрьская революция 1917 создала новые благоприятные условия для развития этнографической науки, опиравшейся на гуманистическое и демократическое наследие дореволюционной Э. Определяющую роль в послереволюционных этнографических исследованиях сыграла тесная их связь с практическими задачами советского многонационального государства. Создание национальных областей и округов, преобразование культуры и быта отсталых народов требовали углублённого их изучения. С этой целью уже в 1917 была создана Комиссия по изучению племенного состава населения России и сопредельных стран, в 1930 на её базе - институт по изучению народов СССР. Важное значение имела деятельность Комитета содействия народностям северных окраин при Президиуме ВЦИК (1924-35), одним из руководителей которого был Богораз. В 1926 был создан журнал «Этнография» (с 1931 - «Советская этнография»). Для координации работ в области Э. и смежных дисциплин в 1933 был организован институт антропологии, археологии и Э. в Ленинграде, в 1937 на его основе - Институт этнографии АН СССР.

В послереволюционной Э. наметилась тенденция формирования историко-материалистического подхода к исследованию первобытного общества и культуры (П. И. Кушнер, В. К. Никольский). В конце 20 - начале 30-х гг. в советской Э. и большинстве других гуманитарных наук развернулись дискуссии, призванные преодолеть теоретические разногласия и утвердить марксистские принципы (этнографическое совещание 1929 и археолого-этнографическое совещание 1932). Теоретическую базу научных исследований советских этнографов составили ленинские работы по национальному вопросу, об общественных укладах и некапиталистическом пути развития отсталых народов, о национальной культуре и её классовом содержании.

Этнографические работы 30-х гг. основывались на марксистско-ленинской методологии. Внимание этнографов концентрировалось на вопросах общественного строя, различных формах патриархальных и патриархально-феодальных отношений. Расширилось сравнительно-историческое изучение первобытнообщинного строя, матриархата, военной демократии и т. д. (Е. Г. Кагаров, Е. Ю. Кричевский, А. М. Золотарев, С. П. Косвен и др.). По инициативе Штернберга и Богораза широкие масштабы приняла собирательская деятельность на Крайнем С. (Е. Ю. Крейнович, А. А. Попов, Г. М. Василевич и др.). Сложилась советская школа в Э.

В 50-70-е гг. 20 в. этнографические исследования развёртываются как в институте Э. АН СССР, так и в многочисленных научных учреждениях, высших учебных заведениях, музеях союзных и автономных республик и др. Наметились два основных направления исследований: проблемы первобытной истории и историко-этнографическое изучение народов мира.

Важное мировоззренческое значение имеет изучение истории первобытного общества, проводимое этнографами совместно с археологами и антропологами. Введён в научный оборот обширный материал, свидетельствующий об исторической универсальности первобытнообщинного строя, доказано повсеместное распространение дуальной организации (См. Дуальная организация) (Золотарев). Существенно продвинулось изучение поздних форм первобытнообщинного строя: установлена сложная структура патриархального рода, начата разработка исторических типов большой и малой семьи. В свете данных современная Э. уточнена схема развития семейно-брачных отношений первобытности, из которой исключены гипотетически реконструированные Морганом стадии кровнородственной семьи и семьи пуналуа (Д. А. Ольдерогге и др.). Были углублены представления по вопросам периодизации истории первобытного общества, соотношения рода и общины, характера ранних форм брачных отношений и др. (Толстов, Н. А. Бутинов, М. О. Косвен , Ю. П. Петрова-Аверкиева, А. И. Першиц, Ю. И. Семенов и др.).

Важное место заняла разработка проблем этнической истории, которая ведётся советскими этнографами совместно с археологами и антропологами. Такой комплексный подход позволил существенно продвинуть изучение конкретных вопросов происхождения народов СССР. Исследуются проблемы происхождения народов Западной Европы, Америки, Азии, Африки, Австралии и Океании. Исследования проблем этнической истории показали, что все современные народы сложились из разных этнических компонентов, имеют смешанный состав; тем самым опровергаются измышления о «расовой чистоте», «национальной исключительности» отдельных народов.

Большое внимание уделяется исследованию материальной культуры - истории с.-х. техники, поселений, жилища, одежды народов СССР (Е. Э. Бломквист, М. В. Битов, Н. И. Лебедева, Е. Н. Студенецкая, Г. С. Маслова, Г. С. Читая и др.), а также зарубежных стран. Для обобщения всех накопленных сведений по истории материальной культуры народов СССР создаются специальные историко-этнографические региональные атласы: опубликованы атласы по народам Сибири (1961) и «Русские» (ч. 1-2, 1967-70).

Значительно расширилось исследование народного творчества: изобразительного искусства (С. В. Иванов, В. Н. Чернецов, С. И. Вайнштейн и др.), фольклора (П. Г. Богатырев, Э. В. Померанцева, В. Я. Пропп и др.). Изучаются вопросы истории религии, её происхождения и ранних форм (С. А. Токарев, А. Ф. Анисимов, Б. И. Шаревская и др.).

Одним из важнейших методов историко-этнографического исследования является комплексное изучение народов с использованием данных смежных наук. Таким методом исследована история многих в прошлом бесписьменных народов Сибири (Василевич, Л. П. Потапов, И. С. Гурвия и др.). Значительная работа проделана по этнографическому изучению восточнославянских народов - русского (В. В. Богданов, Д. К. Зеленин, В. Ю. Крупянская, Б. А. Куфтин, Л. М. Сабурова, К. В. Чистов и др.), украинского (К. Г. Гуслистый, Г. Е. Стельмах, В. Ф. Горленко и др.), белорусского (В. К. Бондарчик, М. Я. Гринблат, Л. А. Молчанова и др.), народов Закавказья (В. В. Бардавелидзе, Д. С. Вардумян, Ш. Д. Инал-Ипа, С. Д. Лисициан, А. И. Робакидзе, Р. Л. Харадзе, Читая и др.), Северного Кавказа (В. К. Гарданов, Г. А. Кокиев, Л. И. Лавров и др.), Средней Азии (М. С. Андреев, Н. А. Кисляков, С. М. Абрамзон, Т. А. Жданко, О. А. Сухарева и др.), Прибалтики (В. С. Жиленас, М. К. Степерманис, Г. Н. Строд, Л. Н. Терентьева и др.), Поволжья (В. Н. Белицер. Н. И. Воробьев, К. И. Козлова, Т. А. Крюкова, Р. Г. Кузеев и др.).

Одно из центральных мест в деятельности советских этнографов занимает изучение современных этнических и культурно-бытовых процессов в СССР. Развёртываются этносоциологические исследования национальных процессов (Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, В. В. Пименов и др.). Начато этнографическое изучение процессов межнационального сближения, формирования общесоюзных черт культуры новой исторической общности - советского народа.

Ряд историко-этнографических исследований посвящен народам зарубежных стран. Положено начало сравнительно-типологическому изучению их культуры (Токарев, О. Л. Ганцкая, И. Н. Гроздова и др.); ведётся исследование их этнической истории (С. Р. Смирнов, Ольдерогге, С. А. Арутюнов, Р. Ф. Итс и др.). Исследуются современные этнические и культурно-бытовые процессы в Азии и Океании (Н. Н. Чебоксаров, П. И. Пучков, М. В. Крюков), Африке (Ольдерогге, И. И. Потехин, С. Р. Смирнов, Р. Н. Исмагилова и др.). Начато исследование современных этнических процессов в США, Канаде, странах Латинской Америки (С. А. Гонионский, М. Я. Берзина, Ш. А. Богина и др.), в Западной Европе (В. И. Козлов и др.).

Значительное развитие получили в СССР этнодемографические и этногеографические исследования. Было создано несколько способов сочетания на картах этнических и демографических показателей (П. И. Кушнер, С. И. Брук, П. Е. Терлецкий). Изданы обобщающая карта «Народы мира» и сводный труд «Атлас народов мира» (1964). Наиболее значительный результат этнодемографических исследований - труд «Численность» и расселение народов мира» (1962), где дана подробная характеристика национального состава населения всех стран, численность отдельных народов и территория их расселения.

Для понимания общих закономерностей развития культуры в целом и складывания её специфических свойств у отдельных народов большое значение имеет разработанное советскими этнографами (М. Г. Левин, Чебоксаров) учение о хозяйственно-культурных типах. Советские учёные исследуют также проблемы взаимовлияния культур, роль преемственности и обновления в развития культуры (С. Н. Артановский, Арутюнов, Пименов и др.). Ведётся теоретическая работа по установлению сущности таких понятий, как «этнос», «этническая общность», «этнические процессы», по их типологии (Ю. В. Бромлей , Токарев, Чебоксаров, Козлов и др.).

Продолжается изучение истории отечественной и критический анализ зарубежной Э. Большое научное и политическое значение имеют работы советских этнографов и антропологов, разоблачающих расизм, неоколониализм, национализм (И. Р. Григулевич, Г. Ф. Дебец, М. Ф. Нестурх, Э. Л. Нитобург, Я. Я. Рогинский и др.).

Одним из важнейших итогов работы советских этнографов явилось издание 13-томной (18 кн.) серии «Народы мира» (общая ред. С. П. Толстова, 1954-66), «Очерков общей этнографии» (т. 1-5, 1957-68). Вырос международный престиж советской этнографической науки: советские этнографы участвуют в международных конгрессах и симпозиумах; в СССР постоянно приезжают иностранные учёные для консультаций и стажировки. Многие труды советских этнографов переведены на иностранные языки.

Выполняя не только познавательные, но и идеологические функции, советская Э., базирующаяся на марксистско-ленинской методологии, направлена на решение актуальных мировоззренческих и практически значимых вопросов, способствующих сближению народов СССР.

Научная работа в области Э. проводится специальными научными учреждениями - научно-исследовательскими этнографическими институтами (в СССР - в системе АН - им. Н. Н. Миклухо-Маклая и др.), университетами, музеями (в т. ч. этнографическими музеями (См. Этнографические музеи)), существующими в большинстве стран этнографическими обществами. Публикация собранных материалов и исследований осуществляется этнографическими журналами и др. специальными изданиями. В 1948 был создан связанный в своей деятельности с ЮНЕСКО Международный союз антропологов и этнографов. Регулярно созываются (с 1934) международные конгрессы.

Лит.: Маркс К., Конспект книги Л. Моргана «Древнее общество», в кн.: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. 9, М., 1941; его же, К критике политической экономии, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 13; Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, там же, т. 3; Энгельс Ф., Марка, там же, т. 19; его же, Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека, там же, т. 20; его же, Происхождение семьи, частной собственности и государства, там же, т. 21; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; его же, Критические заметки по национальному вопросу, там же, т. 24; его же, О праве наций на самоопределение, там же, т. 25; его же, О национальной гордости великороссов, там же, т. 26; его же, Империализм, как высшая стадия капитализма, там же, т. 27; его же, О государстве, там же, т. 39.

Основы этнографии, [М., 1968]; Расы и народы, в. 1-7, М., 1971-77; Боас Ф., Ум первобытного человека, пер. с англ., М. - Л., 1926; Богатырев П. Г., Вопросы теории народного искусства, М., 1971; Бромлей Ю. В., Этнос и этнография, М., 1973; Козлов В. И., Динамика численности народов, М., 1969; Концепции зарубежной этнологии, М., 1976; Косвен М. О., Очерки истории первобытной культуры, М., 1953; Кушнер П. И., Этнические территории и этнические границы, в сборнике: Тр. института этнографии, т. 15, М., 1951; Леви-Брюль Л., Первобытное мышление, пер. с франц., М., 1930; Левин М. Г., Очерки по истории антропологии в России, М., 1960; Левин М. Г., Чебоксаров Н. Н., Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области, «Советская этнография», 1955, № 4; Липе Ю., Происхождение вещей, пер. с нем., М., 1954; Морган Л. Г., Древнее общество, пер. с англ., 2 изд., М., 1935; Национальные процессы в США, М., 1973; Осуществление ленинской национальной политики у народов Севера, М., 1971; Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии, в. 1-6, М., 1956-74 (Тр. института этнографии, т. 30, 85, 91, 94, 95, 102); Первобытное общество. Основные проблемы развития, М., 1975; Першиц А. И., Монгайт А. Л., Алексеев В. П., История первобытного общества, 2 изд., М., 1974; Проблемы истории докапиталистических обществ, М., 1968; Проблемы антропологии и этнографии в свете научного наследия Ф. Энгельса, М., 1972; Пыпин А. Н., История русской этнографии, т. 1-4, СПБ, 1890-92; Ратцель Ф., Народоведение, пер. с нем., 4 изд., т, 1-2, СПБ, 1904; Современная американская этнография, М., 1963; Современные этнические процессы в СССР, М., 1975; Становление классов и государства, Сб. ст., М., 1976; Тэйлор Э., Первобытная культура, пер. с англ., М., 1939; Токарев С. А., Этнография народов СССР, М., 1958; его же, История русской этнографии, М., 1966; его же, Истоки этнографической науки. (До середины XIX в.), М., 1978; Фрэзер Д., Золотая ветвь, пер. с франц., в. 1-4, М., 1928; Харузнна В. Н., Введение в этнографию, М., 1941: Харузин Н. Н., Этнография, в. 1-4, СПБ, 1901-1905; Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., Народы, расы, культуры, М., 1971; Этнические процессы в странах Юго-Восточной Азии. Сб. ст., М., 1974; Этнографическое изучение быта рабочих, М., 1968; Этнография в странах социализма, М., 1975; Этнологические исследования за рубежом, М., 1973; Библиография трудов института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. 1900-1962, Л., 1967; Graebner Fг., Die Methode der Ethnologic, Hdlb., 1911; Weule K., Leitfaden der V51kcrkunde, Lpz. - W., 1912; Lowie R. Н., The history or ethnological theory, L., 1937; Boas F., Race, language and culture, N. Y. - L., 1966; его же, General anthropology, Madison, 1944; Kroeber A. L., Anthropology, N. Y., 1958; International directory of anthropological Institutions, N. Y., 1953; Volkskun-de. Ein Handbuch zur Geschichte ihrer Probleme, ; Levi-Strauss C., Anthropologie structurale deux, P., 1973; Moszynski K., Cztowiek, Wroclaw-Krakow - Warsz., 1958; Leroi-Gourhan A., Legeste et la parole, , P., 1964-1965; Penniman Т. K., A hundred years of anthropology, 3 ed., L., 1965; Vökerkunde für jedermann, 2 Aufl., Gotha - Lpz., 1969; Cazeneuve J., L"éthnologie, P., 1967.

от греч. еthnos - племя, народ и grapho - пишу), этнология, народоведение, наука, изучающая бытовые и культурные особенности народов мира, проблемы происхождения (этногенез), расселения (этногеография) и культурно-исторических взаимоотношений народов (историческая Э.). Оформилась как наука в 18-19 вв. Важнейший вклад в Э. принадлежит Г. Ф. Миллеру, П. С. Палласу, Н. И. Миклухо-Маклаю, М.М. Ковалевскому, Д. Н. Анучину, С. А. Токареву и др.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЭТНОГРАФИЯ

от греч. etnos - племя, народ и grapo - пишу; букв. - народоописание) - обществ. наука, осн. объектом изучения к-рой являются народы-этносы, а также др. типы этнич. (этнографич.) общностей. Уделяя гл. внимание совр. народам, Э. включает в поле зрения и все когда-либо существовавшие этнич. общности. Э. изучает сходство и различия образа жизни народов (этнич. общностей), их происхождение (этногенез) и расселение, а также культурно-историч. взаимоотношения. Осн. предмет Э. составляют характерные, традиционные черты повседневной (бытовой) культуры народов, образующие в совокупности (вместе с языком) их специфический, этнич. облик. Такими чертами наиболее насыщена повседневная жизнь народов, находящихся в момент изучения на ранних стадиях обществ. развития. Э. исследует все стороны жизни таких народов. С появлением в клас. обществах наряду с традиционно-бытовой профессиональной культуры Э. сосредоточивает свое внимание на тех сферах повседневной жизни, к-рые обладают этнич. своеобразием. В числе этнич. особенностей изучаются не только сохранившиеся от далекого прошлого, но и установившиеся сравнительно недавно. Долгое время задачи Э. ограничивались изучением только сел. (крестьянского) населения, поскольку здесь дольше сохранялась традиц. культура; при этом считалось, что изучение гор. жизни, по крайней мере в европ. странах, не входит в ее ведение. Однако в последние годы все более расширяется и этнографич. изучение города. В качестве главных источников используются прежде всего данные, полученные методом непосредств. наблюдения совр. жизни народов. Эти т. н. полевые работы принимают разные формы: стационарные исследования (на месте постоянного или длительного пребывания этнографа) и экспедиционные исследования. Полевая работа включает прямые наблюдения быта населения (непосредственное участие в его жизни, производстве, развлечениях, обрядах), опрос информаторов, анкетирование. Весь мат-л фиксируется этнографом в виде записей, полевых дневников, а также зарисовок, чертежей, фотоснимков, киносъемок и магнитофонных записей. Если возможно, собираются вещественные коллекции (предметы утвари, одежды, украшений, нар. иск-ва и пр.), к-рые затем поступают в этнографич. музеи. В последнее время в Э. заметное распространение получил количеств. анализ массовых материалов (в первую очередь анкетных). Широко используются в Э. и др. источники: музейные коллекции (собранные раньше), записи прежних наблюдателей (архивные или опубликованные), разнообразные письменные свидетельства (данные древних и средневековых авторов, описания путешествий, юридич. док-ты, фольклорные записи и др.). Сопоставляя материал прежних свидетельств с совр. фактами, этнограф воссоздает картину историч. развития быта и культуры данного народа или группы народов. Такое изучение составляет предмет историч. Э., древнейший раздел к-рой именуется палеоэтнографией. В силу того что этнич. специфика проявляется в самых различных сферах повседневной жизни народов, Э. присущи комплексный подход к предмету исследования и использование данных, полученных смежными дисциплинами, как гуманитарными, так и естественными, со многими из к-рых она тесно связана. С общей гражд. историей Э. имеет точки соприкосновения в изучении древнейшей (первобытнообщинной) эпохи и в вопросах этнич. истории. Исследуя вопросы этногенеза, этнограф постоянно обращается к мат-лам археологии; археология же для своих реконструкций, в т. ч. для определения этнич. принадлежности археол. памятников, широко использует данные Э. С историей культуры, искусствоведением, фольклористикой Э. соприкасается в изучении нар. художеств. творчества, с экономич. науками - хоз. деятельности. С конкретной социологией Э. связывает изучение взаимодействия социально-классовых и этнокультурных явлений. С социальной психологией Э. имеет общий раздел - этнич. психологию (психология этнич. общностей). С лингвистикой Э. связывают изучение языкового родства народов, взаимных языковых влияний и заимствований, диалектологич. и ономастич. исследования (этнонимика). С географией Э. контактирует в изучении взаимодействия этноса и природной среды, типов расселения, а также по вопросам этнич. картографирования. В исследовании численности народов мира, миграционных процессов Э. смыкается с демографией. С антропологией Э. наиболее тесно сопряжена в исследовании этногенеза (этнич. антропология), а также истории первобытного общества. Сотрудничая с этими смежными науками, Э. ставит и решает весьма различные проблемы как чисто познавательные, так и практические; одни из них касаются прошлого, другие - современности. В числе этих проблем, по преимуществу этнографических, выделяются важнейшие: 1) изучение этнич. состава населения отд. стран и всего мира, особенно - территорий со смешанным населением; 2) этногенез (происхождение народов) и этнич. история отд. народов и их групп; 3) реконструкция древнейших форм обществ. жизни и культуры (первобытнообщинного строя) по пережиткам этих форм, сохранившимся у совр. отставших в своем развитии народов; 4) изучение совр. состояния тех же пережитков, оценка их положит. или отрицат. роли в жизни людей, борьба с вредными пережитками прошлого; 5) изучение положительных нар. (этнич.) традиций в области обычаев, культурных ценностей, нар. иск-ва, меры поощрения и возрождения этих традиций; 6) изучение этнич. аспектов совр. перестройки быта и культуры в особенности в социалистич. странах; 7) изучение совр. этнических процессов, преим. в социалистич. и в б. колон. странах, формирования новых наций, их взаимоотношения. В нек-рых зарубежных странах для обозначения науки, занимающейся изучением этнографич. проблематики, употребляется термин "этнология". При этом иногда последняя рассматривается как теоретич. дисциплина и противопоставляется Э., к-рой отводится роль чисто описат. науки. Однако в СССР термин "этнология" не получил распространения, и Э. объединяет как описательную, так и теоретич. стороны исследования народов мира. В рус. дореволюц. лит-ре в качестве синонима Э. иногда употреблялся термин "народоведение". В странах, где распространен нем. язык, Э. соответствует совокупность таких двух дисциплин, как "Volkskunde" (изучение собств. народа) и "V?lkerkunde" (изучение зарубежных, гл. обр. внеевропейских, народов). В англоязычных странах Э. во многом совпадает с культурной и социальной антропологией, к-рые вместе с физич. антропологией рассматриваются как наука о человеке в целом. Историческое развитие Э. в зарубежных странах. Хотя Э. как самостоят. наука сложилась только в сер. 19 в., но накопление этнографич. знаний происходило с глубокой древности. Еще в др.-вост. гос-вах - Египте, Вавилонии, Ассирии, Иране, Индии, Китае и др. - обнаруживался интерес к соседним и более отдаленным народам. В царских надписях встречается много названий покоренных стран и народов, в дипломатич. док-тах имеются сведения о народах Переднего Востока, в барельефах и живописи - изображения представителей этих народов. Множество народов и племен упоминается в Библии. Лит. памятники антич. эпохи отражают постепенный рост, расширение и обогащение знаний о народах тогдашнего мира. В эпоху создания гомеровских поэм "Илиада" и "Одиссея" (9-8 вв. до н. э.) кругозор греков был очень узок, он замыкался басс. Эгейского м. и прилегающими землями. Но греч. колонизация 7-6 вв. резко расширила этот кругозор; в 5 в. до н. э. греки хорошо знали не только страны Средиземноморья и их народы, но и народы вост. стран: Ирана, Месопотамии, Кавказа, Скифии и др. В "Истории" Геродота дается обстоятельное описание народов этих стран, их обычаев, преданий. Историк Фукидид, говоря о причинах Пелопоннесской войны, рассматривал вопрос о прежнем населении Эллады. Ксенофонт в описании похода 10 тыс. греч. наемников ("Анабасис") рассказывает о народах тех стран, через к-рые шли греки (Месопотамия, Закавказье, Фригия и др.). В эпоху эллинизма и рим. завоеваний географич. горизонт еще более расширился. "География" Страбона (кон. 1 в. до н. э. - нач. 1 в. н. э.) содержит в себе упоминания о более чем 800 народах, населяющих земли от Британских о-вов до Индии, от Сев. Африки до Балтийского м., и о многих из них автор дает вполне реалистич. и достоверные сведения. Страбон ставил и вопросы о происхождении отд. народов, об историч. связях между ними. Во "Всеобщей истории" Полибия (2 в. до н. э.) сделана попытка объяснить, как и почему историч. развитие отд. стран и народов, вначале обособленных, впоследствии, со времени образования Рим. державы, слилось в одну всемирную историю. На основе богатого накопленного этнографич. мат-ла создавались и общие науч. построения: о зависимости быта и психич. склада народов от географич. среды (Гиппократ) и о развитии человечества от дикого состояния к культурному (Демокрит). Рим. писатели усвоили достижения греч. культуры и еще более раздвинули этнографич. горизонт. В "Записках о галльской войне" Юлия Цезаря содержатся ценные сведения о быте галлов, германцев, народов Британских о-вов. В "Естественной истории" Плиния Старшего - множество точных сведений о расселении народов всего известного тогда мира. Разностороннее описание быта герм. племен дано в соч. Тацита "Германия" (кон. 1 в.). В "Географии" Клавдия Птолемея (2 в.) содержится краткий перечень всех известных тогда племен и народов с точным указанием мест их расселения. Древняя лит-ра Вост. и Юж. Азии тоже заключает в себе немало этнографич. данных. В "Исторических записках" кит. историка Сыма Цяня (1 в. до н. э.), в хрониках императорских династий (Ханьской, Вэйской, Суйской, Танской) много важных сведений о народах, живших в пограничных с Китаем р-нах; китайцы обычно делили их по географич. признаку на 4 группы: "северные варвары", "восточные варвары", "южные варвары" и "западные варвары". Эпич. поэмы Индии "Махабхарата" и "Рамаяна" содержат и реалистич. и баснословно-легендарные сведения о народах Индостана и Цейлона. В раннесредневековую эпоху, после крушения Рим. империи, общий упадок экономич. и культурной жизни в Европе привел к падению этнографич. интересов. Прежние знания о народах были утрачены. Только в Визант. империи продолжались традиции антич. образованности и в связи с этим (а также по практическим потребностям как торговли, так и обороны от внешних врагов) сохранился интерес к соседним и другим народам. У Прокопия Кесарийского (6 в.) имеется много ценных сведений о слав. племенах и более отдаленных народах Центр. и Вост. Европы. В сочинениях имп. Константина Багрянородного (10 в.) немало интересных данных о Руси, о славянах и варягах. В 9-14 вв. наука и лит-ра получили большое развитие в странах Арабского халифата. Арабские, персидские и среднеазиатские ученые, писатели, путешественники, географы (Бируни, Ибн Руста, Ибн Фадлан, Масуди, Ибн Баттута и др.) в описаниях известных им стран от Испании и Сев. Африки до Поволжья, Ср. Азии и Индии дали много конкретных сведений о народах этих стран. В Зап. Европе географич. и этнографич. кругозор начал понемногу расширяться лишь с 13 в., со времени вторжения монголов в Вост. Европу. После смелых путешествий на Восток монахов Дж. да Плано Карпини и Виллема Рубрука (сер. 13 в.) в Европе появились сведения о населении Центр. Азии, о монголо-татарах и покоренных ими народах. Венецианский купец Марко Поло, вернувшись из длительного пребывания в Китае (1271-95), подробно описал страны, к-рые он посетил, обычаи их народов. "Книга" Марко Поло надолго оставалась гл. источником сведений о народах Вост. и Юж. Азии. Резкое увеличение этнографич. знаний произошло в эпоху Великих географических открытий (с сер. 15 в.), вызванных экономич. потребностями европ. гос-в. Открытие португ. моряками зап. и юго-зап. побережья Африки, а потом и морского пути вокруг Африки в Индию (Васко да Гама, 1498), открытие испанцами Центр., а потом и Юж. Америки (Христофор Колумб, 1492), завоевание этих стран - все это способствовало быстрому росту знаний о земле и людях. В новооткрытых странах, особенно в Америке, обитали народы неизвестного происхождения и совершенно иной культуры; их вид и странные обычаи ломали привычные средневековые представления, основанные на библейском предании о происхождении всех народов от сыновей Ноя. Для Э. очень важны первые описания новооткрытых амер. земель испанцами (Колумб, П. Мартир, Б. Овьедо, Б. де Лас Касас, Д. де Ланда и др.), поскольку значит. часть коренного индейского населения этих земель была вскоре или истреблена завоевателями (о-ва Вест-Индии), или культура их была разрушена, а сами они насильственно обращены в христианство (ацтеки, майя, чибча, муиски, инки и др.). В 17-18 вв. колон. захваты продолжались; но Испания и Португалия были оттеснены державами, экономически более развитыми: Голландией, Англией, Францией. К кон. 18 в. англичанам и французам было известно большинство индейских групп Сев. Америки, многие из них были покорены, иные истреблены. Важные этнографич. сведения о них содержатся в сочинениях миссионеров-иезуитов, гл. обр. французов (П. Ф. Шарльвуа, Л. Ла Онтан, Ф. Лафито и др.). Во 2-й пол. 18 в. были совершены плавания франц. и англ. моряков в Тихом ок., открыт ряд архипелагов Полинезии, часть Меланезии, дано их первое описание (французы Л. Бугенвиль, Ж. Ф. Лаперуз и др., англичане Дж. Кук и др.). К кон. 18 в. в связи с возникновением англ. колоний в Австралии произошло первое, еще очень поверхностное знакомство европейцев с австралийскими аборигенами. Накопление этнографического мат-ла позволило сделать в 18 в. нек-рые попытки его науч. осмысления и обобщения: первые пробы сравнительного метода (Лафито и англ. ученые Дж. Толанд, Г. Форстер и др.); идеализация первобытности и идея счастливого детства человечества (Ж. Ж. Руссо, Д. Дидро); мысль о зависимости нравов и обычаев народов от географич. среды (Ш. Монтескье); идея культурного прогресса и взгляд на внеевроп. отсталые народы как на представителей ранней его стадии (Вольтер, А. Фергюсон, Ж. Кондорсе). В концепции нем. философа и литературоведа И. Г. Гердера сочетались идея всемирно-исторического прогресса и тезис о самостоятельной ценности культурного творчества и самобытности каждого отдельного народа. Начало 19 в. ознаменовалось для Э. быстрым ростом обществ. интереса к познанию старины и самобытного творчества европ. народов. Этот интерес был порожден в значит. мере общим подъемом нац. движений, особенно во время освободит. войн против Наполеона; он проявился больше всего в немецких землях: первые публикации нем. нар. сказок и песен (Л. И. Арним, братья Я. и В. Гримм), изучение нар. верований и немецкой мифологии (Гримм, В. Манхардт), появление термина Volkskunde - "народоведение". Нем. ученые (Я. Гримм, В. Шварц, А. Кун и др.) заложили основы т. н. мифологической школы, к-рая выводила нар. верования, поэзию, обычаи, обряды и пр. из предполагаемой древней астральной (космической) мифологии (мифологич. образы божеств солнца, луны, грозы, ночного неба и др.). Это направление в 1830-70-х гг. стало господствующим в большинстве стран. Из слав. стран интерес к изучению своего народа особенно проявился у чехов (кружок патриотов - учеников Й. Добровского) и у сербов (Вук Караджич); в меньшей степени он затронул Францию и скандинавские страны (публикация нар. песен), Финляндию ("Калевала", составленная поэтом Э. Ленротом на основе нар. песен - рун). К сер. 19 в. на основе все более возраставшего накопления фактич. сведений о внеевроп. народах и в связи с практическими потребностями колон. управления возникла необходимость в обосновании самостоят. науки - этнографии. Появились первые этнологич. (этнографич.) об-ва: в Париже (1839), Нью-Йорке (1842), Лондоне (1843). Впервые появился термин "этнология" (Ж. Ж. Ампер, 1830-е гг.). Делаются первые попытки широких теоретич. обобщений, где Э. рассматривается как общее учение о человеке и его культуре. В связи с огромными успехами естеств. наук методы этих наук - и прежде всего общая идея эволюции - были усвоены основоположниками Э. Так сложилась т. н. эволюционная школа - классич. направление бурж. Э. Представители этой школы - Дж. Леббок, Дж. Мак-Леннан, Г. Спенсер, особенно Э. Тайлор в Великобритании; А. Бастиан, Т. Вайц, Г. Герланд, О. Пешель, Ю. Липперт в Германии; Ш. Летурно во Франции; Л. Г. Морган в США - держались сходных взглядов на задачи науки о человеке. Их осн. идеи: единство человечества, общие и одинаковые законы развития всех народов, прогрессивность этого развития (от простых форм к сложным, от низших к высшим). Различия же между народами в их быту и культуре этнографы-эволюционисты рассматривали как чисто количественные, как разные ступени развития одного и того же явления. Остатки более ранних ступеней, сохранившиеся среди более поздних форм, Тайлор называл "пережитками" и придавал им большое познават. значение, поскольку они помогают понять направление развития данного явления (напр., пережитки ранних форм брака в совр. эпоху). Этнографы-эволюционисты интересовались больше всего вопросами истории брачно-семейных отношений и историей религии. Исследователи истории брака и семьи (И. Бахофен, Леббок, Мак-Леннан, Липперт и др.) придерживались взгляда о постепенном развитии от группового ("коммунального") брака к индивидуальному (парному), от материнского счета родства к отцовскому. Больше всего сделал в этой области Морган ("Древнее общество", 1877), доказавший господство материнско- родовых отношений в первобытном обществе, проследивший развитие брака и семьи от первобытного промискуитета к совр. моногамии (впрочем не все выводы Моргана получили подтверждение; см. Кровнородственная семья, Пуналуальная семья). Исследователи истории религии (Спенсер, Леббок, Липперт, а особенно Тайлор) пытались найти первичные формы религ. верований в вере в душу человека, отделимую от тела (анимистическая теория Тайлора, см. Анимизм). Мат-л для своих исследований и выводов эти авторы черпали гл. обр. из данных Э. Идеи этнографов-эволюционистов были в те годы передовыми и прогрессивными. Они отвечали общему духу 19 в., когда бурж. строй достиг своего расцвета и вера в прогресс человечества одушевляла философов и ученых. Велась идейная борьба против остатков средневекового и богословского мировоззрения и в этой борьбе молодая наука Э. играла немалую роль. Но само понятие эволюции, как и понятие прогресса, было у классиков бурж. Э. ограниченным и неполным. Эволюция понималась как постепенное, прямолинейное и притом спонтанное, без скачков и уклонений, развитие каждого отд. явления культуры от простых форм к более сложным: брак и семья развиваются сами по себе, иск-во, х-во и пр. - тоже; движущей силой этих процессов они считали совершенствование психики. Один только Морган, стоявший теоретически выше других эволюционистов, пытался установить общие стадии развития человечества (низшая, средняя и высшая ступени дикости, низшая, средняя и высшая ступени варварства, цивилизация), наметив для каждой стадии рубежи в виде технич. изобретений, т. е. положив в основу периодизации развитие производства средств существования. Это была материалистич. точка зрения, хотя Морган был не во всем последовательным материалистом. Другие этнографы-эволюционисты держались в этом отношении разных взглядов, вплоть до крайнего идеализма (А. Бастиан с его "психологическим" объяснением истории). Эволюционистское направление представляло в целом первую стройную, хотя и одностороннюю и ограниченную концепцию в области Э. Положит. стороны этой концепции привлекли тогда же внимание основоположников марксизма. Годы деятельности К. Маркса и Ф. Энгельса совпали как раз с периодом становления Э. как науки. Маркс и Энгельс были хорошо осведомлены об успехах Э. и критически рассматривали работы этнографов. Выше всего оценили они исследования Моргана, гл. труд к-рого "Древнее общество" Маркс подробно конспектировал, а Энгельс использовал в своей книге "Происхождение семьи, частной собственности и государства" (1884). В этом труде развиты осн. методологич. положения марксистской концепции первобытности и возникновения клас. общества, имеющие огромное значение для Э. Важные методологич. указания, связанные с проблемами Э., содержатся и в таких произведениях Маркса и Энгельса, как "Немецкая идеология", "Введение к "К критике политической экономии"", "Капитал", "Марка", "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека", "Людвиг Фейербах..." и др., а также в их переписке. Труды основоположников марксизма послужили идейной основой для создания принципиально нового, историко-материалистич. направления этнографич. науки. Но в те годы марксизм еще не стал господств. методологич. основой этнографич. науки, к-рая продолжала оставаться преим. на позициях эволюционизма. Однако общие методологич. положения историч. и диалектич. материализма уже тогда оказали значит. влияние на развитие Э. К кон. 19 в. Э. вступает в новый этап. Непосредственные этнографич. наблюдения, к-рые раньше делались непрофессионалами (путешественниками, торговцами, миссионерами и др.), теперь проводятся специально подготовленными учеными. Снаряжаются большие чисто этнографич. экспедиции - на о-ва Торресова прол. (1898), в сев. часть Тихого ок. (1899-1902) и др. Этнографич. мат-л собирается по предварительно разработанным программам. Эпоха империализма знаменуется в Э., с одной стороны, новыми успехами, углублением полевых исследований, накоплением новых мат-лов, расширением музейного дела и пр., с др. стороны - возникновением в Э. ряда реакц. тенденций, отражающих стремление бурж. науки увековечить капиталистич. строй, объявить частную собственность, классы, моногамную семью неизменными институтами человеческого общества; отвергаются идеи единства и прогрессивности историч. процесса. В кон. 19 - нач. 20 вв. начался пересмотр классич. концепций Э. Эволюционистское направление теряет свое монопольное положение в Э. Прогрессивные ученые старались преодолеть ограниченность и прямолинейность эволюционистского метода; реакционные бурж. ученые, а также клерикальные круги, опасаясь радикальных выводов из эволюционистских теорий, особенно после усвоения и переработки их марксистами, стремились опорочить эти теории. Появились книги, авторы к-рых (К. Старке, Э. Вестермарк, Г. Кунов, Э. Гроссе) старались опровергнуть концепции группового брака, универсальности материнского рода и пр. и доказать изначальность индивидуальной патриархальной семьи. Анимистич. теория происхождения религии тоже подверглась критике: клерикальные круги (особенно католич. школа патера В. Шмидта) стремились в противовес этой теории защитить идею прамонотеизма (см. Прамонотеизма теория), согласную с библейской догмой; однако и прогрессивные ученые, неудовлетворенные упрощенной схематичностью анимистич. теории, разработали в противовес ей более глубокую концепцию: "преанимистическую" точку зрения, согласно к-рой еще до возникновения анимистич. представлений были другие, более примитивные верования, в частности вера в колдовство, в безличную сверхъестеств. силу (англ. ученые Дж. Фрейзер и Р. Маретт, немецкие - К. Прейс, Р. Каруц и др.). Одним из влиятельных новых методологич. течений в Э. стал с кон. 19 в. диффузионизм, прямо направленный против классич. эволюционизма. Идею развития культуры диффузионисты подменили идеей ее "диффузии", т. е. географич. распространения и перемещения. Предтечей диффузионистов был нем. ученый Ф. Ратцель с его "антропогеографическим" методом изучения взаимных культурных связей между народами. Крайним диффузионистом был и др. нем. ученый Ф. Гребнер, сводивший всю историю человеческой культуры к чисто пространственному перемещению т. н. культурных кругов ("культур"), представлявших собой в действительности чисто произвольный и механический набор разрозненных элементов. К гребнерианству примыкала и венская культурно-историческая школа (В. Шмидт), пользовавшаяся этим методом для обоснования теории прамонотеизма. Особый вид приняла диффузионистская точка зрения у нем. африканиста Л. Фробениуса, к-рый начал с очень полезного анализа составных элементов культур народов Африки, но позже дошел до биолого-мистич. понимания "культур" как самостоятельных, независимых от человека, живых организмов. Разновидностью диффузионизма были взгляды англ. исследователя У. Риверса (изучавшего происхождение культур народов Океании) и "панегипетская теория" английских ученых А. Г. Эллиота-Смита и У. Перри, к-рые выводили все высокие культуры земного шара из Древнего Египта. Эти крайности диффузионизма, хотя и отправлявшегося вначале от разумной задачи изучения культурных связей между отд. странами, приводили к фантастическим выводам, и уже к 1920-м гг. диффузионизм в значит. мере утратил влияние в европ. Э. Умеренные формы приобрело диффузионистское направление в США, где оно возглавлялось крупным ученым Ф. Боасом. Боас и его ученики, однако, не считали "диффузию" главным явлением и главным фактором истории. Они требовали конкретного изучения "культурных ареалов", тщательной фиксации фактов, Длительной стационарной полевой работы при непременном знании местных языков. Школа Боаса (А. Гольденвейзер, Р. Лоуи, П. Радин, Дж. Суонтон, Э. Сепир, К. Уислер, А. Кребер и др.), называвшая себя "исторической", сделала очень много для конкретно-этнографич. изучения коренного населения Сев. Америки; ученикам Боаса удалось выявить здесь ряд своеобразных культурных провинций, понять культурные связи между ними. Для взглядов Боаса и его учеников было характерно стремление к накоплению фактов, а вместе с тем крайнее недоверие к возможности открыть общие закономерности в истории человеческого общества и его культуры. В нач. 20 в. нек-рое влияние на Э. оказал психоаналитический метод австр. врача З. Фрейда, разработанный им в психиатрии, но примененный к изучению истории культуры. Он придавал преувеличенное значение сексуальным влечениям ("либидо") в деятельности людей, усматривая в них ключ к объяснению социальных явлений, игнорируя при этом историч. условия; такое истолкование нар. обычаев и верований с точки зрения эротич. символики не подтверждается, однако, фактами. Впоследствии фрейдизм, почти утративший свое влияние в европ. науке, возродился в виде неофрейдизма в США. Значительным было влияние на Э. франц. социологической школы Э. Дюркгейма. Последний выступил в 1890-х гг. с обоснованием "социологического метода", провозглашенного еще позитивистом О. Контом. Этот метод был основан на понимании социальных явлений как особого рода духовной реальности, законы к-рой отличны от законов индивидуальной психики; позже этот метод был перенесен и на область Э. Дюркгейм применил его к изучению ранних форм религ. верований и на примере австралийских тотемических верований стремился показать, что они суть форма самосознания первобытной родовой общины (клана). Самый видный последователь Дюркгейма франц. ученый М. Мосс исследовал тем же методом первобытные формы обмена ("дарение"). Близкий к школе Дюркгейма франц. философ и психолог Л. Леви-Брюль создал целое учение о первобытном ("дологическом") мышлении, где преобладают "коллективные представления", не подчиняющиеся законам логики ("Мыслительные функции в низших обществах", 1910, и др.). Несмотря на идеалистические ошибки Дюркгейма и его школы (понимание общества лишь как системы моральных, психических связей), эта школа представляла собой известный шаг в развитии Э. Она решительно порвала с господствовавшими прежде объяснениями социальных явлений из индивидуальной психики человека, с чисто субъективными приемами объяснения фактов. Влияние школы Дюркгейма сказалось на позднейших направлениях в бурж. Э. В прямой зависимости от нее зародилась в Великобритании т. н. функциональная школа, сложившаяся после 1-й мировой войны. Глава этой школы Б. Малиновский выдвинул несколько новых принципиальных положений, направленных как против эволюционистского, так и против диффузионистского течения: каждая "культура" (т. е. отд. общество или народ) представляет собой неделимое целое, все части к-рого органически связаны между собой, ибо каждая часть выполняет некую необходимую "функцию", удовлетворяющую определенной "потребности" (под потребностями Малиновский подразумевал как элементарные биологические, так и более сложные, производные). Задачей Э. ("культурной антропологии") Малиновский считал изучение исключительно современного состояния каждой "культуры" (т. е. каждого народа), решительно отвергая историч. изучение, ибо для последнего у нас нет, по его мнению, источников, да если бы и были, они нисколько не помогут нам понять современность; поэтому Малиновский считал вредным тайлоровское понятие "пережиток", к-рое якобы уводит исследователя от понимания действительных функций изучаемых явлений. Он считал, что, изучая уровень совр. развития колон. народов, Э. должна вместе с тем изыскивать способы наилучшего управления ими; таким образом Э. прямо ставилась на службу колонизаторам. Другой основатель функционализма - англ. ученый А. Радклифф-Браун. В отличие от Малиновского, он не отвергал историч. анализа, но придавал ему второстепенное значение. Он отделял друг от друга два направления исследования: "этнологию" (изучение конкретной истории отд. народов, их происхождения и пр.) и "социальную антропологию" (изучение общих закономерностей развития человечества); второе направление он считал гораздо более важным. На первое место Радклифф-Браун ставил понятия "структуры" и "системы" об-ва, рассматривая их статически, а не исторически. Функциональное направление быстро распространилось в науке, гл. обр. в странах Брит. империи. Для этого были и свои общественно-политич. причины: потребность брит. колон. администрации в более гибких приемах обращения с коренным населением (т. н. непрямое, или косвенное, управление, через местную аристократию, вождей); для этого надо было лучше понимать структуру туземного общества и функционирование его отд. институтов. Функциональная концепция лучше всего отвечала этой потребности. Колон. чиновников стали назначать на должности лишь после сдачи экзамена по функциональной Э. Связь функционализма с неоколониализмом скомпрометировала это направление в глазах многих прогрессивных ученых. Антиисторизм Малиновского тоже нашел очень мало сторонников. Но идеи функционализма об органическом единстве каждой "культуры", взаимосвязи всех ее частей были известным вкладом в этнографич. науку. 2-я мировая война 1939-45 вызвала изменения в развитии бурж. Э. В Германии и в странах, оккупированных нацистами, поднял голову расизм, фальсифицировавший в антинаучных политич. целях историч. и этнографич. данные. Чрезвычайно усилилась деятельность этнографов США, где она приобрела гл. обр. прикладное направление. На первое место выдвинулась задача обслуживания воен. ведомства, многие этнографы работали на средства этого ведомства или состояли на службе амер. военной администрации, особенно в Юго-Вост. Азии и в Океании, где шли воен. действия против Японии. Еще в 30-е гг. "историческое" направление школы Боаса начало уступать место "психологическому" (или "этнопсихологическому") направлению, сложившемуся под влиянием идей Фрейда. Возглавил это направление амер. психиатр А. Кардинер, а видными деятелями его стали Р. Бенедикт, Р. Линтон. Сторонники этой новой школы подчеркивали качественные различия и своеобразия каждой отд. "культуры" ("модель культуры"), объясняя эти своеобразия различиями в типе "основной личности", т. е. среднего психич. типа людей - носителей данной культуры. А особенности "основной личности" складываются, по мнению сторонников данной школы, в первые годы жизни ребенка под влиянием господств. обычаев ухода за детьми и воспитания их (способы кормления, пеленания, ношения ребенка и пр.). Этим методом "этнопсихологи" старались определить черты нац. характера разных народов и при этом допускали нередко несправедливую, даже оскорбительную их оценку. Наиболее положительные психич. черты приписывали они амер. народу, и это служило как бы теоретич. обоснованием претензий амер. империализма на мировую гегемонию. Вместе с тем их построения призваны были доказать, что колониализм якобы является способом приобщения отсталых народов к более высокой "культурной модели". Методы работы и тенденциозные выводы этнопсихологов вызвали суровую критику со стороны прогрессивных ученых США и др. стран. На съезде этнографов в Нью-Йорке в 1952 это направление потерпело поражение и с тех пор быстро пошло на убыль. В 50-х гг. в США наметились новые течения вЭ., к-рые и теперь там господствуют: 1) культурный релятивизм (теория "ценностей"; М. Херсковиц и др.), провозгласивший несравнимость культурных типов отд. народов, невозможность измерять их единым масштабом: каждый народ вырабатывает свою систему ценностей, и нельзя утверждать, какая из них лучше или выше. Эта идея, исходящая из законного уважения к культуре каждого народа, вместе с тем не признает единства человеческой культуры и в конечном счете оправдывает культурную отсталость; 2) неоэволюционизм (теория многолинейной эволюции; Дж. Стьюард): попытка преодолеть упрощенную прямолинейность классич. эволюционизма, возродив его наиболее научно обоснованную сторону - теорию прогресса; на деле, однако, неоэволюционистская концепция ведет к отказу от поисков общих закономерностей в истории культуры; 3) попытки восстановить классический эволюционизм (Л. А. Уайт), реабилитация Моргана, отвергнутого предыдущим поколением американских этнографов. В большинстве зап.-европ. стран в послевоенные годы Э. по-прежнему резко разделена на два направления: изучение своего народа (и соседних народов) и изучение внеевроп. народов. Первое наиболее развито в скандинавских странах, в Финляндии, Нидерландах, ФРГ, Австрии, Швейцарии, меньше - во Франции, Италии, еще меньше - в Великобритании; второе направление развито в Великобритании, Франции, ФРГ. В родиноведческой европ. Э. преобладает интерес к материальной культуре крестьянства, отчасти к нар. верованиям и обрядам; местами эти вопросы изучены до мельчайших деталей. Издаются очень ценные нац. этнографич. атласы. Все более распространяется идея о важности изучения повседневного быта народа, притом в историч. разрезе (швед. ученый С. Эриксон). Все сильнее ощущается необходимость координации программ исследования между учеными разных стран, согласования приемов картографирования; начата работа по составлению единого общеевроп. этнографич. атласа. Создаются междунар. объединения европ. этнографов. В изучении внеевроп. народов господствующим течением стал в последнее время структурализм. Он не представляет, однако, единой теории. Одни структуралисты продолжают традиции Радклифф-Брауна с его идеей единства и неразрывности обществ. системы (англ. ученые Э. Эванс-Притчард и др.). Другие же переносят в Э. методы структурной лингвистики и считают возможным рассматривать отд. стороны обществ. жизни (напр., мифологию или кухню) как самостоятельные системы (франц. ученый К. Леви-Строс). В особую область знания выделяется слав. Э. (этнографич. славистика). Здесь надо отметить, помимо множества этнографич. описаний локального и нац. масштаба, широкие сравнительно-историко-этнографич. исследования: многотомный труд "Славянские древности" (1902-34) чеш. археолога и этнографа Л. Нидерле; сравнительно-этнографич. обзор культуры слав. народов "Народная культура славян" (1929-39) и др. работы польского этнографа К. Мошиньского; капитальный труд сербского географа и этнографа Й. Цвийича "Балканский полуостров" (1918). Вторая пол. 20 в. отмечена значит. ростом числа и квалификации этнографич. кадров во многих странах Азии, особенно в Японии и Индии, а также Турции, Иране, Вьетнаме, Таиланде и др. Гл. предмет исследования здесь - происхождение, этнич. история и культура осн. народа своей страны, в чем нередко довольно много сходства с родиноведческим уклоном в европ. Э. Наряду с этим ведутся исследования по малым народам своих стран, особенно фундаментальны они в Индии. Специальных этнографич. школ в странах Азии не сложилось, здесь распространены концепции функциональной школы (Индия), отчасти венской школы (работы М. Ока в Япо