Святитель димитрий ростовский и его труды. Святитель димитрий ростовский и его труды Главный труд дмитрия ростовского

ДИМИТРИЙ Ростовский (Даниил Саввич Туптало)(11(21) декабря 1651, Макарово близ Киева — 28 октября(8 ноября) 1709, Ростов) — митрополит Ростовский(1702 — 1709), религиозный подвижник, видный писатель и проповедник. Святой.

Из украинских казаков. Учился в Киево-Могилянском Коллегиуме, лучшей православной духовной школе того времени. Входил в круг просвещенных церковных интеллектуалов Украины. В 1668 принял монашество, предавался молитве и аскетическим упражнениям. Проповедовал в Литве(Вильно и Луцке) и Чернигове. Как ревнитель православия полемизировал с католиками и униатами. Был настоятелем в монастырях Украины. Распоряжением Петра I в 1701 был назначен митрополитом Сибири, но по слабости здоровья переназначен Ростовским митрополитом.

С марта 1702 в Ростове. В 1706 служил и проповедовал в Москве. Неутомимый труженик, проницательный и милосердный духовный пастырь, красноречивый проповедник(«учитель златословесный»), строгий аскет, эрудит и почитатель культуры. В Ростове развернул широкую и разнообразную деятельность. Выступал с проповедями. Обнаружив невежество ростовского духовенства, обращался к нему с посланиями и поучениями. 1 сентября 1702 открыл в Ростове первую в тогдашней Великоруссии(и вторую после черниговской) духовную школу для детей из духовенства и других сословий, став ее руководителем. Школа готовила кандидатов в священники. Учение было бесплатным. Рассчитанный на три года курс обучения включал русский, греческий и латинский языки, риторику, церковное чтение и пение. Устав школы напоминал практику Киево-Могилянского Коллегиума и образцовых иезуитских школ. В преподавании применялись приемы игры и состязательности. Бытовая атмосфера школы была почти семейной, митрополит Димитрий отечески заботился об учениках, которых насчитывалось до 200 человек. В 1706 школа была закрыта распоряжением Московского Монастырского приказа за отсутствием средств.

С целью церковного просвещения открыл в Ростове две книжных мастерских(скриптория) с высокохудожественным исполнением рукописей. Собрал библиотеку по церковной истории и о расколе.

Живая, беззаветная вера митрополита Димитрия богата яркими, патетическими выражениями. Он всего себя посвящает церковному служению(«Должен есмь не себе угождати, ибо и Христос не себе угоди»). Строго соблюдая обет монашеской бедности, он все свои доходы раздавал бедным или употреблял на церковные нужды. Устраивал обеды для сирот и бедняков. Пребывал в постоянном посте, в первую и четвертую недели Великого поста только по четвергам принимал немного пищи, а в остальные дни питался молитвой. По смирению своему не восставал даже на кровососущих комаров. В аскетическом рвении однажды, 18 ноября 1708, встав ночью, пешком прошел за сутки от Ростова до Ярославля, здесь отслужил обедню, проповедовал, — и опять же пешком вернулся в Ростов. Устраивал также диспуты о вере с местными старообрядцами.

В молодые годы Димитрий был предан почитанию Богоматери. Ей посвящен его первый писательский труд« Руно орошенное»(1675−77). 20 лет(1684−1705) он посвятил колоссальному труду: составлению жизнеописаний всех святых, чтившихся в православии, Четьих-Миней(с раположением материала в соответствии с праздничными днями святых). Это сочинение оказало огромное влияние на православное общество, став излюбленным чтением русских благочестивых людей XVIII—XIX вв. При составлении житий митрополит Димитрий обобщил западные, а также греческие и московские источники. Жития — энергично и ярко изложенные описания духовного подвига, источником которого является вера. Димитрий начал составлять Всемирный летописец(краткое изложение библейской и всемирной истории), оставшийся незаконченным. Написал также« Розыск о раскольнической брынской вере» — полемическое сочинение против старообрядцев.

В проповедях наставительствовал мирянам и духовенству, спорил с католиками и старообрядцами, отстаивал тайну исповеди, обличал человеческие слабости Петра I и хвалил его заботы о просвещении. Блеск латинской риторики сочетается в его проповедях со стремлением к простоте, ради того, чтобы быть понятым духовно непросвещенной паствой. Митрополит Димитрий также автор богословских трактатов, псалмов и духовных песнопений, драматических сочинений. В своем богословском учении — наследник православной традиции. Совершенная жизнь, по Димитрию, предполагает сочетание созерцательности с трудолюбием.

Особенно акцентировано в богословии Димитрия почитание Страстей Христовых. Он сравнивает Христа, распростертого на кресте, с тетивой, натянутой на луке, язвящего сердца человеческие стрелами своей крови из ран, и со струной на арфе, приятное издающего сладкопение. Благоговея перед пятью ранами Иисуса, Димитрий особенно выделяет рану в сердце и почитает пронзенное копьем сердце Иисуса: «Сильно разжено было сердце Христово, разжено же любовию, безмерно горящей к человеку…» Долг людей — вечно благодарить Иисуса за Его принятое ради них страдание: «Носить язвы Господа Иисуса в сердце значит иметь сердце, уязвленное любовию к Господу, уязвленному за нас гвоздьми и копием на кресте». На молитве Димитрий часто по три часа лежал крестообразно простертым перед распятием, в воспоминание о трех часах, проведенных на голгофском кресте Спасителем.

С католиками Димитрий совпадал в почитании непорочности зачатия Богоматери(это представление было широко распространено в кругу киевских православных эрудитов) и во взгляде на время совершения евхаристии.

Человеколюбие и яркая образность характерны для драм митрополита Димитрия, написанных им для школьного театра ростовского училища. Разные исследователи определяют их число от 5 до 15. До нас дошли тексты двух из них — «Успенской» и «Рождественской». Оба сюжета связаны с религиозными праздниками — Успения Богородицы и Рождества Христова. Разговаривая со зрителем языком библейских и аллегорических образов, митрополит Димитрий поднимал самые важные вопросы бытия — жизни и смерти, добра и зла, веры и неверия, судьбы человеческой.

В «Успенской драме» митрополит Димитрий разрабатывал мотив заступничества Богородицы перед Богом за грешний род человеческий. Он хотел внушить зрителям чувства скорби и утешения одновременно. Одно из действий пьесы построено как суд над грешным человеком, которого спасает Богородица. Природа человека двойственна, считал Димитрий. С одной стороны, он несовершенен, погряз во грехах, но он же — вершина творения Бога. Димитрий соотносил судьбу человека с высокими небесными и дьявольскими силами, ведущими борьбу за его душу.

Центральным персонажем« Рождественской драмы» или« Комедии на Рождество Христово», стала Натура людская. Ее Димитрий помещает на троне, во главе мира, в окружении Омывной надежды, Золотого века, Покоя, Любви, Кротости, Незлобия, Радости и Фортуны. Однако идиллия тут же разрушалась выражением скорби о непостоянстве радости, а затем и развернувшимся действием. Аллегорические фигуры, контрастные к первым, вступали с ними в противоборство: Ненависть смеялась над Любовью, Ярость пронзала стрелой Кротость, Зависть крюком останавливала колесо Фортуны и т. д. Расстроенная зрелищем всеобщей вражды, Натура Людская слагала с себя венец и с горечью призывала Смерть. Смерть появлялась радостная, властная, уверенная в своем могуществе, собиралась сесть на престол, оставленный Натурой Людской, но не останавливала Жизнь. Аллегорическая часть сюжета прерывалась, и следовали евангельские эпизоды. Сцена с пастухами изобиловала бытовыми реалиями, житейскими подробностями. Ей были противопоставлены сцены у Ирода, где он был представлен на высоте своего могущества, как олицетворение суетности мирской славы. Кульминацией пьесы был« Плач Рахили» об убиенных младенцах. После повествования о нестерпимых муках Ирода в аду Димитрий возвращался к аллегорическому обрамлению. Жизнь изгоняла Смерть и окончательно водворяла на престол Натуру Людскую. Митрополит Димитрий искусно соединил две линии своего повествования — библейскую(«Историческую») и аллегорическую.

Драмы митрополита Димитрия впоследствии были частью репертуара театра Федора Волкова и в Ярослвле, и в Петербурге. В наши дни« Рождественская драма» удостоилась высокой оценки театроведов, по ней был поставлен спектакль« Ростовское действо» на сцене Московского камерного музыкального театра.

Перед смертью митрополит Димитрий слушал певчих, исполнявших сочиненные им канты, молитвы Иисусу, потом рассказывал любимому ученику о своей жизни, а напоследок поклонился ему и поблагодарил за помощь. Умер он в ту же ночь во время молитвы, стоя на коленях. По его завещанию, в гроб вместо подушки положили черновики его сочинений.

Мощи митрополита Димитрия были открыты в 1752 в храме Св. Анны Спасо-Яковлевского монастыря. В 1757 причислен к лику святых. Надпись на его раку написана М. В. Ломоносовым.

С именем Димитрия Ростовского связано происхождение названия города Ростов-на-Дону. Когда в XVIII веке для обороны от внешних врагов в нижнем течении Дона ставились крепости, одна из них была названа именем ростовского митрополита. Постепенно« Крепость Димитрия Ростовского» превратилась в «Ростов».

Дата публикации или обновления 15.12.2017

К оглавлению: Жития святых

Жизнеописание святого Димитрия Ростовского

Святой Димитрий Ростовский родился в декабре 1651 года в городке Макарове, недалеко от Киева. Мальчика назвали Даниилом; ни новорожденный, ни его родители не помышляли даже о Ростове, который для них был городом заграничным и чужим. Русские биографы святого умалчивали или, по крайней мере, не подчеркивали того обстоятельства, что великий русский святой родился на Украине, в украинской семье и был украинцем.

Со времен монгольского завоевания Киевская Русь жила своей, особой от Московской, жизнью, и в XVII веке, когда она вновь встретилась с Россией, оба народа оказались непохожи друг на друга, на общего предка, говорили на разных языках и нуждались для общения в переводчиках. Их объединяла вера и язык богослужения, но церкви Киева и Москвы были независимы друг от друга.

Памятные места, связанные с именем Димитрия Ростовского.

С именем Димитрия Ростовского неразрывно связан
Спасо-Яковлевский Димитриев мужской монастырь в Ростове Великом .
В этой обители находится рака с мощами свт. Димитрия .

Образ святого Димитрия Ростовского.

Отец святого - Савва Туптало - в год рождения сына был рядовым казаком Киевского полка, но вскоре стал офицером - сотником, и даже обзавелся гербом (подражая не русскому, а польскому дворянству). Постоянной фамилией семья еще не обзавелась; сын сотника Саввы всю жизнь подписывался как «Саввич», и только раз его назвали «Тупталенко».

Слишком разрушительно было нашествие монголов, и когда Украина очнулась, она сразу стала добычей сильнейшего соседа - Литвы, потом объединившейся с другим соседом - Польшей. Даниил родился гражданином единственной тогда в мире Республики (на Руси ее, во избежании соблазнов, называли без перевода с польского - Речью Посполитой), возглавлявшейся, впрочем, польским королем. В этой Польско-Литовской Республике Украина была бесправна.

Спасо-Яковлевского монастыря.

Но если у Украины не было своих прав и своего правительства, то у нее была своя армия - казаки. Глава этой армии - гетман - был и лидером страны, а ее офицеры администрацией. Армия решала судьбу Украины. За исключением одного вопроса: самостоятельности.

Даниил Саввич следил за политикой. Когда в 20 лет он начал вести дневник, то занес туда прежде всего политические перипетии времени своего детства, и даже год своего рождения, точной даты не помня, отнес к походу поляков на Киев. Действительно, в 1651 году, за два месяца до рождения Даниила, поляки нанесли поражение украинской армии и отобрали права, которые предоставили несколькими годами раньше, потерпев поражение от казаков. Но война продолжалась.

Ковчег с мощами Ростовских святителей: прп. Авраамия Ростовского , свт. Исайи Ростовского и свт. Димитрия Ростовского. Со страницы Святыни монастыря книги Серпуховский Пречистыя Богородицы Высоцкий мужской монастырь .

В 1654 году Савва Туптало, уже сотник, присутствует на Переяславской раде, где казаки присягнули московскому царю. В Москве это событие стали называть «воссоединение Украины с Россией». Но до полного воссоединения было далеко, и в 1658 г. Украина возвращается к Польше; в 1659-м - опять отходит к Москве, в 1660-м - возвращается к Польше. В этом же 1660 году семья Туптало поселяется в Киеве, купив собственный дом; впрочем, Киев уже постоянно находится под властью московского воеводы. Не случайно, видимо, все потомство сотника Саввы ушло по монастырям, не только три дочери, но и единственный сын. Даниил не пошел по стопам отца.

Украина чем-то напоминала Палестину времен Христа - не только горестной политической судьбой и Днепром - русским Иорданом. Как во время оно Иудея, Украина была единственной территорией Европы, где сходились представители самых разных культурных традиций. Украинцы были открыты всем культурам - и греческой ортодоксии, и русскому православию, и польскому католицизму, хотя столицы этих культур были не в ладу друг с другом. Открытость границ создавала редкую открытость духа.

Этой духовной открытости Даниил научился в Киевской духовной школе - Коллегиуме, крупнейшем, пожалуй, учебном заведении православного мира. Полный курс был рассчитан на одиннадцать лет, но достоверно известно, что Даниил прошел лишь начальные классы - с 1662 по 1665 год, когда ректором академии был архимандрит Иоанникий Голятовский. Быть может, Даниил учился здесь и в 1667-1669 годах, когда Голятовского временно заменил игумен Мелетий Дзек. Даниил знал польский - на нем он вел дневник и писал письма, латынь - она открывала ему мир западного богословия, а также греческий язык. Наконец, церковнославянский был своеобразным ключом к сокровищнице вековой святыни Руси - и Малой, и Белой, и Великой.

Но мало иметь ключи. Ключом можно открыть дом, чтобы его разорить. Выпускники киевской Академии становились подчас ярыми католиками или протестантствующими антилатинистами, а то перенимали русское неприятие всех и вся, в том числе неприятие византийской учености. В эпоху, когда «Бога превратили в оружие», ученый подчас очень походил на невежду.

9 июля 1668 года Даниил Саввич приносит Богу монашеские обеты целомудрия, бедности, послушания. Постриг его игумен Киевского Кирилловского монастыря и - тогда - глава Академии Мелетий Дзек. Даниил стал Димитрием. Под духовным водительством своего учителя и игумена Димитрий пробыл четырнадцать лет.

Через девять месяцев игумен посылает Димитрия во владения Дорошенко, и там, в Каневе, митрополит Киевский Иосиф посвящает восемнадцатилетнего монаха в первый духовный сан - дьякона. Приняв посвящение в диаконы у митрополита Иосифа, Димитрий вернулся - жил в Кирилловском монастыре, как и игумен Мелетий.

В 1670 году отец Димитрия попал в плен к полякам, в шести верстах от Киева. Из этого плена был послан Яном Собесским к гетману Дорошенке и митрополиту Иосифу. Когда Савва Туптало вернулся в Киев, его обвинили в измене, но старик (ему было 74 года) отговорился тем, что не знал о содержании посланий к противникам России. Более ясным положение стало в 1675 году, когда митрополит Иосиф умер и Дзек не возражал, когда 23 мая, в день Святого Духа, именно архиепископ Лазарь (Баранович), а не умиравший митрополит, рукоположил Димитрия в священники. После этого два года Димитрий, теперь иеромонах, был проповедником в Чернигове при архиепископской кафедре.

Архиепископ Лазарь был человек пишущий, искушенный в политике, а в быту, по отзывам современника, «брюзгливый, скупой, ворчливый». Мнение Димитрия было иным.

Великим постом 1676 года Димитрий во сне увидел себя в алтаре перед архиепископом. «Владыка вдруг прогневался на меня и сильно начал меня истязывать. ...Я низко кланялся преосвященному и, обещая учинить исправление (коего и поныне еще не делаю,- скрупулезно добавлял Димитрий несколько лет спустя), просил прощения... Думаю, что в видении оном чрез особу преосвященного отца архиепископа сам Создатель мой наказывал меня».

Игумен Дзек считал, что Димитрию при архиепископе пребывать долго не следует. Таланты Димитрия к тому времени вполне определились - широчайшие знания, проповеднический дар, искусство писателя: вышла первая книга, посвященная чудесам Божией Матери. В июле 1677 года, очевидно с благословения духовного отца, Димитрий испросил увольнение и уехал в Республику - благо, границы Киевской митрополии отнюдь не совпадали пока с границами России.

Он отправился в Белоруссию, под Пинск, в Новодворский Успенский монастырь. Так Димитрий оказался во владениях епископа Слуцкого Феодосия - противника Москвы, ставленника покойного митрополита Иосифа. Оттуда - в Вильно, в Святодуховский монастырь, Димитрий здесь произнес две проповеди, а затем с епископом Феодосием отправился в центр его епархии - Слуцк, где на два года поселился в Преображенском монастыре.

Архиепископ Лазарь словно забыл о Димитрии, его звали обратно украинский гетман и Дзек. Но когда белорусы попросили оставить Димитрия, Дзек охотно согласился, оговорив, чтобы самому Димитрию «сие угодно было». Два года пробыл Димитрий в Белоруссии и лишь в начале 1679 года вернулся на Украину.

И Коллегия, и монастырь, где жил Димитрий, существовали благодаря братствам, и проповедовал он по поручению братств 3. Киевская митрополия держалась на мирянах - от их активного благочестия зависело само ее существование. Замечательно, что украинские миряне возродили церковь после того, как ее покинула иерархия. Православие на Украине никогда не пользовалось поддержкой правительства. И Польша, и Литва были странами католическими. Неудивительно, что за полвека до рождения Димитрия епископы Киевской церкви объявили о ее присоединении к Риму.

И только в 1620 году антиохийский патриарх тайно, по инициативе и под охраной казаков - посвятил семерых епископов, вновь возглавивших Православную Церковь на Украине. Но отныне она всегда имела рядом с собой двойника - церковь униатскую, с тем же православным обрядом, но подчинявшуюся Риму. Борьба с этим двойником стала борьбой прежде всего политической и национальной. Это хорошо видно из тезисов, которые Димитрий записал для себя, видимо, чтобы использовать их в проповеднической деятельности:

1. Без Унии Русь приняла крест от патриарха Константинопольского.

2. Без Унии до Флорентийского собора Русь присоединилась к королю Казимиру.

3. Без Унии Русь и после Флорентийского собора оставалась, сохраняя свои права.

4. Без Унии Русь и после Флорентийского собора и до новой Унии сохраняла свое достоинство и права.

О богословских расхождениях здесь не упомянуто ничего. Что характерно - тезисы написаны на польском языке, а несколько слов - по-латыни.

«Враги человеку домашние его». Как ни враждовали католики и православные, они жили в одном доме - Республике. Уличные ссоры уживались с товарообменом, политические распри - с обменом идеями. Католики допустили к себе восточный обряд, православные к себе - западные книги. Димитрий, как и его учителя по академии, прекрасно говорил и писал на языке своих противников. Правда, проповеди он произносил на украинском, но эти проповеди точно соответствовали риторическим правилам католических витий. Ведь Димитрий учился риторике по учебнику, написанному Голятовским, а тот, в свою очередь, черпал из западных учебников. Его поучения этих лет логичны по построению и развитию мысли.

Сердце Димитрия питалось святоотеческими писаниями и молитвами. Тем неожиданнее - для нас - некоторые черты его богопочитания. Например, особенно почитал он Страсти Христовы, крестные раны Его, Его сердце, молитвенно сосредоточиваясь на них и благоговея перед ними: «Пронзены ребра острым, железным, долгим копьем, которое... ранило сердце, бывшее источником и началом всей любви, ранило сердце, которое «возлюби Своя сущия в мире до конца возлюби я», ранило сердце сердобольное, милосердное, сострадательное к бедствующим, мир ранил сердце Христово за то, что Христос всем сердцем возлюбил мир.

Если будет приближаться к нам грехопадение, то, возведши поскорее ум наш ко кресту и посмотрев на Его простертые язвенные руки, простертые как бы уже над нами, подумаем: зачем Господь наш простер руки? А для того простер, чтобы меня спасти от потопления греховного. ...Я, грешный Дмитрий, говорю: благодарю Тебя, Спасителю мой, свете мой, животе и воскресение мое, за то, что Ты возлюбил меня и предал Себя за меня».

Это благоговение перед Сердцем Иисуса - одно и у Димитрия, и у святого Ефрема Сирина, и у святого Бонавентуры. Молитвы свои Димитрий иногда записывал, и форма их более напоминает католические литании 6, чем православные акафисты. И если следующую молитву Димитрий советовал читать, распростершись крестообразно на полу храма (обычай западный),- она не стала менее угодна Богу:

Поклоняюся Тебе, Богу Отцу, очищающему вся беззакония моя.

Поклоняюся Тебе, Богу Сыну, исцеляющему вся недуги моя.

Поклоняюся Тебе, Богу Духу Святому, избавляющему от нетления живот мой.

Поклоняюся Тебе, Богу Отцу, ущедряющему мя, якоже щедрит отец сыны.

Поклоняюся Тебе, Богу Сыну, знающему страстное естество мое и слабость.

Поклоняюся Тебе, Богу Духу Святому, врачующему немощи моя и очищающему мя от всякия скверны.

Своей близости к католикам в некотором отношении Димитрий не отрицал. Записывая рассказ о видении ему святой Варвары, которая упрекнула его, что он ложится «по-римски», пометил: «Думаю, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив в молитве и уподоблялся в сем случае римлянам, у коих весьма краткое молитвословие».

Когда в 1679 году Димитрий вернулся на Украину, то поселился в Батурине - столице тех украинских гетманов, которые подчинялись Москве. Архиепископ Лазарь посвятил Димитрия в игумена, пошутив при этом: «Димитрию желаю митру». Полгода он на-стоятельствует в Максаковском монастыре, полтора - в Батуринском. Начинает уходить предыдущее поколение: в 1682 умер Мелетий (Димитрий горестно помечает в дневнике: «умер игумен мой» - хотя сам уже был игуменом), в 1683 - архимандрит Киево-Пе-черской лавры Иоанникий, его учитель. Димитрий освобождается от настоятельства и переходит в лавру, где собором, по старинному обычаю, избирается новый архимандрит - Варлаам. Его избрание утверждает московский патриарх, впервые за многовековую историю лавры.

И нового митрополита Киева избирают по указанию Москвы, причем избирают гетман и казаки, а не духовенство. Посвящают его в Москве. Димитрий, как и все украинское духовенство, не одобрил нового порядка, но и не воевал с ним. Через несколько дней после прихода Димитрия в лавру - 6 мая 1684 года - архимандрит Варлаам благословляет его писать жития святых на весь год.

Благословение стало началом огромнейшего труда: Димитрию предстояло создать жизнеописания всех святых, чтившихся Православной Церковью. И сам Димитрий считал, что с этого дня находится «в послушании святом, от Малороссийской Церкви мне врученном». Украинский летописец Величко отмечает его труд как общее дело народа. Димитрия подвигла духовная потребность церковного народа. Был Пролог - сборник кратких биографических сведений далеко не о всех святых. В России, правда, хранились Четьи-Минеи, составленные при митрополите Макарии в XVI веке коллективом авторов, но и они не отличались полнотой; к тому же эта сведенная в помесячные тома библиотека всей средневековой церковной литературы была столь велика и перенасыщена, что печатать ее начали лишь в XIX веке, но так и не успели закончить - из-за революции 1917 года.

Описать жизнь человека - значит соприкоснуться с его духом; описать жизнь святого - соприкоснуться, кроме того, с Духом Божиим. И Димитрий, как историк, собирает все новые и новые материалы, заботясь об их достоверности; как человек - молится, подобно св. Нестору Печерскому: «Да не будет ми лгати на святого» .

И Дух отвечает ему, вдохновляет его творчество. С благоговением Димитрий описывает видение, бывшее после бессонной ночи, проведенной за работой над житиями: «За час или меньше до заутрени лег отдохнуть, не раздеваясь, и в сонном видении узрел святаго мученика Ореста, лицем веселым ко мне вещающего сими словами: «Я больше претерпел за Христа мук, нежели ты написал». Сие рек, откры мне перси своя и показа в левом боку великую рану, сквозь во внутренности проходящую, сказав: «Сие мне железом прожжено». Потом, открыв правую руку до локтя, показа рану на самом противу локтя месте. ...И став прямо, взирая мне в лице, рече: «Видиши ли, больше я за Христа претерпел, чем ты написал?»

В 1686 году Димитрий вновь переводится игуменом в Батуринский монастырь. С неохотой отмечает в дневнике: «Убежден есмь от гетмана и митрополита». Гетман в благодарность берется помочь Димитрию в работе и пишет в Москву фавориту царевны Софьи В. В. Голицыну, прося выслать знаменитые Макарьевские Минеи. По настоянию Голицына патриарх Иоаким Минеи прислал, но уже в марте 1698 года вытребовал их обратно. «Вскоре от нас взяшася, мне не возмогшу за кратким временем тех прочести и яже на потребу оттудна изъяти»,- печалился Димитрий.

Окончательное «воссоединение» Украины (не всей) с Россией произошло в 1686 году. Украине поставлен новый гетман - Мазепа. И в августе 1689 года большое посольство во главе с гетманом прибыло в Москву. Был в посольстве и Димитрий. Попали украинцы прямо к дворцовому перевороту: Мазепа только поклонился Софье и Голицыну, как стало ясно, что Петр, засевший в крепости Троице-Сергиева монастыря, берет верх. И Мазепа бросился туда - Петр принял его благосклонно.

Для Димитрия поездка была тяжелой. Патриарх Иоаким выразил свое недовольство строптивой Печерской лаврой, которая, не дожидаясь разрешения Москвы, стала печатать Жития, и сделал строжайший выговор: за упоминание о Непорочности Богоматери, за то, что святые Августин и Иероним названы святыми. Димитрий повинился, хотя и показал патриарху изданные в самой Москве святоотеческие и богослужебные книги, подтверждающие его правоту. Патриарх же дал ему благословение на продолжение работы - не дав, однако, столь необходимых для работы Миней. Страницы, которые не понравились патриарху, были выдраны из уже отпечатанных томов и заменены исправленными.

4 марта 1690 года умер патриарх Иоаким, 6 апреля - митрополит Киевский Гедеон. Новым московским патриархом стал Адриан, рукоположивший в митрополита Киевского, избранного украинским духовенством, Варлаама Ясинского. Из Москвы Ясинский привез Димитрию благословляющую грамоту нового патриарха: вслед за ним были присланы и долгожданные Макарьевские Минеи.

Димитрий попытался было отойти от внешних дел. Он оставил игуменство и поселился в том же Батуринском монастыре в отдельном скиту. Лишь три года безмятежной работы было отпущено Димитрию. И еще один дар - в 1693 году из Гданьска прислали давно заказанное им монументальное историческое издание «Деяния святых», в котором католические ученые собрали все древнейшие тексты житий и мученических «актов» 8. Перепроверяя написанное, Димитрий составляет и пособия на будущее, разнообразные хронологические справки, исторические словари, которые могли бы составить ему славу первого русского историка.

Уже в 1694 году его посылают игуменом в монастырь в Глухов, в 1697 - архимандритом в Елецк, а в 1699 - в Новгород-Северский (оставляя под его руководством и Глуховскую обитель). И все же в 1695 году, через семь лет после первого тома, выходит второй, в 1700 году - третий. Написано три четверти Миней - с сентября, когда начинается церковный год, по май. Украинский летописец записывает: «Третяя книга житий святых, трудами Богодухновен-наго мужа иеромонаха Дмитриа Савича Тупталенка составленная, на свет вышла и любопытствующих человеков книжных духовнюю радостью сердца наполнила». Патриарх щедро благословляет Димитрия: «Возмогай в делании спасения святых Божиих угодников жития, во всем благоумствуя», шлет ему очередные книги, нужные для работы, да и «гонорар» - двадцать золотых.

Димитрий был и историком, и историософом, и беллетристом одновременно. Как историк, он старался избежать ошибок, сопоставляя и критически оценивая писания своих предшественников; тщательно объясняя читателям исторические реалии прошлого. Он предпочитал внешний факт - внутреннему, достоверность явную - частной уверенности. Например, он не поместил бывшее ему видение мученика Ореста в биографию святого, как то сделал бы всякий средневековый автор, а записал его особо, в конце, хотя с припиской: «А что сие видение я недостойный и грешный истинно видел, и точно так видел, как написал, а не иначе, сие под клятвою моею священническою исповедую».

Как историософ, в каждом житии он показывал источник всякого подвига и победы - веру, преображающую мир. Как литератор, он создал свой, особый стиль (к сожалению, сглаженный редакторами последующих изданий) - без лишних слов, энергичный, ясный. В переводе на русский этот стиль чем-то похож на пушкинский. Так что народ, который в XVIII веке читал именно Димитриевские Минеи, а не французские и русские романы, проявлял и весьма точное эстетическое, не только духовное, чутье.

Труд Димитрия не похож на сборник житий, составленный в свое время архиепископом Лазарем Барановичем,- тот был на польском языке, да еще в силлабических стихах. Главное в Житиях Димитрия - описание духовного подвига. Он сплавил воедино три богатейшие традиции: византийскую, латинскую и русскую. К творениям Симеона Метафраста, преобразившим греческую традицию, но в XVII веке слишком мало распространенным на Руси, к Минеям святого митрополита Макария,- к этим двум вершинам православной агиологии Димитрий добавил агиологию католическую. Он, разумеется, не включил в Минеи биографии святых, живших на Западе после «разделения Церквей», но постоянно сверялся с работами католических богословов, которые неустанно изучали сокровища древней церковной литературы.

В течение многих поколений после Димитрия никто не смог хотя бы проверить его труд - ни у кого не было ни таких знаний, ни такой библиотеки. Когда же появилось и то, и другое, Жития в XIX веке перевели, подредактировали, но и подсушили. Но главное осталось: дыхание веры, освобождающее человека от власти «исторических обстоятельств».

Создание житий святых меняло самого Димитрия. После начала этой работы у него начинает меняться стиль проповеди. В совершенстве освоив ораторское ремесло, Димитрий продолжает овладевать ораторским искусством: «Если теды хочеш Сына Божиа в теле нашем прославити - имеем же Его прославити крестом, страданьми - так Его в теле своем прославили святые мученики. Але речем: не можем мы так. Хвала Богу! уже немашь гонения за Христа за Христианы. Несть уже мучителей, котории бо до отвержения Христа, до поклонения идолом принуждали... Не фрасуймая, знайдется туж межи нами и идол, и мучитель, и идолопоклонник покажется много,- а мучеников мало. Если то що грех - то идол, то що страсть, що помшел, и оказиа, побуждаючая и тягнучая до греха - то мучитель, а противишися им - то мучительство едино и повседневное, зачим каждый, греху сопротивляючийся, есть мученик, славячий в теле своем Христа повседневными страданиями».

Русский государь Петр Алексеевич начал преобразовывать Россию. Он не сошел с пути, которым двигались его предшественники, и прежде всего продолжил объединение земель вокруг Москвы. Но как много сил ни отнимали пристройки к зданию империи, Петр прежде всего намеревался изменить историческую Россию (о духе, кажется, он и не задумывался). Он хотел просветить и оздоровить ее, распахнув окно в Европу.

Поэтому, после возвращения из поездки по Европе, Петр вдруг решил импортировать в Россию, кроме прочего, и европейских архиереев. Таковыми он справедливо счел украинских епископов - людей и европейского образования, и европейской терпимости, вполне подвластных его воле. В 1700 году Петр назначает митрополитом в Рязань Стефана Яворского - ближайшего друга Димитрия еще с 1684 года. В 1701 году и Димитрий был призван - царь определил его митрополитом Сибири. При слабом здоровье Димитрий вряд ли бы доехал даже до Урала, и Петр, увидев это воочию, смилостивился - в начале 1702 года Димитрия перевели митрополитом в Ростов. Впрочем, в Сибирь Петр все равно послал украинца - тоже друга Димитрия, Филофея Лещинского.

Приехав в Ростов в марте 1702 года, Димитрий ужаснулся. На Украине священник из малообразованных спросил его как-то: «Илия пророк был по Рождестве ли Христовом или пред Рождеством?» Здесь ни о чем не спрашивали, а когда сам Димитрий однажды спросил сельского священника, где тот хранит Дары - Тело Христово, ответа не было, батюшка знал только слово «запас». Впрочем, Димитрий нашел в себе силы пошутить: «Иереи слова Божия не проповедуют, а людие не слушают, ниже слушати хотят. От обою страну худо: иереи глупы, а люди неразумны». Нет нужды толковать эти слова, пытаясь уловить отличие глупости от неразумия; это просто горькая шутка.

Димитрий направил несколько грозных посланий духовенству, но никого не смещал и не посылал в монастырь на покаяние, как было принято в России. Более того, вопреки сопротивлению властей, он своей властью отменил бездушный обычай постригать в монахи овдовевших священников. Царь Петр издавал указы об отправке неученых детей духовенства в драгуны, а Димитрий говорил со скорбью: «Что тебя привело в чин священнический? Да спасешь себя и других? Нет, чтобы накормить жену и детей... Поискал Иисуса не для Иисуса, а для хлеба куса». И, по мере сил, защищал это закрепощенное государством, нищее и безграмотное духовенство.

1 сентября 1702 года начались занятия в школе, разместившейся в Ростовском кремле, где находилась резиденция митрополита. Жалованье учителям дали из казны. Кроме того, Димитрию разрешили (после смерти патриарха Адриана и упразднения патриаршества все, до мелочей, решали чиновники Монастырского Приказа) продать из его архиерейской казны меха, а деньги употребить на школу. На свои деньги он купил учебников, два глобуса, карты. Из двухсот учеников школы большинство были детьми духовенства, но были - что исключительно для того времени - и из других сословий. За обучение не платили, и даже - Димитрий опять-таки вымолил - положили по деньге в день «нищим, которые учитися будут русской грамоте».

Школьный курс, рассчитанный на три года, был «грамматическим» - ученики осваивали русский, греческий, латынь и риторику. Учителя, естественно, были украинцы. Чтению учились по молитвам, изучали церковное пение, а из языков на первое место Димитрий поставил не латынь, а греческий: «начало есть и источник всему любомудрию... от того бо вся премудрая учения во вся языки произыдоша».

Димитрий нанимал учителей, составил для учеников краткий катехизис, а на латыни толкование на книгу Бытия. Он стал духовным отцом: сам исповедовал и приобщал. Он, наконец, определил общий дух школы как дух игры, веселья, максимальной свободы. В монотонной школьной жизни в игру, например, превращено было соревнование в учебе. Правила игры Димитрий позаимствовал у иезуитов: лучшего ученика класса провозглашали еженедельно императором, второго по успехам - сенатором. Их сажали вперед, с особой церемонией, так что каждую пятницу во всех классах слышалось торжественное воспевание: «Здравствуй, новый император». По праздникам в школе устраивали спектакли; учителя переводили с польского какую-нибудь церковную мистерию, а декорации, костюмы, представление,- все делали сами ученики. Как тогда выражались, это развивало «резолюцию, си есть благоразумную смелость».

Языки тем легче усваивались, что преподавались не как мертвые, а как живые. В упражнениях для перевода - вся русская жизнь эпохи: «Градоначальник в Ростове - воевода. Преступников в России ссылают в Сибирь. Пресветлейший взял Азов, возьмет и Ригу». Латынь и греческий были языками богословия, но Димитрий не хотел, чтобы слова о Боге отдавали мертвечиной. К классическим аллегориям то и дело приделывался смешной отечественный хвостик.

Например, ученик, лучше всех написавший сочинение, уподоблялся кедру ливанскому, второй - кипарису, третий - финику, а прочим обращался не упрек и ругань - замечание на будущее: «Аще кто от вас на высшее место не пресадится, будет простою ракитою или горькою осиною». Вообще, хотя перед глазами учеников всегда были розги, но шутка и прощение считались более надежным средством исправления: «Аще кто и написан в эрратах (журнале ошибок), а вину принесет и речет: согреших, проспах, прогулях, не учихся,- прощение улучит».

Сохранилось одно распоряжение Димитрия по школе весьма грозного характера, да еще начинающееся совсем неприличным образом: «Дети, б... дети! Слышу о вас худо: место учения учитеся развращения. Неции от вас и в след блуднаго сына пошли конверсовать. Печалюся зело и гневаюся на вас, а якоже вижду, вина развращения вашего та, что всяк живет по своей воли - всяк болий. Того ради поставляю над вами сеньора господина Андрея Юрьева, чтоб вас муштровал, як цыганских лошадей, а вы ему будте покорны, послушливы, а кто будет противен, той пожалован будет плетью». Что ж! Семейный дух ростовской школы, наверное, не был бы вполне семейный без хотя бы одной такой - отеческой - вспышки гнева.

В достаточно подробных школьных материалах и воспоминаниях учеников практических следов этого приказа не видно. А обстановку в архиерейском доме, где обитало двести сорванцов, предоставленных после уроков вполне самим себе, вообразить легко: тут, оказывается, и святой мог выругаться. Подозреваю, что после этой вспышки Димитрий стал еще мягче относиться к ученикам. Так или иначе, для них митрополит - тогда его белокурые волосы уже поседели - невысокий, худенький, сутулый, с маленькой клинообразной бородкой и в очках, в ряске неизменного темно-зеленого цвета - навсегда остался «батюшкой нашим преосвященным».

Димитрий был монахом Печерской лавры - и за пять лет написал первый том Житий. Был он игуменом в украинских монастырьках - и за десять лет написал два тома Житий. Он стал главой огромной епархии и руководителем школы - и за пять лет написал последний, четвертый том. 9 февраля 1705 года он отметил окончание работы в дневнике, сопроводив запись молитвою: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко...»

Весной 1706 года первые выпускники покинули школу. И той же весной школа закрылась. Горько читать письмо Димитрия новгородскому митрополиту Иову - единственное письмо святителя, где он ни разу не пошутил: «Отставишася учениа, понеже вознегодоваша питающий нас, аки бы многая исходит на учители и ученики издержка, и уже вся та, чем дому архиерейскому питатися, от нас отнята суть, не токмо отчины, но и церковные дани. Оскудевше убо во всем, оскудехом и во учениах. Но да не продолжу писаниа, умолчеваю о прочиних поведениах наших, sat sapienti». Два латинских слова в конце означают: «Умному достаточно». И в дневнике своем Димитрий вдруг выписывает слова церковного историка Барония: «Священник не должен писать историю своего времени».

Димитрий хотел молчать, оставив кесарево - кесарю. Но кесарь отнюдь не хотел оставлять Богу - богово. Димитрий обличал священников, нарушающих тайну исповеди, Петр указывал доносить властям об антиправительственных настроениях, на исповеди обнаруженных. Димитрий подыскивал достойных иереев во всяком сословии - и получил указ, запрещающий рукополагать из крепостных крестьян. Само закрытие школы создавало неразрешимую проблему: необученных детей духовенства предписывали отправлять в армию, а денег на обучение не давали. Братств, подобных украинским и белорусским, здесь не было - в России их запрещали и век спустя; миряне ничем не могли помочь архипастырю.

Как ни крепился Димитрий, не выдерживал и он: более и ранее всего от петровских преобразований пострадала Церковь. Петр чинил страну, накачивая в ее трещины и пустоты дух рабства и насилия. Как-то во время литургии сквозь стены собора донесся вопль пытаемого на площади человека; Димитрий послал к воеводе, стоявшему в храме, с просьбой прекратить истязание, а когда тот отказал - ушел из церкви, прервав богослужение. Когда же однажды дочери воеводы громко смеялись во время службы, Димитрий добавил к заключительному благословению: «Благословение Господне на вас, кроме смеющихся...» Увы, среди смеявшихся над Церковью был, прежде всего, сам государь Петр Алексеевич.

Весь 1706 год, словно нарочно, Димитрий провел перед лицом царя: он был вызван в Москву по «очереди», чтобы государь насладился его проповедническим даром. Что ж! Димитрий всей душой молился о победе Петра - «да подастся ему свыше помощь и сила... зверское шатание льва Шведского оружием своим укротити». Именно Петра хвалит он, говоря: «Хвалю добрый той нынешних времен обычай, что многие люди в иныя государства ходят учениа ради, из-за морей об умудрении возвращаются». Ведь сам Димитрий вырос на стыке различных культур: «Таинство евхаристии приносится,- говорил он,- за всех живых, не токмо правоверных, но и неверных,- да обратятся».

Но никак Димитрий не может быть назван «птенцом гнезда Петрова». Димитрий выписывал с Запада жития святых, книги богословов и мистиков - Петр оттуда же привозил нехристианскую и антихристианскую культуру. «Нынешних времен некоторые господа,- говорит Димитрий,- стыждаются в домах своих поставляти икону Христову или Богородичну, но уже некия безстыдныя поставляются изображения Венеры или Дианы, или прочих ветхих кумиров, или и новых...»

Если, как всякий проповедник, Димитрий иногда говорил «мы», то ясно, что не он, а именно Петр из всего увиденного на Западе предпочел протестантские обычаи, облегчающие подчинение церковного народа нуждам земного престола: «Мы, оставивше сосца матере нашей (Церкви), ищем сосец... иноземческих, еретических, православию противных». «Речет Бахус, чревоугодный бог, с учеником своим Мартином Лютером: надобно в полках не смотрити поста, и в пост ясти мясо, чтоб полковые люди в воинстве были сильны... Но Гедеоново воинство, и постясь, победило мадианитян». Между тем отнюдь не Бахус, а Петр (чтивший, впрочем, Бахуса) издал указ, запрещавший посты в армии. И если Димитрий сравнивал Петра с великими царями, то сравнение было не в пользу царствующего: «Изомроша блазии людие, несть в них Константинов, несть Владимиров, несть прочих богобоящихся любителей благолепия дому Господня». После 1706 года Димитрия перед лицо царя не вызывали.

Среди проповедей святого Димитрия почти нет других упреков царю. Петр был плоть от плоти русского народа. Самая, может быть, лучшая и живая по сей день проповедь святого Димитрия аллегорична, в лучших традициях могилянской школы - но в то же время до предела реалистична: он рассказал о том, как ходит по земле Царство Божие, не находя любви ни в боярских чертогах, ни в купецких домах, ни даже в храмах, превращенных в вертепы: отовсюду оно прогнано и продолжает стучаться в сердца.

Димитрий был свидетелем того, как росли величие и гордость России, одновременно с возрастанием духа угнетения и ненависти; и перед этой Россией он свидетельствовал о Царстве Божием. Любовь к ближнему и любовь к Богу - неотделимы: «Учтивый человек, хотя плюнуть, усматривает место или угол какой, чтоб не произвесть гнусности в очах людских и себе не учинить мерзости,- а мы на лице Христово плюем, когда ближнего нашего славу поносим». Он печалуется о нищих и обличает ленивых, он не оставляет в покое даже архиереев: «Не добро есть архиерею не имети во устах слова,- учителю нарицатися, а не учити - источники на мантии носити, а от уст источников учения не источати - пастырю глаголатися, а пажити овцам не предлагати - апостольский чин на себе носити, а апостольски не благовествовати».

Святые - не герои, а свидетели о Христе; Димитрий, описывая их жизнь, стал не историком - свидетелем о вере. Объясняя в проповеди притчу о Царстве Небесном - драгоценной жемчужине, «бисере» по-славянски, Димитрий впервые, видимо, назвал на русской земле имя католика, жившего после «разделения», наравне со святыми: «Мы, на сей праздник зде собрашиися, собрахомся видети продажу и куплю... Гость (т. е. купец) от западных стран - чужий человек, но не с худым товаром - Фома, именуемый (Кемпийский) свой сундучок открывает, свою книжицу: О подражании Христовом, и показует бисер, зовомый смирение. От Карфагены святый Киприан показует нам бисер, нарицаемый чистота... Вси добры, вси честны. Который же есть бисер всех превосходящ? Сам Бог, воплощенный Христос Спаситель». В то же время Димитрий за годы, проведенные в России, узнал и полюбил ее духовные сокровища: в четвертый том Миней он включил намного больше биографий русских святых, чем в предыдущие.

Несколько книг задумывал Димитрий после окончания Миней: всемирный летописец, сочинение о святынях и святых Ростова, толкование к Псалтири - но один труд дал ему довершить Господь: острый и резкий «Розыск о брынской вере». Книга, направленная против старообрядцев, защищала веру от всякого обрядоверия. Еще за год до издания «Розыска» - в 1707 году - Димитрий писал Стефану Яворскому о раскольниках: «Неисцельную рану лучше с молчанием сносить, чем бесполезно и с убытком врачевать - они и из добрых, полезных и святых вещей соблазняются».

Может быть, потому он и взялся за этот труд, что почувствовал: раскол не отделил обрядоверия от православия, а расколол обрядоверие на две равно злые части. Рассказывая в «Розыске» о том, что натолкнуло его на мысль писать о брадобритии, он рассказывает о встрече именно с «правильными» православными. Это на их заявление: «Велят нам по государеву указу бради брити, а мы готовы главы наши за брады наши положити» - Димитрий ответил чисто украинской мягкой шуткой: лучше не пощадить бороду, которая отрастет, чем потерять голову, которую вновь обретешь разве что в общее всех воскресение.

«Вера есть вещей обличение невидимых»,- повторил Димитрий за апостолом Павлом и упрекал старообрядцев, что их вера - это старая икона, восьмиконечный крест, старые книги, семь просфор и два перста. «Все то вещество осязаемое, а не бози, а понеже не бози - убо не вера». Для украинца, богослова и святого, все споры о деталях обрядов казались - рядом с судом веры - даже смешными. Конечно,- говорил Димитрий,- четве-роконечный крест, ругаемый старообрядцами, является, как они выражаются, «латинским» - «ибо Христа распяли римляне, которые в Русь по осьмиконечный крест (в него раскольницы аки в Бога веруют) не послаша».

«Розыск» оказался неудачной книгой - старообрядцев она, как и опасался Димитрий, не исцелила, но вызвала лишь всплеск ненависти с их стороны. Но «Розыск» усердно читался и не старообрядцами.

Димитрия можно назвать писателем. Полное собрание его сочинений насчитывало бы томов сорок. Писательство - не сочинительство! - было для него ежедневным, нелегким, профессиональным трудом. В его письмах попадаются подчас фразы, на первый взгляд легковесные - когда он напоминает знакомому об утерянном житии пророка Михея, то пишет: «Где святый Михей скрился? А мы его ищем, отца Феолога вопрошаем». Это фамильярность специалиста, который благоговеет перед пророком. И совсем современно звучит просьба к тому же Феологу - доброму знакомому, сотруднику Московского Печатного двора:

«Попроси чаю не великое: в Ростове несть, где взять, а надобно временем». За этой просьбой - «деннонощная», как говорил Димитрий, работа, когда чашка чаю разгоняла усталость. Не по-епископски Димитрий уснащает свои частные письма латинскими цитатами из Ювенала, Вергилия, Марциала - пополам с библейскими, иронизирует над своей усталостью (предвещавшей, кстати, скорую смерть): «И очища не по-прежнему глядят, и ручище пишущее дрожит».

Писательство было для Димитрия служением Богу, Церкви, людям: «Моему сану надлежит слово Божие проповедати не точию языком, но и пишущею рукою». Между прочим, в 1686 году Димитрий переписал послание иерусалимского патриарха в Москву, осуждавшее украинских богословов, так как «довольна бо есть православная вера ко спасению, и не подобает верным прелыцатися через философию и суетную прелесть». Димитрий не был согласен с патриархом.

Он говорил: «Несмь благонравен, но злонравен, обычаев худых исполнен» - но следующим пороком называл: «В разуме далече отстою от разумных». И он просил у отца Феолога молитв не только о спасении души, а о творчестве своем, чтобы молитвы помогли «в спасении моем безнадежном и в предстоящем мне книжном деле». Понуждая друга - митрополита Стефана - к изданию проповедей, Димитрий писал: «Хотя и труд множайший употребится, но и воздаяние немало от Бога уготовится». Сам Димитрий молился: «Господь да просветит мою тьму и изыдет честное от недостойного».

Димитрий сознавал, что главный труд его - жития святых. Когда книга была окончена и святитель взялся за «Летописец», он писал: «Довлеет нашему брату жития святых, написанные зрети, их же совершения способи нас Бог». Здесь слышится и восхищение перед источником своего вдохновения, и грусть. Он продолжал писать, но «Летописец», как он признавался Феологу, был начат «от скуки». Кстати, письмо Димитрия, где речь идет о «Летописце»,- великолепный образчик его уникального языка, соединившего четыре наречия - от украинского до латыни:

«Знаю: в книгописательстве иное быть историком, иное толкователем, иное нравоучителем. Однако же я, грешный, все это смешал, как горох с капустой, желая иметь книжицу оную наподобие примечаний и черновиков, дабы иногда к проповеди что годилось».

Кончая «Розыск», Димитрий вновь поминает скуку - «наскучило о расколе». Много сочинений, кроме Житий, было им написано, много издано - но Жития остались заветным детищем. После них ремесло литератора казалось пресным - Димитрию, не читателям, которые в сотнях экземплярах переписывали его неизданные сочинения. И если он продолжал литературные труды, то именно потому, что видел в них свое оправдание: «Не с таким усилием намерих писать, чтоб скоро книгу совершить, но токмо, чтобы не в праздности быть и не туне бы хлеб ясти, а совершение - як Бог устроит». «Что-нибудь в славу Божию делать долженствуем, да час смертный не в праздности нас застанет».

Димитрий не похож на типичный образец потому, что писательство не скрыло, а выявило неповторимый его характер. Между тем образы древнерусских святых, как правило, скрыты житиями, словно окладами - искусными, холодными и стандартными. Лицо Димитрия - неповторимое, живое. Мягкий юмор, подчас с горчинкой, отличал его. Времена были тяжелые, он принимал эту тяжесть, говоря, что «ветвь под тяжестию всегда пл-дотворит», но в письме другу в Вильно шутил невесело: «В том разве одном различествуем мы между собою, что нам беда от своих, а вашему преподобию от чуждых». Будучи архипастырем, Димитрий предпочитал именовать себя «архигрешником».

Смирение Димитрия было поиском мира. Ради мира церковного он, не отрекаясь от почитания Непорочного зачатия или своего мнения о времени совершения евхаристии (совпадавшего с католическим), молчал о них. Ради мира- он молчал, когда Петр I отбирал владения Церкви - хотя для себя и близких друзей составил обличающую такое «преобразование» историческую справку. Димитрий вообще умел обходиться с «мирскими». Он, с сомнением спрашивавший у Яворского - не на молоке ли сделаны присланные в подарок «немецкие сухарики», можно ли их есть постом - писал ярославскому воеводе Воронцову, благодаря за хорошее отношение к учителям: «Челом бьем твоей милости за водку, пили мы за здравие твое и благодарствуем».

Ростовцы запомнили необычную, на западный лад, молитву святителя: по три часа лежа перед распятием, распростершись крестом. В первую неделю великого поста и в Страстную он ел один раз - в четверг. Более всего, однако, ростовского летописца поразил другой подвиг Димитрия, когда митрополит за сутки прошел от Ростова до Ярославля (больше полусотни километров), отслужил обедню и тут же пешком вернулся в Ростов. Ему было тогда 57 лет.

Димитрий предупреждал: «Не дивно дебелому плоти угоднику с толстым брюхом не втиснутися в тесная врата небесная, то дивно и жалостно, яко изсушивый плоть свою многим воздержанием, едва кожу токмо на костех имея, не втиснется, не внидет во небесныя врата». Гордыня - опаснее обжорства. Лучше всего, может быть, звучание веры Димитрия передает не проповедь, а одно из писем: «Христос, чаю, забился в чуланчик сердца Феологова,- пишет он другу,- и почивает на одре боголюбезных мыслей его, а отец Феолог ему рад, потчует его вином умиления. Попроси Его, чтоб и меня посетил, ибо немоществую. Не забудьте меня, егда молитвы к Богу простираете и егда чарку водки полную испиваете, аз же вас такожде не забуду».

Средневековые составители (и читатели) житий полагали, что святой всегда знает время своей кончины, и соответственно описывали их последние дни. Когда писалось житие Димитрия, и ему было приписано такое знание о часе кончины. Но сохранилось письмо, написанное накануне преставления - 27 октября 1709 года. Это письмо старика, уже оставляющего земные - в том числе литературные - хлопоты: «Катехизис еретический приняв, посмотрел и паки послах к вам. Видел я его давно, когда еще в Литве бех, токмо творцов его позабыл. Недосужно мне о нем упражнятися, дал бы Бог коего иного охотника».

Это письмо больного старика, не скрывающего немощи, но покрывающего болезнь шуткой: «Аз же изнемогаю... Прежде бывало мое здравие пополам: полуздрав и полунедужен. А ныне недугование превозмогает, и едва доля здравия остается, обаче будто мужаюся и движуся о Господе моем, в Его же руку живот мой».

Это письмо администратора и литератора, не имеющего ни покоя, ни сил: «Дела ныне никакого не делаю: до чего не примусь, все из рук падает; дни мне стали темны, очи мало видят, в нощи свет свещный мало способствует, паче же вредит, егда долго в письмо смотрюся, а недугование заставляет лежать да стонать». В этом письме нет предсказания о часе смерти, есть даже прямое незнание о том, но тем искреннее звучат слова веры: «В таковом моем нездравом здравии на вем, что чаяти, живот или смерть - в том воля Господня да будет. На смерть не готов, обаче по воле и по велению Господню должен готов быти».

В этот день Димитрий посетил постриженную им в монахини Варсонофию Козицкую - кормилицу царевича Алексея. Вечером он, чтобы облегчить кашель, стал ходить по келье - двое слуг поддерживали его. Позвал к себе певчих и, прислонясь к горячей печи левой стороной груди, где болело сердце, слушал, как они пели сочиненные им самим песни - «канты», молитвы Иисусу:

Иисусе мой Прелюбезный, сердцу сладосте, Едина в скорбях утеха, моя радосте. Рцы души моей: Твое есмь Аз спасение, Очищение грехов, в рай вселение...

Вскоре Димитрий отпустил певчих, задержал только любимого помощника - певчего и писаря - Савву Яковлева и стал рассказывать ему о своей юности, о своем пути. Уже отпуская, благословив, поклонился юноше почти до земли и поблагодарил за труды по переписке своих сочинений. Тот смутился. Димитрий, повторив: «Благодарю тя, чадо!» - вернулся в келью. Уходя, Савва заплакал.

На следующее утро - 28 октября - вошедшие в келью нашли Димитрия уже мертвым. Он скончался во время молитвы, на коленях.

Краткое житие святителя Димитрия Ростовского

Свя-ти-тель Ди-мит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский (в ми-ру Да-ни-ил Сав-вич Туп-та-ло), ро-дил-ся в де-каб-ре 1651 го-да в ме-стеч-ке Ма-ка-ро-во, неда-ле-ко от Ки-е-ва, в бла-го-че-сти-вой се-мье и вы-рос глу-бо-ко ве-ру-ю-щим хри-сти-а-ни-ном. В 1662 го-ду, вско-ре по-сле пе-ре-ез-да ро-ди-те-лей в Ки-ев, Да-ни-ил был от-дан в Ки-е-во-Мо-ги-лян-скую кол-ле-гию, где впер-вые рас-кры-лись да-ро-ва-ния и неза-у-ряд-ные спо-соб-но-сти та-лант-ли-во-го юно-ши. Он успеш-но изу-чил гре-че-ский и ла-тин-ский язы-ки и ряд клас-си-че-ских на-ук. 9 июля 1668 го-да Да-ни-ил при-нял мо-на-ше-ство с име-нем Ди-мит-рий - в честь ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ди-мит-рия Со-лун-ско-го. До вес-ны 1675 го-да он про-хо-дил ино-че-ское по-слу-ша-ние в Ки-ев-ском Ки-рил-ло-вом мо-на-сты-ре, где на-ча-лась его ли-те-ра-тур-ная и про-по-вед-ни-че-ская де-я-тель-ность. Чер-ни-гов-ский ар-хи-епи-скоп Ла-зарь (Ба-ра-но-вич) ру-ко-по-ло-жил Ди-мит-рия 23 мая 1675 го-да во иеро-мо-на-ха. В те-че-ние несколь-ких лет иеро-мо-нах Ди-мит-рий под-ви-зал-ся, про-по-ве-дуя сло-во Бо-жие, в раз-лич-ных мо-на-сты-рях и хра-мах Укра-и-ны, Лит-вы и Бе-ло-рус-сии. Неко-то-рое вре-мя он был игу-ме-ном Мак-си-мов-ской оби-те-ли, а за-тем Ба-ту-рин-ско-го Ни-коль-ско-го мо-на-сты-ря, от-ку-да в 1684 го-ду был вы-зван в Ки-е-во-Пе-чер-скую Лав-ру. На-сто-я-тель Лав-ры ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам (Ясин-ский), зная вы-со-кую ду-хов-ную на-стро-ен-ность сво-е-го быв-ше-го уче-ни-ка, его об-ра-зо-ван-ность, склон-ность к на-уч-но-му тру-ду, а так-же несо-мнен-ное ли-те-ра-тур-ное да-ро-ва-ние, по-ру-чил иеро-мо-на-ху Ди-мит-рию со-став-ле-ние Че-ти-их-Ми-ней (жи-тий свя-тых) на весь год. С то-го вре-ме-ни вся даль-ней-шая жизнь свя-ти-те-ля Ди-мит-рия бы-ла по-свя-ще-на вы-пол-не-нию это-го по-движ-ни-че-ско-го, гран-ди-оз-но-го по сво-им мас-шта-бам тру-да. Ра-бо-та тре-бо-ва-ла огром-но-го на-пря-же-ния сил, нуж-но бы-ло со-брать и про-ана-ли-зи-ро-вать мно-же-ство раз-роз-нен-ных ис-точ-ни-ков и из-ло-жить их язы-ком, до-стой-ным вы-со-ко-го пред-ме-та из-ло-же-ния и од-новре-мен-но до-ступ-ным всем ве-ру-ю-щим. Бо-же-ствен-ная по-мощь не остав-ля-ла свя-ти-те-ля на про-тя-же-нии его два-дца-ти-лет-не-го тру-да. По сви-де-тель-ству пре-по-доб-но-го, ду-ша его на-пол-ни-лась об-ра-за-ми свя-тых, ко-то-рые укреп-ля-ли его дух и те-ло, все-ля-ли ве-ру в бла-го-по-луч-ное за-вер-ше-ние его бла-го-род-но-го тру-да. Од-новре-мен-но с этим пре-по-доб-ный Ди-мит-рий был на-сто-я-те-лем несколь-ких мо-на-сты-рей (по-оче-ред-но). Тру-ды по-движ-ни-ка об-ра-ти-ли на се-бя вни-ма-ние пат-ри-ар-ха Адри-а-на. В 1701 го-ду ука-зом Пет-ра I ар-хи-манд-рит Ди-мит-рий был вы-зван в Моск-ву, где 23 мар-та в Успен-ском со-бо-ре Крем-ля был хи-ро-то-ни-сан на Си-бир-скую мит-ро-по-ли-чью ка-фед-ру в го-род То-больск. Но через неко-то-рое вре-мя из-за важ-но-сти на-уч-но-го тру-да и сла-бо-го здо-ро-вья свя-ти-тель по-лу-чил но-вое на-зна-че-ние в Ро-стов-Яро-слав-ский, ку-да при-был 1 мар-та 1702 го-да в ка-че-стве мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го.

Как и преж-де, он про-дол-жал неусып-но за-бо-тить-ся об укреп-ле-нии един-ства Рус-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви, ослаб-лен-но-го ста-ро-об-ряд-че-ским рас-ко-лом.

В его вдох-но-вен-ных тру-дах и про-по-ве-дях мно-гие по-ко-ле-ния рус-ских бо-го-сло-вов чер-па-ют ду-хов-ные си-лы для твор-че-ства и мо-лит-вы. Для всех пра-во-слав-ных хри-сти-ан он оста-ет-ся при-ме-ром свя-той, ас-ке-ти-че-ской, нес-тя-жа-тель-ной жиз-ни. По его кон-чине, по-сле-до-вав-шей 28 ок-тяб-ря 1709 го-да, у него не на-шли ни-ка-ко-го иму-ще-ства, кро-ме книг и ру-ко-пи-сей.

При-чис-ле-ние свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го, к ли-ку свя-тых со-вер-ши-лось 22 ап-ре-ля 1757 го-да. Празд-не-ство ему уста-нов-ле-но так-же 21 сен-тяб-ря, в день об-ре-те-ния мо-щей.

Свя-ти-тель Ди-мит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский, при-быв в 1702 го-ду на Ро-стов-скую ка-фед-ру, преж-де все-го по-се-тил мо-на-стырь свя-ти-те-ля Иа-ко-ва, епи-ско-па Ро-стов-ско-го (па-мять 27 но-яб-ря и 23 мая). В со-бор-ной церк-ви в честь За-ча-тия Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы он со-вер-шил ли-тур-гию, по-сле ко-то-рой при всех при-сут-ство-вав-ших в хра-ме опре-де-лил на пра-вой сто-роне ме-сто сво-е-го бу-ду-ще-го по-гре-бе-ния со сло-ва-ми: "Се по-кой мой, зде все-лю-ся в век ве-ка". Пре-ста-вил-ся свя-ти-тель Ди-мит-рий 28 ок-тяб-ря 1709 го-да. Несмот-ря на же-ла-ние свя-ти-те-ля, вы-ра-жен-ное в за-ве-ща-нии, ду-хо-вен-ство и жи-те-ли Ро-сто-ва про-си-ли при-быв-ше-го для по-гре-бе-ния ме-сто-блю-сти-те-ля пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла Ря-зан-ско-го мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на Явор-ско-го со-вер-шить по-гре-бе-ние в со-бор-ном хра-ме го-ро-да, ря-дом с пред-ше-ствен-ни-ком свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, свя-ти-те-лем Иоаса-фом. Мит-ро-по-лит Сте-фан, со-блю-дая за-ве-ща-ние сво-е-го по-чив-ше-го дру-га, на-сто-ял на по-гре-бе-нии те-ла свя-ти-те-ля Ди-мит-рия в ука-зан-ном ме-сте. Од-на-ко до при-бы-тия мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на ме-сто по-гре-бе-ния при-го-тов-ле-но не бы-ло, хо-тя со дня кон-чи-ны про-шло око-ло ме-ся-ца. В свя-зи с неот-лож-ным отъ-ез-дом мит-ро-по-ли-та Сте-фа-на из Ро-сто-ва в вы-ко-пан-ной мо-ги-ле был сде-лан на-ско-ро за-го-тов-лен-ный де-ре-вян-ный сруб, в ко-то-ром 25 но-яб-ря бы-ло по-гре-бе-но те-ло свя-ти-те-ля. Это об-сто-я-тель-ство, преду-смот-рен-ное Про-мыс-лом Бо-жи-им, при-ве-ло к ско-ро-му об-ре-те-нию мо-щей. В 1752 го-ду про-из-во-дил-ся ре-монт в со-бор-ной церк-ви мо-на-сты-ря, и 21 сен-тяб-ря при по-чин-ке опу-стив-ше-го-ся по-ла бы-ло об-на-ру-же-но нетлен-ное те-ло свя-ти-те-ля Ди-мит-рия. Ме-сто по-гре-бе-ния ока-за-лось сы-рым, ду-бо-вый гроб и на-хо-див-ши-е-ся в нем ру-ко-пи-си ис-тле-ли, но те-ло свя-ти-те-ля, а так-же омо-фор, сак-кос, мит-ра и шел-ко-вые чет-ки со-хра-ни-лись нетлен-ны-ми. По-сле об-ре-те-ния у свя-тых мо-щей со-вер-ша-лось мно-же-ство ис-це-ле-ний, о чем бы-ло до-не-се-но Си-но-ду, по пред-пи-са-нию ко-то-ро-го в Ро-стов при-бы-ли Суз-даль-ский мит-ро-по-лит Силь-вестр и Си-мо-нов-ский ар-хи-манд-рит Гав-ри-ил для осви-де-тель-ство-ва-ния мо-щей свя-ти-те-ля Ди-мит-рия и про-ис-шед-ших чу-дес-ных ис-це-ле-ний. По-сле-до-вал указ Си-но-да от 29 ап-ре-ля 1757 го-да о при-чис-ле-нии к ли-ку свя-тых свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, мит-ро-по-ли-та Ро-стов-ско-го и уста-нов-ле-нии празд-но-ва-ния 28 ок-тяб-ря (день пре-став-ле-ния) и 21 сен-тяб-ря (день об-ре-те-ния мо-щей).

Пол-ное жи-тие свя-ти-те-ля Ди-мит-рия Ростовского

Пер-вые по-дви-ги свя-то-го Ди-мит-рия

В пре-де-лах Ки-ев-ских, в неболь-шом ме-стеч-ке Ма-ка-ров, ро-дил-ся в де-каб-ре 1651 го-да бу-ду-щий свя-ти-тель Ди-мит-рий (в ми-ру Да-ни-ил) от не зна-ме-ни-тых, но бла-го-че-сти-вых ро-ди-те-лей: сот-ни-ка Сав-вы Гри-горь-е-ви-ча Туп-та-лы и су-пру-ги его Ма-рии. Сам он изо-бра-зил в сво-их за-пис-ках, ко-то-рые вел в те-че-ние по-чти всей жиз-ни, бла-жен-ную кон-чи-ну сво-ей ма-те-ри, и по-хва-ла та-ко-го сы-на есть луч-шее сви-де-тель-ство ее доб-ро-де-те-ли. Отец его, из про-стых ка-за-ков, до-слу-жив-шись до зва-ния сот-ни-ка у гет-ма-на До-ро-шен-ко, при смут-ных об-сто-я-тель-ствах то-го вре-ме-ни, в позд-ние го-ды бод-ро нес бре-мя во-ин-ской служ-бы и скон-чал-ся свы-ше ста лет в Ки-е-ве, ку-да пе-ре-се-лил-ся с се-мей-ством. По-след-ние дни по-свя-тил он слу-же-нию Церк-ви в долж-но-сти кти-то-ра Ки-рил-лов-ской оби-те-ли, где по-стриг-ся впо-след-ствии его сын и где сам воз-лег на веч-ный по-кой под-ле сво-ей су-пру-ги. Бо-лее о них ни-че-го неиз-вест-но; но до-воль-но и той сла-вы для бла-го-че-сти-вой че-ты сей, что она мог-ла по-сре-ди сво-е-го убо-же-ства воз-рас-тить та-ко-го све-тиль-ни-ка для Церк-ви, при-учив его, еще в до-маш-ней жиз-ни, к по-дви-гам доб-ро-де-те-ли.

На-учен-ный гра-мо-те в до-ме ро-ди-тель-ском, от-рок Да-ни-ил по-сту-пил для выс-ше-го об-ра-зо-ва-ния в Брат-ское учи-ли-ще при Бо-го-яв-лен-ской церк-ви в Ки-е-ве, что ныне об-ра-ще-на в оби-тель Ака-де-ми-че-скую, это был един-ствен-ный рас-сад-ник вос-пи-та-ния ду-хов-но-го для юно-ше-ства, на-саж-ден-ный или, луч-ше ска-зать, рас-ши-рен-ный рев-ност-ным мит-ро-по-ли-том для про-ти-во-дей-ствия коз-ням ла-тин-ским: от-лич-ные спо-соб-но-сти от-ро-ка об-ра-ти-ли на него вни-ма-ние на-став-ни-ков, и он по-ка-зал быст-рые успе-хи свы-ше всех сво-их сверст-ни-ков, но еще бо-лее от-ли-чал-ся сво-им бла-го-че-сти-ем и скром-ным нра-вом, ко-то-рые уда-ля-ли его от вся-ких уве-се-ле-ний, свой-ствен-ных его воз-рас-ту. Не да-лее, од-на-ко, осьм-на-дца-ти-лет-не-го воз-рас-та мог он поль-зо-вать-ся бла-го-де-тель-ным уче-ни-ем Брат-ской оби-те-ли; по-сре-ди бед-ствен-ных об-сто-я-тельств то-го вре-ме-ни, при кро-во-про-лит-ной войне Рос-сии с зад-не-пров-ски-ми ка-за-ка-ми, Ки-ев пе-ре-хо-дил из рук в ру-ки, и са-мое учи-ли-ще бы-ло за-кры-то, ко-гда дер-жа-ва Поль-ская вре-мен-но воз-об-ла-да-ла ко-лы-бе-лью на-шей ве-ры; во-семь лет оста-ва-лось оно в та-ком за-пу-сте-нии. То-гда по-сле-до-вал юно-ша Да-ни-ил ран-не-му вле-че-нию сво-е-го серд-ца и, три го-да спу-стя по-сле вы-хо-да из учи-ли-ща, про-ник-ну-тый чте-ни-ем оте-че-ских книг, по-стриг-ся в мо-на-ше-ство в род-ствен-ной ему оби-те-ли Ки-рил-лов-ской; он при-нял имя Ди-мит-рия, ко-то-рое про-сла-вил в зем-ле Рус-ской. По-нят-но из-бра-ние им сей оби-те-ли, ибо тут был кти-то-ром ста-рец отец его, а на-сто-я-те-лем - быв-ший рек-тор Брат-ско-го учи-ли-ща, про-све-щен-ный Ме-ле-тий Дзик.

От-сю-да, хо-тя и в юные еще го-ды, на-чи-на-ет-ся уже ряд по-дви-гов Ди-мит-ри-е-вых на по-при-ще цер-ков-ном и бо-го-слов-ском, на ко-то-ром про-си-ял он, как один из древ-них учи-те-лей Церк-ви Все-лен-ской, на-пом-нив нам свет-лый лик , и . Несмот-ря на его мо-ло-дость, ра-ди вы-со-кой доб-ро-де-те-ли и тру-же-ни-че-ской жиз-ни, игу-мен Ме-ле-тий про-сил на-ре-чен-но-го мит-ро-по-ли-та Ки-ев-ско-го, Иоси-фа Ту-каль-ско-го (ко-то-рый, не бу-дучи до-пу-щен до сво-ей епар-хии, имел пре-бы-ва-ние в Ка-не-ве), по-свя-тить но-во-го ино-ка в иеро-ди-а-ко-на. Через шесть лет сде-лал-ся из-ве-стен Ди-мит-рий и на-сто-я-ще-му блю-сти-те-лю мит-ро-по-лии Ки-ев-ской, Ла-за-рю Ба-ра-но-ви-чу, ар-хи-епи-ско-пу Чер-ни-гов-ско-му, му-жу вы-со-кой доб-ро-де-те-ли и уче-но-сти, ко-то-рый сам был вос-пи-тан-ни-ком и рек-то-ром Ки-ев-ской ака-де-мии и по-чи-тал-ся ве-ли-ким стол-пом Церк-ви и рев-ни-те-лем пра-во-сла-вия в Ма-ло-рос-сии. Ар-хи-епи-скоп вы-звал Ди-мит-рия, до-стиг-ше-го толь-ко два-дца-ти-пя-ти-лет-не-го воз-рас-та, в Гу-стын-ский Тро-иц-кий мо-на-стырь, где сам на-хо-дил-ся по слу-чаю освя-ще-ния хра-ма, и там ру-ко-по-ло-жил его в иеро-мо-на-ха; это бы-ло в 1675 го-ду. Узнав же бли-же внут-рен-нее до-сто-ин-ство но-во-по-став-лен-но-го, взял его с со-бою в епар-хию, где имел нуж-ду в про-по-вед-ни-ках сло-ва Бо-жия и со-стя-за-те-лях с ла-ти-на-ми, ко-то-рые уси-ли-ва-лись по-да-вить пра-во-сла-вие в юж-ной Рос-сии.

Рев-ност-ный пас-тырь ста-рал-ся воз-бу-дить лю-дей про-све-щен-ных к про-ти-во-дей-ствию коз-ням рим-ским, он вы-звал для это-го из Лит-вы быв-ше-го рек-то-ра Ки-ев-ской ака-де-мии Иоан-ни-кия Го-ля-тов-ско-го и по-кро-ви-тель-ство-вал уче-но-му ино-стран-цу Ада-му Зер-ни-ка-ву, ко-то-рый, бу-дучи про-те-стан-том, об-ра-тил-ся к пра-во-сла-вию един-ствен-но си-лою ис-ти-ны; сей Зер-ни-кав на-пи-сал об-шир-ную кни-гу о ис-хож-де-нии Ду-ха Свя-то-го от еди-но-го От-ца, в ко-то-рой, во-пре-ки мне-ний ла-тин-ских, со-бра-ны бы-ли все воз-мож-ные сви-де-тель-ства древ-них учн-те-лей Церк-ви. С та-ки-ми уче-ны-ми людь-ми взо-шел в со-об-ще-ство Ди-мит-рий, до-пол-няя их по-зна-ни-я-ми недо-ста-ток соб-ствен-ных, так как об-сто-я-тель-ства вре-ме-ни не поз-во-ля-ли ему окон-чить пол-но-го кур-са бо-го-слов-ских на-ук в учи-ли-ще Брат-ском. В про-дол-же-ние двух лет за-ни-мал он долж-ность про-по-вед-ни-ка при ка-фед-ре Чер-ни-гов-ской и столь-ко же ста-рал-ся на-зи-дать крас-но-ре-чи-вым сло-вом, сколь-ко бла-гим сво-им при-ме-ром. Зна-ме-на-тель-ный сон, ви-ден-ный им око-ло се-го вре-ме-ни и за-пи-сан-ный в его днев-ни-ке, по-ка-зы-ва-ет, до ка-кой сте-пе-ни цер-ков-ныи про-по-вед-ник был строг к са-мо-му се-бе: «Од-на-жды в Ве-ли-кий пост, в 1676 го-ду, в неде-лю Кре-сто-по-клон-ную, вы-шед-ши от утрен-ни и при-го-тов-ля-ясь к слу-же-нию в со-бо-ре (ибо и сам прео-свя-щен-ный хо-тел слу-жить), я за-дре-мал несколь-ко сном тон-ким. Во сне по-ка-за-лось мне, буд-то стою в ал-та-ре пе-ред пре-сто-лом: прео-свя-щен-ный ар-хи-ерей си-дит в крес-лах, а мы все око-ло пре-сто-ла, го-то-вясь к слу-же-нию, нечто чи-та-ем. Вдруг вла-ды-ка на ме-ня про-гне-вал-ся и на-чал силь-но мне вы-го-ва-ри-вать; сло-ва его (я хо-ро-шо их пом-ню) бы-ли та-ко-вы: «Не я ли те-бя вы-брал, не я ли те-бе на-рек имя? оста-вил бра-та Пав-ла диа-ко-на и про-чих при-хо-дя-щих, а те-бя вы-брал?» Во гне-ве сво-ем он про-из-нес и дру-гие сло-ва, для ме-ня по-лез-ные, ко-то-рых, од-на-ко, не пом-ню; ни сии хо-ро-шо мне па-мят-ны. Я низ-ко кла-нял-ся прео-свя-щен-но-му и, обе-ща-ясь ис-пра-вить-ся (че-го, од-на-ко же, и по-ныне не де-лаю), про-сил про-ще-ния - и удо-сто-ил-ся оно-го. Про-стив ме-ня, он доз-во-лил мне по-це-ло-вать его ру-ку и на-чал лас-ко-во со мно-го го-во-рить, по-веле-вая мне го-то-вить-ся к слу-же-нию. То-гда опять стал я на сво-ем ме-сте, разо-гнул слу-жеб-ник, но и в нем тот-час на-шел те же са-мые сло-ва, ка-ки-ми прео-свя-щен-ный де-лал мне вы-го-вор, на-пи-сан-ные боль-ши-ми бук-ва-ми: «Не я ли те-бя из-брал?» и про-чее, как преж-де ска-за-но. С ве-ли-ким ужа-сом и удив-ле-ни-ем чи-тал я в то вре-мя сии сло-ва, и до-ныне пом-ню их твер-до. Про-бу-дясь от сна, я мно-го удив-лял-ся ви-ден-но-му и до-се-ле, при вос-по-ми-на-нии, удив-ля-юсь и ду-маю, что в оном ви-де-нии, чрез осо-бу прео-свя-щен-но-го ар-хи-епи-ско-па, ме-ня вра-зум-лял сам Со-зда-тель мой. При этом я спра-ши-вал и о Пав-ле: не бы-ло ли ко-гда та-ко-го диа-ко-на? Ни не мог най-ти его ни-где, ни в Чер-ни-го-ве, ни в Ки-е-ве, ни по дру-гим мо-на-сты-рям, и до-ныне не знаю: был ли или есть ли те-перь где в мо-ем оте-че-стве Па-вел диа-кон? Бог зна-ет, что зна-чит Па-вел диа-кон? О Гос-по-ди мой! устрой о мне вещь по Тво-е-му бла-го-му и пре-ми-ло-серд-но-му из-во-ле-нию на спа-се-ние ду-ши мо-ей греш-ной».

Мол-ва о но-вом ви-тии цер-ков-ном рас-про-стра-ни-лась по Ма-ло-рос-сии и Лит-ве; раз-лич-ные оби-те-ли од-на за дру-гой ста-ра-лись вос-поль-зо-вать-ся его ду-хов-ным на-зи-да-ни-ем, ко-то-рое при-вле-ка-ло к ним тол-пы на-род-ные и утвер-жда-ло ко-ле-бав-ше-е-ся в тех кра-ях пра-во-сла-вие. Дви-жи-мый бла-го-че-сти-вым усер-ди-ем, Ди-мит-рий преж-де все-го от-пра-вил-ся из Чер-ни-го-ва в Но-во-двор-ский мо-на-стырь, под-ве-дом-ствен-ный Ви-лен-ско-му Свя-то-го Ду-ха, в пре-де-лах Ли-тов-ских, для по-кло-не-ния чу-до-твор-ной иконе Бо-го-ма-те-ри, пи-сан-ной свя-ти-те-лем мит-ро-по-ли-том. Он был там ра-душ-но при-нят на-мест-ни-ком мит-ро-по-лии, епи-ско-пом Бе-ло-рус-ским Фе-о-до-си-ем и на-сто-я-те-лем Свя-то-ду-хов-ско-го мо-на-сты-ря Кли-мен-том Тро-иц-ким. По-след-ний при-гла-сил его на крат-кое вре-мя в свою оби-тель Ви-лен-скую, a епи-скоп Фе-о-до-сий - в Слуцк, где на-зна-чил ему ме-сто-пре-бы-ва-ни-ем свой Пре-об-ра-жен-ский мо-на-стырь; там, поль-зу-ясь осо-бен-ным рас-по-ло-же-ни-ем брат-ства и кти-то-ра мо-на-стыр-ско-го, бла-го-де-тель-но-го граж-да-ни-на Скоч-ке-ви-ча, Ди-мит-рий бо-лее го-да про-по-ве-до-вал сло-во Бо-жие, до кон-чи-ны сво-их бла-го-де-те-лей епи-ско-па и кти-то-ра; но в про-дол-же-нии се-го вре-ме-ни стран-ство-вал и по окрест-ным оби-те-лям для по-кло-не-ния свя-тыне; нам оста-лось его опи-са-ние чу-дес Ильин-ской ико-ны Бо-го-ма-те-ри, что в Чер-ни-го-ве, под име-нем «Ру-на оро-шен-но-го».

Меж-ду тем Ки-ев и Чер-ни-гов тре-бо-ва-ли к се-бе об-рат-но про-по-вед-ни-ка, удер-жи-ва-е-мо-го в Слуц-ке, ибо так ве-ли-ка бы-ла к нему об-щая лю-бовь. На-сто-я-тель Ки-рил-лов-ско-го мо-на-сты-ря Ме-ле-тий, пе-ре-ве-ден-ный в Ми-хай-лов-ский-Зла-то-вер-хий, при-гла-шал к се-бе сво-е-го уче-ни-ка и по-стри-же-ни-ка; гет-ман Ма-ло-рос-сии Са-мой-ло-вич пред-ла-гал ему у се-бя в Ба-ту-рине ме-сто про-по-вед-ни-ка.

Обет по-слу-ша-ния ино-че-ско-го по-буж-дал Ди-мит-рия ид-ти на зов стар-ца игу-ме-на, но бра-тия Слуц-кая не от-пус-ка-ла его, обе-щая при-нять на се-бя всю от-вет-ствен-ность, и Ме-ле-тий на вре-мя со-гла-сил-ся, при-слав да-же от се-бя в бла-го-сло-ве-ние про-по-вед-ни-ку ча-сти-цу мо-щей свя-той ве-ли-ко-му-че-ни-цы Вар-ва-ры. Ко-гда же, од-на-ко, по смер-ти бла-го-де-те-лей его, сде-ла-лись на-сто-я-тель-ны тре-бо-ва-ния из Ки-е-ва и Ба-ту-ри-на, Ди-мит-рий дол-жен был по-ви-но-вать-ся и пред-по-чел го-род гет-ман-ский, по-то-му что Ки-ев на-хо-дил-ся то-гда под стра-хом на-ше-ствия та-тар-ско-го: быв-ший гет-ман Юрий Хмель-ниц-кий на-кли-кал ту-рок на свою ро-ди-ну, и вся Зад-не-пров-ская Укра-и-на тре-пе-та-ла его опу-сто-ше-ний; да-же на-сто-я-тель Лав-ры Пе-чер-ской про-сил на вре-мя пе-ре-се-лить-ся с бра-ти-ей в иное, бо-лее без-опас-ное ме-сто. Ми-ло-сти-во был при-нят Ди-мит-рий гет-ма-ном Са-мой-ло-ви-чем, ко-то-рый сам, про-ис-хо-дя из зва-ния ду-хов-но-го, от-ли-чал-ся бла-го-че-сти-ем; он ука-зал ему для жи-тель-ства Ни-ко-ла-ев-ский мо-на-стырь близ Ба-ту-ри-на, где в то вре-мя был на-сто-я-те-лем уче-ный Фе-о-до-сий Гу-гу-ре-вич, за-няв-ший впо-след-ствии долж-ность рек-то-ра в Ки-ев-ской ака-де-мии.

Из Слуц-ка был при-гла-ша-ем Ди-мит-рий в раз-лич-ные оби-те-ли для про-по-ве-ди Сло-ва Бо-жия; из Ба-ту-ри-на же - для еди-новре-мен-но-го ими управ-ле-ния. Бра-тия Ки-рил-лов-ской оби-те-ли при-сла-ла на-роч-но-го про-сить быв-ше-го сво-е-го по-стри-жен-ни-ка к се-бе в на-сто-я-те-ли, но без-успеш-но: сам ли от-ка-зал-ся он по сми-ре-нию или не от-пу-стил его гет-ман. Успеш-нее бы-ло при-гла-ше-ние Мак-са-ков-ской оби-те-ли, что близ го-ро-да Борз-ны; Ди-мит-рий от-пра-вил-ся с пись-мом гет-ма-на в Чер-ни-гов за бла-го-сло-ве-ни-ем к ар-хи-епи-ско-пу Ла-за-рю и был при-нят весь-ма ми-ло-сти-во, как сам опи-сы-ва-ет в днев-ни-ке сво-ем. Еще не чи-тая пись-ма, ска-зал ар-хи-ерей: «Да бла-го-сло-вит вас Гос-подь Бог на игу-мен-ство; но по име-ни Ди-мит-рия же-лаю нам мит-ры, Ди-мит-рий да по-лу-чит мит-ру». В тот же день по-сле по-свя-ще-ния, бу-дучи при-гла-шен к сто-лу, услы-шал еще бо-лее зна-ме-на-тель-ные ре-чи от сво-е-го вла-ды-ки: «Се-го дня спо-до-бил вас Гос-подь Бог игу-мен-ства в мо-на-сты-ре, где храм Пре-об-ра-же-ния Гос-под-ня, яко Мо-и-сея на Фа-во-ре. Ска-за-вый пу-ти Своя Мо-и-сео-ви, да ска-жет и вам на сем Фа-во-ре пу-ти Свои к веч-но-му Фа-во-ру». «Сло-ва сии, - при-со-во-куп-ля-ет Ди-мит-рий, - при-нял я, греш-ный, за хо-ро-шее пред-зна-ме-но-ва-ние и за-ме-тил для се-бя; дай, Бо-же, чтобы сбы-лось про-ро-че-ство ар-хи-пас-тыр-ское! Он от-пу-стил ме-ня как отец род-но-го сы-на: по-дай ему, Гос-подь, все бла-гое по серд-цу».

Недол-го, од-на-ко, игу-мен-ство-вал свя-той Ди-мит-рий в оби-те-ли Мак-са-ков-ской; на сле-ду-ю-щий год был он, по же-ла-нию гет-ма-на, пе-ре-ве-ден в Ба-ту-рин-ский мо-на-стырь на ме-сто Фе-о-до-сия, взя-то-го в Ки-ев, но вско-ре от-ка-зал-ся от сей долж-но-сти по люб-ви сво-ей к за-ня-ти-ям уче-ным. Вспо-ми-ная по слу-чаю смер-ти од-но-го из сво-их со-бра-тий Ки-рил-лов-ских, скон-чав-ше-го-ся в Чер-ни-го-ве, о соб-ствен-ных стран-стви-ях из мо-на-сты-ря в мо-на-стырь Ди-мит-рий за-ме-тил в днев-ни-ке сво-ем: «Бог зна-ет, где и мне суж-де-но по-ло-жить свою го-ло-ву!» Мог ли он ожи-дать ко-гда-ни-будь, что из род-ной Ма-ло-рос-сии бу-дет вы-зван на свя-ти-тель-скую ка-фед-ру чуж-до-го ему Се-ве-ра? В день сво-е-го Ан-ге-ла сло-жил с се-бя бре-мя игу-мен-ское сми-рен-ный Ди-мит-рий, оста-ва-ясь, од-на-ко, в оби-те-ли, ибо не бо-ял-ся по-ко-рять-ся чу-жой во-ле по люб-ви сво-ей к по-слу-ша-нию. Меж-ду тем скон-чал-ся ар-хи-манд-рит лав-ры Пе-чер-ской Ин-но-кен-тий Ги-зель и на ме-сто его по-став-лен не ме-нее про-све-щен-ный Вар-ла-ам Ясин-ский; он пред-ло-жил быв-ше-му игу-ме-ну пе-ре-се-лить-ся в лав-ру для уче-ных за-ня-тий, и это пе-ре-се-ле-ние со-ста-ви-ло эпо-ху в его жиз-ни, ибо про-мыс-лу Бо-жию угод-но бы-ло при-звать Ди-мит-рия на де-ло два-дца-ти-лет-них тру-дов, ко-то-рым он ока-зал неза-бвен-ную услу-гу всей Церк-ви Рос-сий-ской.

Уче-ные за-ня-тия свя-то-го Ди-мит-рия

Дав-но уже чув-ство-ва-ли у нас необ-хо-ди-мость со-брать для на-зи-да-ния ве-ру-ю-щих жи-тия свя-тых, про-сла-вив-ших Гос-по-да сво-и-ми по-дви-га-ми; мит-ро-по-лит Все-рос-сий-ский Ма-ка-рий пред-при-нял ду-ше-по-лез-ный труд сей, со-еди-нив в сво-их ве-ли-ких Че-тьях-Ми-не-ях все жи-тия, ка-кие мог толь-ко об-ре-сти в про-ло-гах и па-те-ри-ках на-ших, и до-пол-нил их соб-ствен-ны-ми жиз-не-опи-са-ни-я-ми. Про-све-щен-ный мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Петр Мо-ги-ла, по-буж-ден-ный столь бла-гим при-ме-ром, возы-мел на-ме-ре-ние из-дать жи-тия на бо-лее до-ступ-ном язы-ке сла-вя-но-рус-ском и вы-пи-сал для но-во-го пе-ре-во-да с Го-ры Афон-ской гре-че-ские кни-ги , ко-то-рый наи-бо-лее по-тру-дил-ся над жи-ти-я-ми свя-тых в Х ве-ке; но ран-няя кон-чи-на вос-пре-пят-ство-ва-ла рев-ност-но-му пас-ты-рю ки-ев-ско-му при-ве-сти в ис-пол-не-ние бла-гое на-ме-ре-ние, и по-сле-до-вав-шее за тем тяж-кое вре-мя для Ки-е-ва на-дол-го его от-сро-чи-ло. Од-на-ко пре-ем-ник его, ар-хи-манд-рит Лав-ры Пе-чер-ской Ин-но-кен-тий Ги-зель ис-про-сил с той же це-лью у пат-ри-ар-ха Мос-ков-ско-го Иоаки-ма ве-ли-кие Че-тьи Ми-неи мит-ро-по-ли-та Ма-ка-рия и так-же скон-чал-ся, не кос-нув-шись де-ла. Вар-ла-ам Ясин-ский ре-шил-ся про-дол-жать на-ча-тое, по-ис-кал для се-бя че-ло-ве-ка уеди-нен-но-го и спо-соб-но-го ис-пол-нить мно-го-об-раз-ный труд. Ни-ко-го не мог он из-брать луч-ше игу-ме-на Ба-ту-рин-ско-го, с об-ще-го со-ве-та бра-тии Пе-чер-ской, и через несколь-ко недель по-сле сво-е-го пе-ре-се-ле-ния в Лав-ру, в июне ме-ся-це 1684 го-да, Ди-мит-рий при-сту-пил к опи-са-нию жи-тий свя-тых; с тех пор это сде-ла-лось по-сто-ян-ным де-лом всей его жиз-ни, ко-то-рое усерд-но про-дол-жал и в ке-ллии ино-че-ской, и в сане на-сто-я-тель-ском, и на ка-фед-ре свя-ти-тель-ской, ибо ду-ша его пла-мен-но воз-лю-би-ла угод-ни-ков Бо-жи-их, ко-их па-мять хо-тел про-сла-вить. Они са-ми от-кры-ва-лись ему в та-ин-ствен-ных сно-ви-де-ни-ях, сви-де-тель-ствуя там соб-ствен-ную его бли-зость к ми-ру ду-хов-но-му, так как мысль его бы-ла ис-пол-не-на об-ра-за-ми свя-тых, им опи-сы-ва-е-мых; это еще бо-лее обод-ря-ло его к про-дол-же-нию на-ча-то-го тру-да. Вот как он сам опи-сы-ва-ет в днев-ни-ке сво-ем два уте-ши-тель-ных сно-ви-де-ния, ко-их удо-сто-ил-ся в те-че-ние трех ме-ся-цев. «Ав-гу-ста де-ся-то-го 1685 г., в по-не-дель-ник услы-шал я бла-го-вест к за-ут-ре-ни, но, по обык-но-вен-но-му мо-е-му ле-ни-вству разо-спав-шись, не по-спел к на-ча-лу, а про-спал да-же до чте-ния Псал-ты-ри. В сие вре-мя ви-дел сле-ду-ю-щее ви-де-ние: ка-за-лось, буд-то по-ру-че-на бы-ла мне в смот-ре-ние неко-то-рая пе-ще-ра, в ко-ей по-чи-ва-ли свя-тые мо-щи. Осмат-ри-вая со све-чою гро-бы свя-тых, уви-дел там же яко бы но-че-вав-шую свя-тую ве-ли-ко-му-че-ни-цу Вар-ва-ру. При-сту-пив к ее гро-бу, узрел ее ле-жа-щую бо-ком и гроб ее, яв-ля-ю-щий неко-то-рую гни-лость. Же-лая оную очи-стить, вы-нул мо-щи ее из ра-ки и по-ло-жил на дру-гом ме-сте. Очи-стив ра-ку, при-сту-пил к мо-щам ее и взял оные ру-ка-ми для вло-же-ния в ра-ку, но вдруг узрел в жи-вых Вар-ва-ру свя-тую. Ве-ща-ю-ще-му мне к ней: «Свя-тая де-во Вар-ва-ро, бла-го-де-тель-ни-це моя! Умо-ли Бо-га о гре-хах мо-их!» От-вет-ство-ва-ла свя-тая, бу-ди бы имея со-мне-ние некое: «Не ве-даю, - рек-ла, - умо-лю ли, ибо мо-ли-ши-ся по-рим-ски». (Ду-маю, что сие мне ска-за-но для то-го, что я весь-ма ле-нив к мо-лит-ве и упо-до-бил-ся в сем слу-чае рим-ля-нам, у ко-их весь-ма крат-кое мо-лит-во-сло-вие, так, как у ме-ня крат-кая и ред-кая мо-лит-ва). Сло-ва сии услы-шав от свя-той, на-чал я ту-жить и яко-бы от-ча-и-вать-ся, но она, спу-стя ма-ло вре-ме-ни, воз-зри-ла на ме-ня с ве-се-лым и осклаб-лен-ным ли-цом и рек-ла: «Не бой-ся», - и иные неко-то-рые уте-ши-тель-ные про-из-нес-ла сло-ва, ко-их и не вспом-ню. По-том, вло-жив в ра-ку, об-ло-бы-зал ее ру-ки и но-ги; ка-за-лось, те-ло жи-вое и весь-ма бе-лое, но ру-ка убо-гая и об-вет-ша-лая. Со-жа-лея о том, что нечи-сты-ми и сквер-ны-ми ру-ка-ми и уста-ми дер-заю ка-сать-ся свя-тых мо-щей и что не ви-жу хо-ро-шей ра-ки, раз-мыш-лял, как бы укра-сить сей гроб? И на-чал ис-кать но-вой бо-га-тей-шей ра-ки, в ко-то-рую бы пе-ре-ло-жить свя-тые мо-щи: но в том са-мом мгно-ве-нии проснул-ся. Жа-лея о про-буж-де-нии мо-ем, по-чув-ство-ва-ло серд-це мое неко-то-рую ра-дость». За-клю-чая этот рас-сказ, свя-той Ди-мит-рий сми-рен-но за-ме-ча-ет: «Бог ве-да-ет, что сей сон зна-ме-ну-ет и ка-ко-во иное со-бы-тие вос-по-сле-ду-ет! О, ко-гда бы мо-лит-ва-ми свя-той Вар-ва-ры дал мне Бог ис-прав-ле-ние зло-го и ока-ян-но-го жи-тия мо-е-го!» А через несколь-ко лет свя-той Ди-мит-рий имел уте-ше-ние дей-стви-тель-но воз-дать честь мо-щам свя-той ве-ли-ко-му-че-ни-цы. Бу-дучи в то вре-мя игу-ме-ном Ба-ту-рин-ским, он узнал, что часть этих мо-щей хра-нит-ся в казне гет-ман-ской меж-ду про-чи-ми со-кро-ви-ща-ми как бы под спу-дом и ма-ло ко-му из-вест-на. Она на-хо-ди-лась здесь по сле-ду-ю-щим об-сто-я-тель-ствам: еще в 1651 го-ду гет-ман ли-тов-ский Януш Рад-зи-вил по взя-тии Ки-е-ва ис-про-сил се-бе две ча-сти мо-щей ве-ли-ко-му-че-ни-цы, по-чи-ва-ю-щих в Ми-хай-лов-ском мо-на-сты-ре. Од-ну из этих ча-стей, от ре-бер свя-той Вар-ва-ры, он ото-слал в дар Ви-лен-ско-му епи-ско-пу Ге-ор-гию Тиш-ке-ви-чу, дру-гую, от пер-сей ее, по-да-рил жене сво-ей Ма-рии, по смер-ти ко-то-рой она до-ста-лась мит-ро-по-ли-ту Ки-ев-ско-му Иоси-фу Ту-каль-ско-му и по-ло-же-на им в го-ро-де Ка-не-ве, его обык-но-вен-ном ме-сто-пре-бы-ва-нии. От-сю-да по смер-ти Ту-каль-ско-го она взя-та бы-ла в Ба-ту-рин-скую ка-зен-ную па-ла-ту. Сво-и-ми усиль-ны-ми прось-ба-ми свя-той Ди-мит-рий по-лу-чил доз-во-ле-ние от гет-ма-на пе-ре-ве-сти сию свя-ты-ню в свой Ба-ту-рин-ский мо-на-стырь и с тор-же-ствен-ным хо-дом пе-ре-нес 15 ян-ва-ря 1691 го-да, во втор-ник, а в па-мять пе-ре-не-се-ния уста-но-вил в сво-ем мо-на-сты-ре каж-дый втор-ник со-вер-шать мо-леб-ное пе-ние ве-ли-ко-му-че-ни-це.

Дру-гое сно-ви-де-ние бы-ло еще по-ра-зи-тель-нее. «В 1685 го-ду, - пи-шет Ди-мит-рий, - в Филип-пов пост, в од-ну ночь окон-чив пись-мом стра-да-ния свя-то-го му-че-ни-ка Оре-ста, ко-то-ро-го па-мять 10 но-яб-ря по-чи-та-ет-ся, за час или мень-ше до за-ут-ре-ни, лег я от-дох-нуть не раз-де-ва-ясь и в сон-ном ви-де-нии узрел свя-то-го му-че-ни-ка Оре-ста, с ли-ком ве-се-лым ко мне ве-ша-ю-ще-го си-ми сло-ва-ми: «Я боль-ше пре-тер-пел за Хри-ста мук, неже-ли ты на-пи-сал». Сие рек, от-крыл мне пер-си свои и по-ка-зал в ле-вом бо-ку ве-ли-кую ра-ну, на-сквозь во внут-рен-ность про-хо-дя-щую, ска-зав: «Сие мне же-ле-зом про-жже-но». По-том от-крыл пра-вую по ло-коть ру-ку, по-ка-зав ра-ну на са-мом про-ти-ву лок-тя ме-сте, и рек: «Сие мне пе-ре-ре-за-но»; при-чем вид-ны бы-ли пе-ре-ре-зан-ные жи-лы. Так-же и ле-вую ру-ку от-крыв-ши, на та-ком же ме-сте, та-кую же ука-зав ра-ну, ска-зав: «И то мне пе-ре-ре-за-но». По-том, на-кло-нясь, от-крыл но-гу и по-ка-зал на сгиб ко-ле-на ра-ну, так-же и дру-гую но-гу, до ко-ле-на от-крыв-ши, та-кую же ра-ну на та-ком же ме-сте по-ка-зал и рек: «А сие мне ко-сою рас-се-че-но». И став пря-мо, взи-рая мне в ли-цо, рек: «Ви-дишь ли? боль-ше я за Хри-ста пре-тер-пел, неже-ли ты на-пи-сал». Я про-ти-ву се-го ни-что-же смея ска-зать, мол-чал и мыс-лил в се-бе: «Кто сей есть Орест, не из чис-ла ли пя-то-чис-лен-ных (13 де-каб-ря)?» На сию мою мысль свя-той му-че-ник от-вет-ство-вал: «Не тот я Орест, иже от пя-то-чис-лен-ных, но тот, его же ты ныне жи-тие на-пи-сал». Ви-дел и дру-го-го неко-е-го че-ло-ве-ка важ-но-го, за ним сто-яв-ше-го, и ка-за-лось мне, так-же некий му-че-ник был, но тот ни-что-же из-рек. В то са-мое вре-мя учи-нен-ный к за-ут-рене бла-го-вест про-бу-дил ме-ня, и я жа-лел, что сие весь-ма при-ят-ное ви-де-ние ско-ро окон-чи-лось. А что сие ви-де-ние, - при-бав-ля-ет свя-той Ди-мит-рий, - за-пи-сав его спу-стя бо-лее трех лет, я, недо-стой-ный и греш-ный, ис-тин-но ви-дел и что точ-но так ви-дел, как на-пи-сал, а не ина-че, сие под клят-вою мо-ею свя-щен-ни-че-скою ис-по-ве-дую: ибо все иное, как то-гда со-вер-шен-но па-мя-то-вал, так и те-перь пом-ню».

Из это-го мож-но ви-деть, как успеш-но по-дви-гал-ся труд его, ибо через пол-то-ра го-да до-ве-ден был уже до 10 но-яб-ря. Ему бла-го-при-ят-ство-ва-ла со-вер-шен-ная сво-бо-да от по-сто-рон-них за-ня-тий, но он недол-го мог поль-зо-вать-ся ею по осо-бен-ной к нему люб-ви свет-ско-го и ду-хов-но-го на-чаль-ства; опять воз-ло-жи-ли на него бре-мя прав-ле-ния, от ко-то-ро-го так недав-но от-ка-зал-ся. Ди-мит-рий вме-сте с ар-хи-манд-ри-том Вар-ла-а-мом по-ехал в Ба-ту-рин при-вет-ство-вать но-во-го мит-ро-по-ли-та Ки-ев-ско-го Ге-део-на из ро-да кня-зей Свя-то-пол-ков-Чет-вер-тин-ских, ко-то-рый воз-вра-щал-ся из Моск-вы, где был по-свя-щен пат-ри-ар-хом Иоаки-мом: это бы-ло пер-вое под-чи-не-ние мит-ро-по-лии Ки-ев-ской пат-ри-ар-ше-му пре-сто-лу Мос-ков-ско-му. Гет-ман и мит-ро-по-лит убе-ди-ли свя-то-го игу-ме-на при-нять на се-бя опять на-сто-я-тель-ство оби-те-ли Ни-ко-ла-ев-ской, и по-ви-но-вал-ся им лю-би-тель по-слу-ша-ния. Под-чи-не-ние Ки-ев-ской мит-ро-по-лии име-ло вли-я-ние и на бу-ду-щую его участь, по-то-му что, как де-я-тель-ный член и опыт-ный бо-го-слов Ма-ло-рос-сий-ской Церк-ви, он при-ни-мал жи-вое уча-стие в ду-хов-ных во-про-сах то-го вре-ме-ни и по сте-че-нию об-сто-я-тельств сам был ма-ло-по-ма-лу при-вле-чен с род-но-го юга на се-вер. Пер-вый важ-ный во-прос пред-ста-вил-ся: о вре-ме-ни пре-су-ществ-ле-ния Свя-тых Да-ров на ли-тур-гии, ибо неко-то-рые вы-ход-цы за-пад-ные ста-ра-лись объ-яс-нить это по обы-чаю ла-тин-ско-му, то есть буд-то пре-су-ществ-ле-ние со-вер-ша-ет-ся сло-ва-ми Гос-по-да Иису-са: «При-ми-те, яди-те и пей-те от нея все», а не при-зы-ва-ни-ем Ду-ха Свя-то-го на пред-ле-жа-щие да-ры и бла-го-сло-ве-ни-ем их по-сле сих зна-ме-на-тель-ных слов. Пат-ри-арх Иоаким, сму-щен-ный но-вы-ми тол-ка-ми и зная, что при-со-еди-нен-ная Ма-ло-рос-сия дол-го на-хо-ди-лась под вли-я-ни-ем поль-ским, по-чел нуж-ным спро-сить мит-ро-по-ли-та Ге-део-на: «Как ра-зу-ме-ет Ма-ло-рос-сий-ская Цер-ковь Со-бор Фло-рен-тий-ский?» Он по-лу-чил удо-вле-тво-ри-тель-ный от-вет от ли-ца все-го ду-хо-вен-ства той стра-ны, в чис-ле ко-е-го и бла-го-че-сти-вый игу-мен Ба-ту-рин-ский при-ло-жил свою ру-ку. Впо-след-ствии пат-ри-арх на-пи-сал про-стран-ное по-сла-ние о вре-ме-ни пре-су-ществ-ле-ния и с успе-хом опро-верг ла-тин-ские муд-ро-ва-ния, ко-то-рые от-ча-сти про-ник-ли и в Ма-ло-рос-сию.

Это по-слу-жи-ло на-ча-лом пря-мых сно-ше-ний свя-то-го Ди-мит-рия с пат-ри-ар-хом Мос-ков-ским. Бу-дучи при-нуж-ден воз-вра-тить, по его тре-бо-ва-нию, ве-ли-кие Че-тьи Ми-неи за три зим-ние ме-ся-ца, ко-то-рые на-хо-ди-лись в его ру-ках для сли-че-ния с но-вы-ми, он на-пи-сал по-сла-ние свя-тей-ше-му Иоаки-му, ис-пол-нен-ное глу-бо-чай-шим чув-ством сми-ре-ния. «Пред свя-ти-тель-ство ва-ше, от-ца и ар-хи-пас-ты-ря на-ше-го, и аз ов-ча па-жи-ти тво-ея, аще и по-след-ней-ший, и нема-ло же зна-е-мый, сим ху-дым пи-са-ни-ем мо-им (по-не-же сам со-бою не воз-мо-гох) при-хо-жду и к сто-пам свя-тых тво-их ног при-па-даю, да спо-доб-лю-ся у свя-тей-ше-го ми Ар-хи-пас-ты-ря зна-е-мый и гла-ша-е-мый бы-ти по име-ни... Свя-ти-тель-ство ва-ше, к их Цар-ско-го и пре-свет-ло-го Ве-ли-че-ства бо-го-моль-цу, а сво-е-му в Ду-хе Свя-то-м сы-ну, прео-свя-щен-но-му в Бо-зе Кир Ге-део-ну Свя-то-пол-ку, Кня-зю Чет-вер-тин-ско-му, Мит-ро-по-ли-ту Ки-ев-ско-му, Га-лиц-ко-му и Ма-лыя Рос-сии, а преж-де ко пре-по-доб-ней-ше-му Вар-ла-а-му Ар-хи-манд-ри-ту Пе-чер-ско-му, из-во-лил пи-са-ти о тех кни-гах (Че-тьих Ми-не-ях на Де-кабрь, Ген-варь и Фев-раль). Оба-че те кни-ги ни у него, прео-свя-щен-но-го Мит-ро-по-ли-та, ни у пре-по-доб-но-го Ар-хи-манд-ри-та, но в мо-на-сты-ре Ба-ту-рин-ском, в мо-их недо-стой-ных ру-ках, до-се-ле бя-ху дер-жи-мы и со вни-ма-ни-ем что-мы. От них же мно-гую при-ем-ши поль-зу и со-гла-сив-ше-ся со Свя-ты-ми жи-ти-я-ми, в них на-пи-сан-ны-ми, от-даю оные свя-ты-ни ва-шей со бла-го-да-ре-ни-ем и из-вест-вую: яко в по-слу-ша-нии свя-том, от Ма-ло-рос-сий-ской Цepкви мне вру-чен-ном, с Бо-жи-ею по-мо-щью по-тру-див-ши-ся, по си-ле мо-ей, в немо-щи со-вер-ша-ю-щей-ся, пре-пи-су-ю-щи от ве-ли-ких бла-жен-но-го Ма-ка-рия, Мит-ро-по-ли-та Мос-ков-ско-го и всея Рос-сии, книг и от оных Хри-сти-ан-ских ис-то-ри-ков, на-пи-сал жи-тий Свя-тых ме-ся-цев шесть, на-чав от Сен-тем-врия пер-во-го чис-ла до Фев-ра-ля по-след-не-го чис-ла, со-гла-су-ю-щи-е-ся со свя-ты-ми те-ми ве-ли-ки-ми кни-га-ми во всех ис-то-ри-ях и по-ве-стях и де-я-ни-ях, Свя-ты-ми со-де-ян-ных, в под-ви-зех их и стра-да-ни-ях. И уже на-пи-сан-ные тыи Свя-тых жи-тия что-мы бя-ху по боль-шей ча-сти и рас-суж-да-е-мы от неко-то-рых бла-го-род-ных лю-дей, а наи-бо-лее во свя-той Лав-ре Пе-черстей. Ныне же на-ле-жа-щу мно-гих бла-го-во-ле-нию и же-ла-нию хо-тел бы, к ду-шев-ной Хри-сти-а-нам поль-зе, ти-пом из-дать, к че-со-му наи-па-че воз-буж-да-ем есмь, ча-сты-ми пи-са-нии от пре-по-доб-ней-ше-го Ар-хи-манд-ри-та Пе-чер-ско-го. На та-ко-вое убо де-ло, Церк-ви Бо-жи-ей (яко же мню) не непо-треб-ное, ва-ше-го вер-хов-ней-ше-го Ар-хи-пас-тыр-ско-го ищу бла-го-сло-ве-ния. Да тем ва-шим Ар-хи-пас-тыр-ским бла-го-сло-ве-ни-ем управ-ля-е-мый, на-став-ля-е-мый и по-соб-ству-е-мый, воз-мо-гу пред-ле-жа-ще ми де-ло доб-ро со-вер-ши-ти, рас-суж-де-нию цер-ков-но-му вдая и ти-пом из-дая оныя шесть на-пи-сан-ные ме-ся-цы; яже, егда Бо-жею по-мо-щью и бла-го-сло-ве-ни-ем ва-шим Ар-хи-пас-тыр-ским, со-вер-шат-ся и из-да-дут-ся, то (аще Гос-подь вос-хо-щет и жи-вы бу-дем) и на про-чие про-стрем-ся, и ва-ше-му свя-тей-ше-му че-лом би-ти ста-нем о дру-гих свя-тых кни-гах».

Так как из Моск-вы не бы-ло пря-мо-го тре-бо-ва-ния на рас-смот-ре-ние этих но-во-со-став-лен-ных Ми-ней, ни за-пре-ще-ния их пе-ча-тать, то в 1689 го-ду Лав-ра Пе-чер-ская при-сту-пи-ла к из-да-нию их в свет, на-чи-ная с сен-тябрь-ской чет-вер-ти. Ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам предо-ста-вил се-бе, вме-сте с со-бор-ной бра-ти-ей, окон-ча-тель-ное рас-смот-ре-ние этих книг и этим на-влек на се-бя неудо-воль-ствие пат-ри-ар-ха, ко-то-рый это при-нял за яв-ный знак непо-слу-ша-ния. Немед-лен-но от-пра-вил он об-ли-чи-тель-ную про-тив него гра-мо-ту, в ко-то-рой го-ря-чо всту-пал-ся за иерар-хи-че-ские пра-ва свои и до-ка-зы-вал необ-хо-ди-мость по-слу-ша-ния. Стро-гий блю-сти-тель пра-во-сла-вия, он за-ме-тил Лавр-ским из-да-те-лям неко-то-рые недо-смот-ры, вкрав-ши-е-ся в кни-гу от-то-го, что не при-сла-ли ее пред-ва-ри-тель-но на рас-смот-ре-ние ар-хи-пас-тыр-ское, и ве-лел пе-ре-пе-ча-тать по-гре-ши-тель-ные ли-сты и оста-но-вить про-да-жу не про-дан-ных еще эк-зем-пля-ров, с тем чтобы тре-бо-вать впредь раз-ре-ше-ния пат-ри-ар-ше-го на име-ю-щее про-дол-жать-ся из-да-ние. Од-на-ко сам бла-го-че-сти-вый со-ста-ви-тель Ми-ней не под-верг-ся гне-ву свя-ти-тель-но-му и да-же в это вре-мя имел слу-чай лич-но при-нять бла-го-сло-ве-ние от пат-ри-ар-ха Иоаки-ма и слы-шать из уст его одоб-ре-ние на про-дол-же-ние столь по-лез-но-го тру-да.

Глав-но-ко-ман-ду-ю-щий рус-ских войск князь Го-ли-цын по-слал гет-ма-на Ма-зе-пу в Моск-ву с до-не-се-ни-ем об успеш-ном окон-ча-нии сво-е-го по-хо-да про-тив ту-рок; вме-сте с ним от-прав-ле-ны бы-ли от ма-ло-рос-сий-ско-го ду-хо-вен-ства, ве-ро-ят-но, для разъ-яс-не-ния воз-ник-ших недо-уме-ний, два игу-ме-на: свя-той Ди-мит-рий и Ки-рил-лов-ской оби-те-ли Ин-но-кен-тий Мо-на-стыр-ский. Это слу-чи-лось в смут-ную эпо-ху стре-лец-ко-го бун-та и по-сле-до-вав-ше-го за ним па-де-ния ца-рев-ны Со-фьи. Свя-той Ди-мит-рий вме-сте с гет-ма-ном,пред-став-ля-лись спер-ва ца-рю Иоан-ну и сест-ре его в сто-ли-це, а по-том и юно-му Пет-ру в Лав-ре Тро-иц-кой, ку-да уда-лил-ся от коз-ней мя-теж-ни-ков и где окон-ча-тель-но их пре-одо-лел. Ма-ло-рос-сий-ские по-слан-ные бы-ли там сви-де-те-ля-ми и хо-да-тай-ства пат-ри-ар-ше-го за усми-рен-ную ца-рев-ну. От-пус-кая игу-ме-на, свя-той Иоаким бла-го-сло-вил Ди-мит-рия про-дол-жать жи-тия свя-тых и в знак сво-е-го бла-го-во-ле-ния дал ему об-раз Пре-свя-той Де-вы в бо-га-том окла-де. Ду-мал ли свя-той Ди-мит-рий, что это бы-ло для него не толь-ко на-пут-стви-ем на ро-ди-ну, но и как бы пред-зна-ме-на-тель-ным зо-вом во-дво-рить-ся в Рос-сии?

По воз-вра-ще-нии в Ба-ту-рин про-дол-жал он еще с боль-шей рев-но-стью за-ни-мать-ся свя-щен-ным тру-дом сво-им, сде-лав-шись осто-рож-нее в та-ком де-ле, ко-то-рое име-ло уже важ-ность для всей Церк-ви Рос-сий-ской. Для боль-ше-го уеди-не-ния оста-вил он да-же свои на-сто-я-тель-ские по-кои и устро-ил се-бе ма-лень-кий до-мик близ церк-ви свя-ти-те-ля Ни-ко-лая, ко-то-рый на-зы-вал сво-им ски-том. В ке-лей-ном днев-ни-ке его око-ло это-го вре-ме-ни за-пи-са-но вме-сте с кон-чи-ною быв-ше-го игу-ме-на Фе-о-до-сия Гу-гу-ре-ви-ча воз-вра-ще-ние из чу-жих стран по-стри-же-ни-ка оби-те-ли Бу-ту-рин-ской Фе-о-фа-на, ко-то-рый хо-дил учить-ся фило-со-фии и бо-го-сло-вию по раз-ным зем-лям. Это был бу-ду-щий зна-ме-ни-тый про-по-вед-ник и бо-го-слов Фе-о-фан Про-ко-по-вич, ар-хи-епи-скоп Нов-го-род-ский. Ско-ро од-ни за дру-гим скон-ча-лись пат-ри-арх Иоаким и мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Ге-де-он; но-вый пер-во-свя-ти-тель Мос-ков-ский, Адри-ан, по-ста-вил на мит-ро-по-лию Ки-ев-скую быв-ше-го ар-хи-манд-ри-та Лав-ры Вар-ла-а-ма Ясин-ско-го, ко-то-рый при-вез пат-ри-ар-шую бла-го-сло-вен-ную гра-мо-ту свя-то-му игу-ме-ну: «Сам Бог, в Тро-и-це жи-во-тво-ря-щей бла-го-сло-вен сый во ве-ки, воз-даст ти, бра-те, вся-че-ским бла-го-сло-ве-ни-ем бла-го-стын-ным, на-пи-суя то в кни-ги жи-во-та веч-но-го, за твои бо-го-угод-ныя тру-ды в пи-са-нии, ис-прав-ле-нии же и ти-пом из-да-нии, кни-ги ду-ше-по-лез-ные жи-тий Свя-тых на три ме-ся-ца пер-вые, Сен-тем-врий, Ок-тов-рий и Но-ем-врий. Той же и впредь да бла-го-сло-вит, укре-пит и по-спе-шит по-труж-да-ти-ся те-бе да-же на все-це-лый год, и про-чие та-ко-вые же жи-тия Свя-тых кни-ги ис-пра-ви-ти со-вер-шен-но и ти-пом изо-бра-зить в той же став-ро-пи-гии на-шей Пат-ри-ар-шей Лав-ре Ки-е-во-Пе-чер-ской». Вслед за тем пат-ри-арх при-со-во-куп-ля-ет, что он про-сит и но-во-го мит-ро-по-ли-та, и бу-ду-ще-го ар-хи-манд-ри-та Лав-ры о со-дей-ствии во всем «ис-кус-но-му, и бла-го-ра-зум-но-му, и бла-го-усерд-но-му де-ла-те-лю» (3 ок-тяб-ря 1690 г.).

Глу-бо-ко тро-ну-тый та-кой свя-ти-тель-скою ми-ло-стью, сми-рен-ный Ди-мит-рий от-ве-чал пат-ри-ар-ху крас-но-ре-чи-вым по-сла-ни-ем, в ко-то-ром из-лил все чув-ства бла-го-дар-но-сти ду-ши: «Да по-хва-лен и про-слав-лен бу-дет Бог во свя-тых и от свя-тых сла-ви-мый, яко да-ро-вал ныне Церк-ви Сво-ей свя-той та-ко-во-го пас-ты-ря, добра и ис-кус-на, ва-ше Ар-хи-пас-тыр-ство, иже в на-ча-ле сво-е-го пас-тыр-ства, пер-вее всех пе-че-ши-ся и про-мыш-ля-е-ши о умно-же-нии Бо-жия и Свя-тых Его сла-вы, же-ла-ю-щи жи-ти-ям оным в мир ти-пом из-дан-ным бы-ти на поль-зу все-му Хри-сти-ан-ско-му пра-во-слав-но-му Рос-сий-ско-му ро-ду. Сла-ва сия всем пре-по-доб-ным есть. Ныне уже и аз недо-стой-ный усерд-нее Гос-по-ду по-спе-ше-ству-ю-щу на пред-ле-жа-ще про-ст-ру брен-ную и греш-ную мою ру-ку, имый Свя-ти-тель-ство ва-ше в том де-ле по-соб-ству-ю-щее ми, укреп-ля-ю-щее же и на-став-ля-ю-щее бла-го-сло-ве-ние, еже по пре-мно-гу воз-буж-да-ет мя, да сон ле-но-сти от-тряс, по-веле-ва-е-мое ми тво-рю тща-тель-но. Аще и не ис-ку-сен есмь, не имый то-ли-ко ве-де-ния и воз-мож-но-сти, дабы все доб-ро при-ве-сти к со-вер-шен-ству за-ча-тое де-ло: оба-че о укреп-ля-ю-щем мя Иису-се на-ло-жен-ный свя-то-го по-слу-ша-ния ярем но-си-ти дол-жен есмь, ску-до-умия мо-е-го недо-ста-точ-ное ис-пол-ня-ю-щу То-му, от его же ис-пол-не-ния мы все при-я-хом и еще при-ем-лем, то-чию да и впредь по-соб-ству-ет ми, с бла-го-сло-ве-ни-ем, бо-го-при-ят-ная ар-хи-пас-тыр-ства ва-ше-го мо-лит-ва, на ню же зе-ло на-де-ю-ся». При-ла-гая к это-му свою прось-бу о воз-вра-ще-нии взя-тых Че-тьих Ми-ней, Ди-мит-рий за-клю-ча-ет: «Aще бы из-во-лил Ар-хи-пас-тыр-ство ва-ше, со-гла-сия ра-ди пи-ши-е-мых на-ми Свя-тых жи-тий, те же Свя-тые кни-ги трех ре-чен-ных ме-ся-цев на вре-мя к мо-е-му недо-сто-ин-ству по-ве-леть при-слать, пот-щал-ся бых, по-мо-щью Бо-жию, при-се-дая им но-ще-ден-ствен-но, по-черп-сти мно-гую поль-зу и ту в мир ти-пом из-дать». (10 но-яб-ря 1690 г.)

Воз-буж-ден-ный гра-мо-тою пат-ри-ар-шей, ре-шил-ся он оста-вить все про-чее и ис-клю-чи-тель-но по-свя-тить се-бя на-ча-то-му тру-ду, чтобы успеш-нее его до-вер-шить, и вто-рич-но от-ка-зал-ся от на-сто-я-тель-ства оби-те-ли Ба-ту-рин-ской, во-дво-рив-шись в уеди-нен-ном ски-ту сво-ем. Од-ним из по-след-них его дей-ствий в оби-те-ли, ко-то-рою управ-лял бо-лее ше-сти лет, бы-ло да-ро-ва-ние у се-бя при-ста-ни-ща уче-но-му тру-же-ни-ку Ада-му Зер-ни-ка-ву. Он по-зна-ко-мил-ся с ним еще в Чер-ни-го-ве под по-кро-ви-тель-ством зна-ме-ни-то-го Ла-за-ря Ба-ра-но-ви-ча, и под кро-вом са-мо-го Ди-мит-рия окон-чил тру-до-лю-би-вую жизнь свою бо-го-слов за-пад-ный, ко-то-рый, оста-вив свою ро-ди-ну, ис-кал се-бе дру-гой от-чиз-ны в пре-де-лах Ма-ло-рос-сии, на пу-ти к небес-ной. В мо-на-сты-ре Ди-мит-ри-е-вом окон-чил он свою за-ме-ча-тель-ную кни-гу о ис-хож-де-нии Ду-ха Свя-то-го от еди-но-го От-ца, во-пре-ки мне-ний ла-тин-ских, ко-то-рые сам преж-де раз-де-лял как про-те-стант, за-им-ство-вав-ший в этом пред-ме-те дог-ма-ты Рим-ской Церк-ви. Меж-ду тем свя-той Ди-мит-рий при-го-то-вил к из-да-нию вто-рую часть сво-их Че-тьих Ми-ней и сам от-вез их в ти-по-гра-фию Пе-чер-скую, но из-да-ние за-мед-ли-лось по стро-го-му пе-ре-смот-ру кни-ги ар-хи-манд-ри-том Ме-ле-ти-ем, ко-то-рый сде-лал-ся осто-рож-нее по-сле оши-бок сво-е-го пред-мест-ни-ка Вар-ла-а-ма. Сам же со-чи-ни-тель, по-лу-чив из Дан-ци-га об-шир-ное опи-са-ние жи-тий свя-тых из-да-ния Бо-лан-ди-тов, тща-тель-но за-нял-ся сли-че-ни-ем их с соб-ствен-ным тво-ре-ни-ем и при-го-тов-ле-ни-ем тре-тьей ча-сти, по-то-му что удо-сто-ил-ся опять но-вой обод-ри-тель-ной гра-мо-ты от пат-ри-ар-ха Адри-а-на.

Сколь-ко ни же-лал уеди-нить-ся свя-той Ди-мит-рий для сво-е-го ду-хов-но-го по-дви-га, не был он остав-ля-ем в по-кое знав-ши-ми его вы-со-кое до-сто-ин-ство и в де-ле управ-ле-ния цер-ков-но-го. Но-вый ар-хи-епи-скоп Чер-ни-гов-ский Фе-о-до-сий Уг-лич-ский, на крат-кое вре-мя за-сту-пив-ший на ме-сто Ла-за-ря Ба-ра-но-ви-ча еще при его жиз-ни, убе-дил лю-би-те-ля без-мол-вия при-нять управ-ле-ние оби-те-ли свя-тых пер-во-вер-хов-ных апо-сто-лов Пет-ра и Пав-ла близ Глу-хо-ва; но ед-ва лишь скон-чал-ся ар-хи-епи-скоп Фе-о-до-сий, как уже мит-ро-по-лит Ки-ев-ский Вар-ла-ам ру-кою власт-ною пе-ре-вел свя-то-го на ме-сто его по-стри-же-ния, в оби-тель Ки-рил-лов-скую, где еще был кти-то-ром сто-лет-ний отец его. Он по-сту-пил ту-да на по-лу-го-дич-ное вре-мя, как бы для то-го толь-ко, чтобы воз-дать по-след-ний сы-нов-ний долг сво-ей ма-те-ри, о кон-чине ко-ей так ото-зва-лось его лю-бя-щее серд-це в днев-ных его за-пис-ках: «В са-мый Ве-ли-кий Пя-ток спа-си-тель-ныя стра-сти мать моя пре-ста-ви-ся в де-вя-тый час дня, точ-но в тот час, ко-гда Спа-си-тель наш, на кре-сте страж-ду-щий за спа-се-ние на-ше, дух Свой Бо-гу От-цу в ру-це пре-дал. Име-ла лет от рож-де-ния сво-е-го бо-лее се-ми-де-ся-ти... да по-мянет ю Гос-подь во Цар-ствии Сво-ем Небес-ном! Скон-ча-ла-ся с хо-ро-шим рас-по-ло-же-ни-ем, па-мя-тью и ре-чью. О, дабы и мне та-ко-вой бла-жен-ной кон-чи-ны Гос-подь удо-сто-ил ее мо-лит-ва-ми! И под-лин-но, хри-сти-ан-ская ее бы-ла кон-чи-на, ибо со все-ми об-ря-да-ми хри-сти-ан-ски-ми и с обык-но-вен-ны-ми та-ин-ства-ми, бес-страш-на, непо-стыд-на, мир-на. Еще же да спо-до-би ю, Гос-подь, доб-ро-го от-ве-та на Страш-ном Сво-ем су-де, яко же и не со-мне-ва-юсь о Бо-жи-ем ми-ло-сер-дии и о ее спа-се-нии, ве-дая по-сто-ян-ную, доб-ро-де-тель-ную и на-бож-ную ее жизнь. А и то за доб-рый спа-се-ния ее знак имею, что то-го же дня и то-го же ча-са, ко-гда Хри-стос Гос-подь раз-бой-ни-ку, во вре-мя воль-ной сво-ей стра-сти, рай от-верзл, то-гда и ее ду-ше от те-ла раз-лу-чить-ся по-ве-лел». В этих сло-вах за-клю-ча-ет-ся луч-шая по-хва-ла и чи-стой люб-ви сы-нов-ней стро-го-го по-движ-ни-ка, и бла-го-че-стию ма-те-ри; по-гре-бе-на она са-мим сы-ном в Ки-ев-ском Ки-рил-лов-ском мо-на-сты-ре в 1689 го-ду.

Уми-ли-тель-ны та-кие ре-чи, ко-то-рые ис-торг-лись из обиль-но-го лю-бо-вью серд-ца, и тем дра-го-цен-нее для нас, что в них из-ли-лось то, что глу-бо-ко та-и-лось в гру-ди свя-то-го от взо-ров ми-ра. Не на-прас-но взы-вал Ди-мит-рий еще за несколь-ко лет пред этим по слу-чаю ча-сто-го пе-ре-хо-да сво-е-го из оби-те-ли в оби-тель: «Где-то и мне при-дет-ся по-ло-жить го-ло-ву!» - по-то-му что опять по-сле-до-ва-ла для него пе-ре-ме-на в на-сто-я-тель-стве; каж-дый ар-хи-ерей же-лал иметь его в сво-ей епар-хии, и по-сто-ян-но спо-ри-ли о нем Ки-ев и Чер-ни-гов. Пре-ем-ник ар-хи-епи-ско-па Фе-о-до-сия, про-сла-вив-ший-ся впо-след-ствии на ка-фед-ре Си-бир-ской об-ра-ще-ни-ем мно-гих ты-сяч языч-ни-ков, пред-ло-жил Ди-мит-рию мо-на-стырь Елец-кий-Успен-ский в Чер-ни-го-ве, с при-со-еди-не-ни-ем и Глу-хов-ско-го, и по-свя-тил его в сан ар-хи-манд-ри-та. Та-ким об-ра-зом ис-пол-ни-лось сло-во ар-хи-епи-ско-па Ла-за-ря: «Ди-мит-рий по-лу-чит мит-ру», но вско-ре ожи-да-ла его и свя-ти-тель-ская. Не пре-воз-нес-ся Ди-мит-рий но-вым сво-им са-ном, на-про-тив то-го, сми-ре-ние его усу-гу-би-лось по ме-ре воз-вы-ше-ния в сте-пе-ни ду-хов-ной, и не остав-ля-ла его лю-би-мая за-бо-та о жи-ти-ях свя-тых, как вид-но из пись-ма его к дру-гу Фе-о-ло-гу, мо-на-ху Чу-до-ва мо-на-сты-ря, быв-ше-му по-том справ-щи-ком в мос-ков-ской ти-по-гра-фии.

«Ва-шу брат-скую лю-бовь ко мне, недо-стой-но-му, зе-ло бла-го-дар-ствую, за-не-же из-во-лил чест-ность твоя, от люб-ви сво-ея, в по-сла-ни-ях сво-их обо-их на-пи-сать ко мне, недо-стой-но-му, по-хва-лы вы-ше мо-ей ме-ры, на-ри-ца-ю-ща мя бла-го-нрав-на, бла-го-ра-зум-на и све-та лу-чи в мир про-сти-ра-ю-ща, и иная тем по-доб-на, яже аще и от люб-ви ва-шей про-ис-хо-дят, оба-че зе-ло мя ис-пол-ня-ют сту-да; по-не-же несмь та-ков яко-ва же лю-бовь твоя непщу-ет мя бы-ти. Несмь бла-го-нра-вен, но зло-нра-вен, обы-ча-ев ху-дых ис-пол-нен и в ра-зу-ме да-ле-че от-стою от ра-зум-ных; буй есмь и неве-жа, а све-те-ние мое есть еди-на тьма и прах... Мо-лю же брат-скую твою лю-бовь по-мо-лить-ся обо мне Гос-по-ду, све-ту мо-е-му, да про-све-тит мою тьму и изы-дет чест-ное от недо-стой-но-го, и о сем яв-ле-на бу-дет ва-ша ко мне, греш-но-му, со-вер-шен-ная о бо-зе лю-бы, егда мне ва-ши-ми свя-ты-ми мо-лит-ва-ми ко Гос-по-ду за мя по-мо-ще-ство-ва-ти бу-де-те, в спа-се-нии мо-ем без-на-деж-ном и в пред-ле-жа-щем мне книж-ном де-ле. И сие от люб-ви ва-шея есть, яко бла-го-да-ре-ния воз-да-е-те Бо-го-ви о мо-ем ар-хи-манд-рию Елец-кую воз-ве-де-нии о бо-зе. Аз ока-ян-ный, яко же люб-ве ва-шея, так и ар-хи-манд-рии тоя немь до-ста-ню. Всем бо, яко ино-гда по-пус-ка-ет Гос-подь Бог и недо-стой-ным, от них же пер-вый есмь аз, прии-ма-ти цер-ков-ная чест-ная до-сто-ин-ства. Сие же тво-рить по недо-ве-до-мым судь-бам сво-им; че-го ра-ди в нема-лом есмь стра-се, но-ся честь вы-ше мо-е-го до-сто-ин-ства недо-стой-но-го. На-де-ю-ся же на ва-ши свя-тыя мо-лит-вы, упо-вая на ми-ло-сер-дие Бо-жие, не по-гиб-ну-ти с без-за-конь-ми мо-и-ми. Кни-гу тре-тью три-ме-сяч-ную жи-тий Свя-тых, Мар-та, Ап-ре-ля, Мая, аще мя спо-до-бит Гос-подь, то со-вер-шит и ти-пом изо-бра-жен-ную ви-де-ти, не за-бу-ду чест-но-сти тво-ей, яко же и пре-вы-со-чай-шим ли-цам по-шлю, или сам при-ве-зу, аще Гос-подь вос-хо-щет и жи-ви бу-дем. О сем, чест-ность твоя, бу-ди из-ве-стен и по-мо-ли Вла-ды-ку Хри-ста о мо-ем ока-ян-стве, да со-вер-шим вско-ре пи-ше-мую на-ми кни-гу, по-мо-щию то-го все-силь-ною, и нас, здра-вых и спа-сен-ных, ко-вар-ст-вы вра-жи-и-ми нена-ве-то-ван-ных, да со-блю-дет. Аминь».

Два го-да спу-стя пе-ре-ве-ден был свя-той Ди-мит-рий в Спас-ский мо-на-стырь Нов-го-род-Се-вер-ска; это уже был по-след-ний, ко-им управ-лял он, бу-дучи по-пе-ре-мен-но на-сто-я-те-лем пя-ти оби-те-лей и дву-крат-но од-ной Ба-ту-рин-ской. В на-ча-ле 1700 го-да окон-че-на бы-ла пе-ча-та-ни-ем в Лавр-ской ти-по-гра-фии тре-тья ве-сен-няя чет-верь его Ми-ней за март, ап-рель и май, и ар-хи-манд-рит Лав-ры Иоасаф Кро-ков-ский в за-лог осо-бой сво-ей бла-го-дар-но-сти к по-дви-гу тру-див-ше-го-ся при-слал ему бла-го-сло-ве-ние: ико-ну Бо-го-ма-те-ри, по-да-рен-ную ца-рем Алек-се-ем Ми-ха-и-ло-ви-чем мит-ро-по-ли-ту Пет-ру Мо-ги-ле. Цар-ская ико-на, при-не-сен-ная Ди-мит-рию быв-шим ар-хи-манд-ри-том Ни-ко-ном Мос-ков-ско-го Дон-ско-го мо-на-сты-ря, бы-ла как бы вто-рич-ным пред-ве-сти-ем зо-ва бу-ду-ще-го свя-ти-те-ля в пер-во-пре-столь-ную Моск-ву. Ма-ло-рос-сия уже ли-ша-лась сво-е-го све-тиль-ни-ка, ко-то-ро-му по-до-ба-ло вос-си-ять на свещ-ни-ке ар-хи-ерей-ских ка-федр Си-би-ри и Ро-сто-ва, дабы с вы-со-ты их све-тить всей Церк-ви Рос-сий-ской. Им-пе-ра-то-ру Пет-ру Ве-ли-ко-му же-ла-тель-но бы-ло рас-про-стра-нить свет хри-сти-ан-ства меж-ду ино-род-ца-ми недав-но за-во-е-ван-ной Си-би-ри, дабы его бла-го-дат-ное дей-ствие мог-ло при-ник-нуть и до даль-них пре-де-лов Ки-тая. По со-ве-ща-нии со свя-тей-шим пат-ри-ар-хом Адри-а-ном ре-шил-ся он ис-кать в бо-лее об-ра-зо-ван-ной то-гда Ма-ло-рос-сии до-стой-но-го че-ло-ве-ка, мо-гу-ще-го сов-ме-стить обя-зан-но-сти про-по-вед-ни-ка языч-ни-ков с са-ном свя-ти-тель-ским на ка-фед-ре То-боль-ска, оси-ро-тев-шей по-сле кон-чи-ны бла-го-го-вей-но-го мит-ро-по-ли-та Пав-ла. Вар-ла-а-му Ки-ев-ско-му пред-пи-са-но бы-ло при-слать в сто-ли-цу ко-го-ли-бо из ар-хи-манд-ри-тов или игу-ме-нов, му-жа уче-но-го и жи-тия непо-роч-но-го, для ка-фед-ры Си-бир-ской, ко-то-рый с по-мо-щью Бо-жи-ей мог бы об-ра-тить за-кос-не-лых в сле-по-те идо-ло-слу-же-ния к по-зна-нию ис-тин-но-го Бо-га. Но-вый пас-тырь дол-жен был при-ве-сти с со-бою двух или трех ино-ков, ко-то-рые бы изу-чи-ли язы-ки ки-тай-ский и мон-голь-ский, дабы слу-жить при вновь устро-ен-ной в Пе-кине церк-ви. Так да-ле-ко и бла-го-де-тель-но до-ся-гал ор-ли-ный взор ве-ли-ко-го пре-об-ра-зо-ва-те-ля, и мит-ро-по-лит Вар-ла-ам не су-дил ни-ко-го бо-лее до-стой-ным этой вы-со-кой сте-пе-ни, как ар-хи-манд-ри-та Се-вер-ско-го, из-вест-но-го ему по сво-ей доб-ро-де-те-ли и уче-но-сти.

Свя-ти-тель-ство Ди-мит-рия

Ди-мит-рий, при-быв в Моск-ву в фев-ра-ле 1701 го-да, не за-стал уже в жи-вых бла-го-де-те-ля сво-е-го, пат-ри-ар-ха Адри-а-на, и при-вет-ство-вал го-су-да-ря крас-но-ре-чи-вым сло-вом, в ко-то-ром изо-бра-зил до-сто-ин-ство ца-ря зем-но-го как но-ся-ще-го на се-бе об-раз Хри-стов. Ме-сяц спу-стя, на 50-м го-ду от рож-де-ния, был он ру-ко-по-ло-жен в мит-ро-по-ли-та Си-бир-ско-го прео-свя-щен-ным Сте-фа-ном Явор-ским, мит-ро-по-ли-том Ря-зан-ским, ко-то-рый и сам недав-но воз-ве-ден был в сан этот из игу-ме-нов Ки-ев-ско-го Ни-ко-ла-ев-ско-го мо-на-сты-ря с на-зна-че-ни-ем в ме-сто-блю-сти-те-ли пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла. Ему по-ру-че-но бы-ло от ца-ря за-ве-до-ва-ние все-ми де-ла-ми упразд-нен-ной пат-ри-ар-хии. Од-на-ко здо-ро-вье но-во-го мит-ро-по-ли-та Си-бир-ско-го, по-ко-ле-бав-ше-е-ся от непре-стан-ных за-ня-тий, не в си-лах бы-ло бы бо-роть-ся с су-ро-вым кли-ма-том даль-ней его епар-хии, и при-том лю-би-мый пред-мет за-ня-тий всей его жиз-ни остал-ся бы неокон-чен-ным. До та-кой сте-пе-ни тре-во-жи-ла мысль эта лю-би-те-ля свя-тых, что он да-же впал от то-го в тяж-кую бо-лезнь, и бла-го-склон-ный го-су-дарь, узнав при сво-ем по-се-ще-нии о при-чине бо-лез-ни, успо-ко-ил его цар-ским сло-вом и доз-во-лил на вре-мя остать-ся в Москве в ожи-да-нии бли-жай-шей епар-хии. Не без про-мыс-ла Бо-жия про-дли-лось бо-лее го-да пре-бы-ва-ние его в сто-ли-це; при-ше-лец Ма-ло-рос-сии имел вре-мя по-зна-ко-мить-ся с де-я-те-ля-ми го-судар-ствен-ны-ми и цер-ков-ны-ми то-го края, ку-да вы-зван был свя-ти-тель-ство-вать в труд-ную го-ди-ну пре-об-ра-зо-ва-ний. В Москве на-ча-лась и дру-же-ствен-ная связь его с мит-ро-по-ли-том Сте-фа-ном, ко-то-ро-го ма-ло знал в Ки-е-ве; они по-ня-ли друг дру-га, и при-язнь их ос-но-ва-на бы-ла на вза-им-ном ува-же-нии, хо-тя свя-той Ди-мит-рий все-гда ста-рал-ся воз-да-вать глу-бо-чай-шее ува-же-ние ме-сто-блю-сти-те-лю пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла, как бы са-мо-му пат-ри-ар-ху. Во вре-мя про-дол-жи-тель-ной сво-ей бо-лез-ни в ке-ллиях Чу-до-ва мо-на-сты-ря сбли-зил-ся он с неко-то-ры-ми уче-ны-ми из мо-на-ше-ству-ю-щих, Ки-рил-лом и Фе-о-до-ром, ко-то-рые бы-ли справ-щи-ка-ми ти-по-гра-фии; тут же на-шел и сво-е-го ста-ро-го дру-га ино-ка Фе-о-ло-га, и все трое ока-за-ли ему впо-след-ствии мно-го услуг для его уче-ных за-ня-тий, по пред-ме-ту ко-то-рых вел с ни-ми по-сто-ян-ную пе-ре-пис-ку. Кни-ги о жи-ти-ях свя-тых и ча-стое про-по-ве-да-ние сло-ва Бо-жия при-об-ре-ли ему в Москве лю-бовь и ува-же-ние знат-ных лиц. Вдо-ва ца-ря Иоан-на Алек-се-е-ви-ча, ца-ри-ца Па-рас-ке-ва Фе-о-до-ров-на, поль-зо-вав-ша-я-ся осо-бен-ным вни-ма-ни-ем им-пе-ра-то-ра, бы-ла ис-пол-не-на глу-бо-ким ува-же-ни-ем к свя-ти-те-лю и неред-ко на-де-ля-ла его одеж-да-ми и яст-ва-ми от сво-ей тра-пезы.

Меж-ду тем скон-чал-ся Иоасаф, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский, и го-су-дарь, еще бо-лее оце-нив-ший за-слу-ги свя-ти-те-ля Ди-мит-рия, по-ве-лел пе-ре-ве-сти его на вновь от-крыв-шу-ю-ся ка-фед-ру, для Си-бир-ской же на-шел-ся до-стой-ный ему пре-ем-ник в ли-це Фило-фея Ле-щин-ско-го, ко-то-рый окре-стил мно-гие ты-ся-чи остя-ков, стран-ствуя за ни-ми на оле-нях по их тундре. Да-же по-сле сво-е-го уда-ле-ния на по-кой, бу-дучи схим-ни-ком, вы-зван был он опять на но-вые по-дви-ги апо-столь-ские, ко-гда скон-чал-ся Иоанн Мак-си-мо-вич, быв-ший ар-хи-епи-скоп Чер-ни-гов-ский, за-сту-пив-ший его ме-сто. Они оба на за-па-де Си-би-ри, епи-скоп же Ин-но-кен-тий на во-сто-ке в Ир-кут-ске, впо-след-ствии при-чтен-ный к ли-ку свя-тых, в од-но вре-мя оси-я-ли све-том хри-сти-ан-ства всю необъ-ят-ную Си-бирь. Ка-ки-ми чуд-ны-ми му-жа-ми Церк-ви, ко-то-рые все воз-ник-ли из пре-де-лов Ма-ло-рос-сии, уте-шил Гос-подь ве-ли-кую Рос-сию в слав-ные дни цар-ство-ва-ния Пет-ро-ва! Эти три по-движ-ни-ка в Си-би-ри, свя-ти-тель Ди-мит-рий в Ро-сто-ве, ме-сто-блю-сти-тель Сте-фан в сто-ли-це, рев-ност-ный за-щит-ник пра-во-сла-вия и до-сто-ин-ства иерар-хии, Ла-зарь и Фе-о-до-сий в Чер-ни-го-ве, Вар-ла-ам в Ки-е-ве, кро-ме дру-гих зна-ме-ни-тых свя-ти-те-лей соб-ствен-но рус-ских, свя-то-го , Иова Нов-го-род-ско-го, рас-про-стра-няв-ше-го про-све-ще-ние ду-хов-ное, и иных! Не ча-сто по-вто-ря-ет-ся столь уте-ши-тель-ное яв-ле-ние в ле-то-пи-сях цер-ков-ных.

От-сю-да на-чи-на-ет-ся для свя-ти-те-ля Ди-мит-рия но-вый пе-ри-од жиз-ни; весь по-свя-тив-ший-ся за-бо-там пас-тыр-ским, хо-тя и не остав-лял он сво-их лю-би-мых за-ня-тий уче-ных, здесь явил он се-бя, по сло-ву апо-столь-ско-му, та-ким, ка-ким по-до-ба-ет быть ар-хи-ерею для сво-ей паст-вы: «пре-по-доб-ным, незло-би-вым, несквер-ным, от-лу-чен-ным от греш-ни-ков», хо-тя по немо-щи че-ло-ве-че-ской, по-доб-но всем пер-во-свя-щен-ни-кам, дол-жен еще был при-но-сить жерт-вы и о сво-их по-греш-но-стях, при-но-ся бес-кров-ную жерт-ву за гре-хи люд-ские, до-ко-ле сам не вос-си-ял в ли-ках свя-тых (). Всту-пая в свою епар-хию со всею го-тов-но-стью по-свя-тить ей оста-ток сво-ей жиз-ни, на пер-вом ша-гу уже пред-ви-дел он, что тут долж-но окон-чить-ся ее те-че-ние, и по-то-му из-брал се-бе ме-сто веч-но-го упо-ко-е-ния на краю го-ро-да, в той оби-те-ли, в ко-то-рой оста-но-вил-ся, чтобы ид-ти от-ту-да тор-же-ствен-ным хо-дом, за-нять ка-фед-ру в со-бо-ре Ро-стов-ском. Но-вый свя-ти-тель со-вер-шил обыч-ное мо-ле-ние в церк-ви За-ча-тия Бо-жи-ей Ма-те-ри Яко-влев-ско-го мо-на-сты-ря, ос-но-ван-но-го од-ним из свя-тых его пред-ше-ствен-ни-ков, епи-ско-пом Иа-ко-вом (ко-то-ро-го и мо-щи там по-чи-ва-ют), и по-гру-зил-ся в глу-бо-кую ду-му о сво-ем бу-ду-щем; там же, ука-зав ме-сто в уг-лу со-бо-ра, ска-зал окру-жа-ю-щим его сло-во пса-лом-ное про-ро-ка ца-ря Да-ви-да, ко-то-рое об-ра-ти-лось в про-ро-че-ство и для него са-мо-го: «Се по-кой мой, зде все-лю-ся в век ве-ка». И здесь дей-стви-тель-но при-те-ка-ют те-перь вер-ные к нетлен-ным мо-щам вновь про-слав-лен-но-го угод-ни-ка Бо-жия. По-том со-вер-шил он Бо-же-ствен-ную ли-тур-гию в ка-фед-раль-ном со-бо-ре Успе-ния Бо-го-ма-те-ри и при-вет-ство-вал паст-ву свою крас-но-ре-чи-вым сло-вом, на-пом-нив ей о древ-нем со-ю-зе Церк-ви Ро-стов-ской с Лав-рою Пе-чер-скою, от-ку-да нес он сво-ей пастве бла-го-сло-ве-ние Бо-жие Пре-свя-той Бо-го-ро-ди-цы и пре-по-доб-ных Пе-чер-ских; доб-рый пас-тырь бе-се-до-вал как отец с детьми, крат-ко из-ла-гая вза-им-ные обя-зан-но-сти па-су-ще-го и па-со-мых. Осо-бен-но тро-га-тель-ны бы-ли сло-ва: «Да не сму-ща-ет-ся серд-це ва-ше о мо-ем к вам при-ше-ствии, дверь-ми бо вни-дох, а не пре-ла-зя ину-де: не ис-ках, но по-ис-кан есмь, и не ве-дах вас, ни-же вы мене ве-да-е-те; судь-бы же Гос-под-ня без-дна мно-га; тыя по-сла-ша мя к вам, аз же при-и-дох, не да по-слу-жи-те ми, но да по-слу-жу вам, по сло-ве-си Гос-под-ню: хо-тяй бы-ти в вас пер-вый, да бу-дет всем слу-га. При-и-дох к вам с лю-бо-вию: ре-кл бых, яко при-и-дох, яко же отец к ча-дом, но па-че ре-ку: при-и-дох яко же брат к бра-тии, яки же друг к лю-без-ным дру-гом: ибо и Хри-стос Гос-подь не сты-дит-ся нас бра-ти-ею на-ри-ца-ти. Вы дру-зи мои, гла-го-лет, не к то-му на-ри-цаю вас ра-би (), но дру-зи, а еже чест-нее и уди-ви-тель-нее, яко и от-ца-ми се-бе на-ри-ца-ет лю-би-мыя своя, гла-го-ля: сей ми есть и отец, и ма-ти, иже тво-рит во-лю от-ца мо-е-го небес-но-го, убо и ва-ша лю-бовь есте ми, и от-цы, и бра-тья, и дру-зи. Аще же от-цом мя воз-зо-ве-те, то аз апо-столь-ски к вам от-ве-щаю: ча-да мои, ими же бо-лез-ную, дон-де-же во-об-ра-зит-ся в вас Хри-стос» ().

В ке-лей-ных за-пис-ках свя-ти-те-ля Ди-мит-рия на-пи-са-но: «1702 год. Мар-та 1-го, в неде-лю вто-рую Ве-ли-ко-го по-ста, взы-дох на пре-стол мой в Ро-сто-ве Бо-жи-им из-во-ле-ни-ем», и вслед за тем: «1703 го-да, Ян-ну-а-рия 6-го, в тре-тий час дня Бо-го-яв-ле-ния Гос-под-ня, пре-ста-ви-ся отец мой Сав-ва Гри-горь-е-вич и по-гре-бен в мо-на-сты-ре Ки-рил-лов-ском-Ки-ев-ском, в церк-ви Св. Тро-и-цы: веч-ная ему бу-ди па-мять». Эти-ми сло-ва-ми за-клю-ча-ет-ся днев-ник свя-то-го Ди-мит-рия, ко-то-рый как буд-то не хо-чет про-дол-жать сво-их за-пи-сок по-сле бла-жен-ной кон-чи-ны ста-трех-лет-не-го стар-ца-ро-ди-те-ля. Не уми-ли-тель-но ли та-кое сы-нов-нее чув-ство в ве-ли-ком свя-ти-те-ле, и вме-сте с тем не до-стой-но ли вни-ма-ния то об-сто-я-тель-ство, что про-стой сот-ник Туп-та-ло, бла-го-че-сти-вый кти-тор Ки-рил-лов-ской оби-те-ли, имел еще до сво-ей кон-чи-ны уте-ше-ние ес-ли не ви-деть лич-но, то по край-ней ме-ре слы-шать, что сын его Ди-мит-рий до-стиг вы-со-кой сте-пе-ни свя-ти-тель-ства и са-мой мит-ро-по-лии. Все от-но-ше-ния род-ствен-ные и се-мей-ные кон-чи-лись для свя-ти-те-ля и да-же са-мые узы, со-еди-няв-шие его с род-ною ему Ма-ло-рос-си-ей; но-вая об-шир-ная се-мья ро-стов-ская окру-жи-ла его ка-фед-ру, и ей по-свя-тил он все свои пас-тыр-ские за-бо-ты в про-дол-же-ние се-ми лет, по-сто-ян-но ра-дея о ее ду-хов-ном усо-вер-шен-ство-ва-нии.

Паства его не име-ла учи-лищ, ко-то-рые бы-ли толь-ко в Москве, и да-же ли-ше-на бы-ла жи-во-го про-по-ве-да-ния сло-ва Бо-жи-его, и по-то-му на-род лег-ко увле-кал-ся лест-ны-ми уче-ни-я-ми лжи и рас-ко-ла. С глу-бо-кой го-ре-стью го-во-рил свя-ти-тель в од-ном из сво-их по-уче-ний жи-те-лям Ро-сто-ва: «Оле ока-ян-но-му вре-ме-ни на-ше-му, яко от-нюдь пре-не-бре-же-но то се-я-ние, весь-ма оста-ви-ся сло-во Бо-жие, и не вем, кою чер-ное ока-е-ва-ти тре-бе: се-я-те-лей или зем-лю, иере-ев ли, или серд-ца че-ло-ве-че-ские, или обои то куп-но? Вку-пе непо-треб-нии бы-ша, несть тво-ряй бла-го-сты-ню, несть до еди-на-го. Се-я-тель не се-ет, а зем-ля не при-ем-лет; иереи не бре-гут, а лю-ди за-блуж-да-ют: иереи не учат, а лю-ди неве-же-ству-ют; иереи сло-ва Бо-жия не про-по-ве-ду-ют, а лю-ди не слу-ша-ют, ни-же слу-ша-ти хо-тят; от обою сто-ро-ну ху-до: иереи глу-пы, а лю-дие нера-зум-ны». Недо-ста-точ-ное при-го-тов-ле-ние к свя-щен-но-му са-ну необ-хо-ди-мо влек-ло за со-бою раз-ные зло-упо-треб-ле-ния и бес-по-ряд-ки, про-тив ко-то-рых не за-мед-лил при-нять пас-тыр-ские ме-ры за-бот-ли-вый свя-ти-тель. До нас до-шли два его окруж-ных по-сла-ния к епар-хи-аль-но-му ду-хо-вен-ству: из них вид-но, с од-ной сто-ро-ны, до ка-кой сте-пе-ни про-сти-ра-лось то-гда невни-ма-ние свя-щен-ни-ков к важ-но-сти воз-ло-жен-но-го на них зва-ния, а с дру-гой сто-ро-ны, как ве-ли-ка бы-ла пас-тыр-ская рев-ность свя-то-го Ди-мит-рия, со-кру-шав-шая зло все-ми ме-ра-ми убеж-де-ния и вла-сти.

В пер-вом об-ли-ча-ет он неко-то-рых свя-щен-ни-ков сво-ей паст-вы в том, что они об-на-ру-жи-ва-ют гре-хи сво-их ду-хов-ных де-тей, от-кры-тые им на ис-по-ве-ди, или по тще-сла-вию, или по же-ла-нию на-не-сти им вред; свя-ти-тель убе-ди-тель-но до-ка-зы-ва-ет, что об-на-ру-жи-вать тай-ны, от-кры-тые на ис-по-ве-ди, зна-чит не по-ни-мать ду-ха Та-ин-ства, оскорб-лять Свя-то-го Ду-ха, ко-то-рый да-ро-вал про-ще-ние греш-ни-ку, про-ти-во-ре-чить при-ме-ру Иису-са Хри-ста, снис-хо-див-ше-го греш-ни-кам. Нескром-ный ду-хов-ник есть Иуда пре-да-тель и по-доб-но ему под-ле-жит веч-ной по-ги-бе-ли. Об-на-ру-же-ние тайн со-ве-сти вред-но не толь-ко для об-на-ру-жи-ва-ю-ще-го, но и для об-ли-ча-е-мых, ко-то-рые не мо-гут по-сле это-го ис-кренне ка-ять-ся и на-вле-ка-ют на се-бя все-об-щее бес-сла-вие. По-том свя-ти-тель об-ли-ча-ет свя-щен-ни-ков, ко-то-рые остав-ля-ют бед-ных при-хо-жан сво-их боль-ных без ис-по-ве-ди и При-ча-ще-ния Свя-тых Тайн, так что мно-гие уми-ра-ли без свя-то-го на-пут-ствия; он угро-жа-ет та-ким пас-ты-рям гне-вом Бо-жи-им за то, что за-тво-ря-ют Цар-ство небес-ное пе-ред че-ло-ве-ка-ми, са-ми не вхо-дят и вхо-дя-щим воз-бра-ня-ют вой-ти и пред-ла-га-ет в мно-го-люд-ных при-хо-дах для ис-прав-ле-ния треб цер-ков-ных при-гла-шать «при-дель-ных» свя-щен-ни-ков. В дру-гом свя-той Ди-мит-рий вну-ша-ет осо-бен-ное бла-го-го-ве-ние к Та-ин-ству Жи-во-тво-ря-ще-го Те-ла и Кро-ви Хри-сто-вой. Он об-ли-ча-ет иере-ев, хра-ня-щих Свя-тые Да-ры, при-го-тов-ля-е-мые для при-об-ще-ния бо-ля-щих на це-лый год, в ненад-ле-жа-щем ме-сте, и пред-пи-сы-ва-ет хра-нить эти Тай-ны в чи-стых со-су-дах на свя-том пре-сто-ле и воз-да-вать им бла-го-го-вей-ное по-чи-та-ние; по-том уве-ще-ва-ет иере-ев, чтобы они не ина-че при-сту-па-ли к свя-щен-но-дей-ствию ев-ха-ри-стии, как с пред-ва-ри-тель-ным при-го-тов-ле-ни-ем, а по окон-ча-нии свя-щен-но-дей-ствия пре-бы-ва-ли в воз-дер-жа-нии и трез-во-сти; так-же вкрат-це на-по-ми-на-ет им о дру-гих обя-зан-но-стях их в от-но-ше-нии к пастве.

Чув-ствуя, что од-ни-ми пред-пи-са-ни-я-ми нель-зя ис-пра-вить дан-но-го зла, свя-той Ди-мит-рий ре-шил-ся за-ве-сти учи-ли-ще при ар-хи-ерей-ском до-ме из соб-ствен-ных до-хо-дов, и эти бы-ло пер-вое в Ве-ли-кой Рос-сии по-сле Мос-ков-ско-го; оно раз-де-ли-лось на три грам-ма-ти-че-ские клас-са, на-счи-ты-вав-ших до двух-сот че-ло-век. Свя-ти-те-лю же-ла-тель-но бы-ло, чтобы вы-хо-див-шие из него уме-ли про-по-ве-до-вать и Сло-во Бо-жие; сам он на-блю-дал за их успе-ха-ми, де-лал во-про-сы, вы-слу-ши-вал от-ве-ты и, в от-сут-ствие учи-те-ля, ино-гда при-ни-мал на се-бя эту обя-зан-ность, а в сво-бод-ное вре-мя тол-ко-вал из-бран-ным уче-ни-кам неко-то-рые ме-ста Свя-щен-но-го Пи-са-ния и ле-том при-зы-вал их к се-бе в за-го-род-ный дом. Не ме-нее за-бо-тил-ся он и о нрав-ствен-ном их вос-пи-та-нии, со-би-рал их по празд-ни-кам ко все-нощ-ной и ли-тур-гии в со-бор-ную цер-ковь, и по окон-ча-нии пер-вой ка-физ-мы все долж-ны бы-ли под-хо-дить к его бла-го-сло-ве-нию, дабы мог ви-деть: нет ли от-сут-ству-ю-щих? В Че-ты-ре-де-сят-ни-цу и про-чие по-сты обя-зы-вал каж-до-го го-веть, сам при-об-щая Свя-тых Тайн всех уче-ни-ков, а ко-гда бы-вал бо-лен, по-сы-лал им при-ка-за-ние, чтобы каж-дый про-чи-ты-вал за него мо-лит-ву Гос-под-ню по пя-ти раз в вос-по-ми-на-ние пя-ти язв Хри-сто-вых, и это вра-че-ство ду-хов-ное об-лег-ча-ло его бо-лезнь. Об-ра-ще-ние его с юны-ми вос-пи-тан-ни-ка-ми бы-ло со-вер-шен-но оте-че-ское, и ча-сто по-вто-рял он им в уте-ше-ние пред-сто-яв-шей раз-лу-ки: «Аще спо-доб-лю-ся по-лу-чить от Бо-га ми-лость, то-гда и о вас бу-ду мо-лить, дабы и вы так-же от него по-лу-чи-ли ми-лость: пи-са-но бо есть: да иде же есмь аз, и вы бу-де-те» (XIV.4). Окон-чив-шим курс да-вал он ме-ста при церк-вах по соб-ствен-но-му усмот-ре-нию и ста-рал-ся вну-шить кли-ри-кам бо-лее ува-же-ния к их долж-но-сти, по-свя-щая их в сти-харь, че-го преж-де не бы-ва-ло в Ро-сто-ве.

Та-кие по-сто-ян-ные за-ня-тия не со-кра-ща-ли де-я-тель-но-сти свя-то-го в лю-би-мом тру-де его опи-са-ния жи-тий свя-тых, для ко-то-ро-го со-би-рал све-де-ния через сво-их мос-ков-ских зна-ко-мых. Два го-да по-сле его во-дво-ре-ния в Ро-сто-ве окон-че-на бы-ла и по-след-няя лет-няя чет-верть Че-тьи Ми-неи, а так-же от-прав-ле-на в Ки-ев для пе-ча-ти. Ра-дост-но из-ве-щал он о том в Москве дру-га сво-е-го Фе-о-ло-га: «Со-ра-дуй-тесь мне ду-хов-но, яко спо-спе-ше-ством ва-ших мо-литв спо-до-бил ме-ня Гос-подь Ав-гу-сту ме-ся-цу на-пи-сать аминь и со-вер-шить чет-вер-тую жи-тий Свя-тых кни-гу; тво-е-му же дру-же-лю-бию из-вест-ную, ве-дая ва-шу к мо-е-му недо-сто-ин-ству брат-скую лю-бовь и же-ла-ние кни-ге на-шей прий-ти к со-вер-ше-нию. Сла-ва Бо-гу со-вер-ши-ша-ся, про-шу по-мо-лить-ся не вот-ще бы-ти пред Гос-по-дом ху-до-му на-ше-му тру-ду». А в ле-то-пи-сях ар-хи-ере-ев Ро-стов-ских, хра-ня-щих-ся при со-бо-ре, ру-кою свя-ти-те-ля за-ме-че-но: «В ле-то от во-пло-ще-ния Бо-га Сло-ва, ме-ся-ца Фев-ру-а-рия, в 9-й день на па-мять св. му-че-ни-ка Ни-ки-фо-ра, ска-зу-е-мо-го по-бе-до-нос-ца, в от-да-ние празд-ни-ка Сре-те-ния Гос-под-ня, из-рек-шу Св. Си-мео-ну Бо-го-при-им-цу свое мо-ле-ние: ныне от-пу-ща-е-щи ра-ба Тво-е-го, Вла-ды-ко, в день стра-да-ний Гос-под-них пят-нич-ный, в онь-же на кре-сте ре-че Хри-стос: со-вер-ши-ша-ся пред суб-бо-тою по-ми-но-ве-ния усоп-ших и пред Неде-лею Страш-но-го су-да, по-мо-щью Бо-жи-ею, и Пре-чи-стой Бо-го-ма-те-ри, и всех Свя-тых мо-лит-ва-ми, ме-сяц Ав-густ на-пи-са-ся. Аминь».

По-дви-ги про-тив рас-ко-ла

При всех сво-их за-ня-ти-ях свя-ти-тель по воз-мож-но-сти обо-зре-вал свою паст-ву и при вто-рич-ном по-се-ще-нии го-ро-да Яро-слав-ля в 1704 го-ду тор-же-ствен-но пе-ре-ло-жил мо-щи свя-тых кня-зей, Фе-о-до-ра Смо-лен-ско-го и чад его Да-ви-да и Кон-стан-ти-на, в но-вую ра-ку, устро-ен-ную усер-ди-ем граж-дан, от-ча-сти и его соб-ствен-ным; по люб-ви сво-ей ко всем угод-ни-кам Бо-жи-им уде-лил он и се-бе ма-лую часть мо-щей их на бла-го-сло-ве-ние. По-се-тив опять на сле-ду-ю-щий год Яро-славль, он был оза-бо-чен вра-зум-ле-ни-ем неко-то-рых из чис-ла мень-шей бра-тии его об-шир-ной паст-вы - их встре-во-жи-ло по-ве-ле-ние цар-ское о бра-до-бри-тии, по-то-му что они, по сле-по-те сво-ей, по-чи-та-ли ли-ше-ние бо-ро-ды за ис-ка-же-ние об-ра-за Бо-жия. Свя-ти-тель сам рас-ска-зы-ва-ет, как од-на-жды при вы-хо-де из со-бо-ра по-сле ли-тур-гии два не ста-рых че-ло-ве-ка оста-но-ви-ли его с во-про-сом: как по-ве-лит им по-сту-пить, по-то-му что они пред-по-чи-та-ют по-ло-жить луч-ше го-ло-вы свои на пла-ху для от-се-че-ния, неже-ли бо-ро-ды. Не при-го-тов-лен-ный к от-ве-ту свя-той Ди-мит-рий спро-сил толь-ко у них: «Что отрас-тет? го-ло-ва ли от-се-чен-ная или бо-ро-да?» - и на их от-вет: «Бо-ро-да», - ска-зал им в свою оче-редь: «И так луч-ше нам не ща-дить бо-ро-ды, ко-то-рая столь-ко же раз отрас-тет, сколь-ко ее бу-дут брить; го-ло-ва же от-се-чен-ная - толь-ко в вос-кре-се-ние мерт-вых». По-сле та-ко-го вра-зум-ле-ния уве-ще-вал он и со-про-вож-дав-ших его граж-дан по-ко-рять-ся во всем пре-дер-жа-щей вла-сти, по сло-ву апо-столь-ско-му, и не в зри-мом, внеш-нем об-ра-зе, ра-зу-меть по-до-бие Бо-жие. Впо-след-ствии на-пи-сал он по это-му пред-ме-ту це-лое рас-суж-де-ние, ко-то-рое бы-ло неод-но-крат-но пе-ча-та-но по во-ле го-су-да-ря; это был пер-вый опыт со-стя-за-ния его с рас-коль-ни-ка-ми, ему неиз-вест-ны-ми до при-ше-ствия из Ма-ло-рос-сии.

«Аз сми-рен-ный не в сих стра-нах рож-ден и вос-пи-тан, - пи-сал он, - ни-же слы-шал ко-гда о рас-ко-лах, в стране сей об-ре-та-ю-щих-ся, ни о разн-ствии вер и нра-вах рас-коль-ни-чьих; но уже здесь, по Бо-жию из-во-ле-нию и по ука-зу го-су-да-ря жи-ти на-чав, уве-дех слу-хом от мно-гих до-не-се-ний». То-гда же, для на-зи-да-ния сво-ей паст-вы, кро-ме уст-но-го про-по-ве-до-ва-ния сло-ва Бо-жия, на-пи-сал он ка-те-хи-зи-че-ские на-став-ле-ния в бо-лее до-ступ-ном ви-де во-про-сов и от-ве-тов о ве-ре, а так-же зер-ца-ло пра-во-слав-но-го ис-по-ве-да-ния и еще две-на-дцать ста-тей о пре-су-ществ-ле-нии хле-ба и ви-на в Те-ло и Кровь Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста.

Бы-ли у него и дру-гие за-бо-ты о бла-го-со-сто-я-нии вве-рен-но-го ему ду-хо-вен-ства, по слу-чаю пе-ре-пи-си для рас-пре-де-ле-ния в во-ен-ную служ-бу де-тей свя-щен-но- и цер-ков-но-слу-жи-те-лей, так как то-гда ве-ли-кая бы-ла нуж-да в лю-дях вся-ко-го зва-ния для тя-го-тев-шей над Рос-си-ей швед-ской вой-ны. Неуте-ши-тель-но бы-ло и оску-де-ние ар-хи-ерей-ско-го до-ма, по-то-му что все вот-чи-ны со-сто-я-ли под мо-на-стыр-ским при-ка-зом, но и то немно-гое, чем мог поль-зо-вать-ся свя-ти-тель, упо-треб-лял он на учи-ли-ща убо-гих. До че-го до-хо-ди-ло соб-ствен-ное его убо-же-ство, вид-но из его пись-ма к Фе-о-ло-гу; он из-ви-ня-ет-ся, что не име-ет ло-ша-дей, дабы при-вез-ти его к се-бе, ибо сам чуть не пеш-ком бро-дит: «Ни ко-ня, ни всад-ни-ка, оску-де-ли ов-цы, и ло-ша-дей нет». Впро-чем, как он впо-след-ствии вы-ра-зил-ся в сво-ем за-ве-ща-нии: «С тех пор, как при-нял на се-бя ино-че-ский об-раз и обе-щал Бо-гу ни-ще-ту про-из-воль-ную, да-же до при-бли-же-ния ко гро-бу, не со-би-рал я име-ния, кро-ме книг свя-тых; ни зла-та, ни среб-ра, ни из-лиш-них одежд, кро-ме са-мых нуж-ных, но ста-рал-ся со-блю-сти нес-тя-же-ние и ни-ще-ту ино-че-скую ду-хом и са-мим де-лом, по-ла-га-ясь во всем на Про-мысл Бо-жий, ни-ко-гда ме-ня не остав-ляв-ший». Но здо-ро-вье его, ис-то-щен-ное мно-ги-ми тру-да-ми, час от ча-су оску-де-ва-ло, и это по-бу-ди-ло на-пи-сать свою ду-хов-ную пе-ред Пас-хой 1707 го-да.

За год пред тем по-се-тил он еще од-на-жды Моск-ву, ку-да был вы-зы-ва-ем на чре-ду для со-ве-ща-ний, как то бы-ва-ло при пат-ри-ар-хах, и там мно-го го-во-рил по-уче-ний цер-ков-ных. Опыт-ность его бы-ла весь-ма по-лез-на для дру-га его, ме-сто-блю-сти-те-ля Сте-фа-на, к нему об-ра-ща-лись и от-да-лен-ные ар-хи-ереи, при-вле-чен-ные его сла-вою как ду-хов-но-го пи-са-те-ля и ви-тии. Мит-ро-по-лит Ка-зан-ский Ти-хон, пе-ре-нес-ший в ка-фед-раль-ный со-бор свой мо-щи свя-ти-те-ля Гу-рия, про-сил со-ста-вить для него служ-бу и по-хваль-ное сло-во, что ис-пол-нил свя-той Ди-мит-рий с тою же лю-бо-вью, с ка-кой пи-сал са-мые жи-тия свя-тых. Он со-ста-вил для Ка-за-ни еще две служ-бы, в честь чу-до-твор-ной ико-ны Бо-го-ма-те-ри и свя-тых му-че-ни-ков Ки-зи-че-ских, ко-то-рые и до сих пор там со-вер-ша-ют-ся. Ду-ша его, про-ник-ну-тая по-ма-за-ни-ем Ду-ха Свя-то-го, ча-сто из-ли-ва-лась в крат-ких ду-хов-ных тво-ре-ни-ях, ис-пол-нен-ных уми-ле-ния, ко-то-рое, ис-те-кая из столь бла-го-дат-но-го ис-точ-ни-ка, спа-си-тель-но дей-ство-ва-ло на чи-та-те-лей.

Та-ко-вы его «Вра-че-ство ду-хов-ное на сму-ще-ние по-мыс-ла, от раз-ных книг оте-че-ских вкрат-це со-бран-ное» и «Апо-ло-гия в уто-ле-ние пе-ча-ли че-ло-ве-ка, су-ще-го в бе-де и озлоб-ле-нии», и еще: «Внут-рен-ний че-ло-век в кле-ти серд-ца сво-е-го, уеди-нен-но по-уча-ю-щий-ся в тайне»; са-мое их на-зва-ние уже вы-ра-жа-ет внут-рен-нее до-сто-ин-ство. Уми-ли-тель-на его мо-лит-ва ис-по-ве-да-ния к Бо-гу по-все-днев-но-го, от че-ло-ве-ка, по-ла-га-ю-ще-го спа-се-ния на-ча-ло, и ис-по-ве-да-ние об-щее гре-хов, гла-го-ле-мое пе-ред иере-ем, ко-то-рое вла-га-ет он в уста каж-до-му че-ло-ве-ку, не име-ю-ще-му до-воль-но сме-ло-сти вы-ра-зить их доб-ро-воль-но. Воз-вы-шен-но раз-мыш-ле-ние свя-ти-те-ля о при-ча-ще-нии Свя-тых Тайн, в со-зер-ца-ние ко-то-рых лю-бил ча-сто по-гру-жать-ся; он еще оста-вил ним крат-кое о них вос-по-ми-на-ние на каж-дый пя-ток, вме-сте с тро-га-тель-ным це-ло-ва-ни-ем язв Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, с бо-го-мыс-лен-ным им по-кло-не-ни-ем и пла-чем на по-гре-бе-ние Хри-сто-во. Тут яс-но слы-шит-ся го-лос ду-ши в со-зер-ца-нии спа-си-тель-ных стра-да-ний Спа-са сво-е-го, со-пут-ству-ю-щий ему от Геф-си-ма-нии до Гол-го-фы, ду-ши, ко-то-рая, по люб-ви сво-ей к Рас-пя-то-му, мо-жет вос-клик-нуть вме-сте с апо-сто-лом: «Мне же да не бу-дет хва-ли-ти-ся, ток-мо о Кре-сте Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста» ().

Ино-гда лю-бовь эта из-ли-ва-лась в сле-зах скор-би; ви-дя без-ды-хан-ным ис-точ-ник жиз-ни, взы-ва-ет он: «Ка-мо гря-де-ши несо-мый, слад-чай-ший Иису-се? ка-мо от нас гря-де-ши, на-деж-де и при-бе-жи-ще на-ше? ка-мо, све-те наш, за-хо-ди-ши от очию на-шею? неза-хо-ди-мое солн-це, ка-ко по-зна-ва-е-ши свой за-пад?

Ста-ни-те но-ся-щии но-ся-ще-го весь мир дла-нию! ста-ни-те но-ся-щии по-нес-ше-го бре-мя гре-хов-ное все-го ро-да че-ло-ве-че-ско-го! но-ся-щии ста-ни-те, его же ра-ди ста солн-це и лу-на в чи-ну сво-ем, на Кре-сте то-го зря-щи».

«Не бра-ни-те нам де-тем при-хо-ди-ти ко от-цу, аще уже и умер-шу; не бра-ни-те ча-дом по-пла-ка-ти о об-щем всех ро-ди-те-ле, иже по-ро-дил есть нас кро-вию сво-ею. Да-ди-те ноне ма-лые из-ли-я-ти слез-ные от очес кап-ли над тем, иже от все-го те-ла для нас изобиль-ные ис-то-чи кро-ве сво-ея по-то-ки, от ре-бер же с кро-вию во-ду».

Еще од-но ду-хов-ное на-зи-да-тель-ное тво-ре-ние при-пи-сы-ва-ет-ся свя-ти-те-лю Ро-стов-ско-му, по глу-бо-ко-му чув-ству ве-ры и бла-го-го-ве-ния, ко-то-рым оно ис-пол-не-но: это Ал-фа-вит ду-хов-ный, или Ле-стви-ца вос-хож-де-ния ду-хов-но-го, раз-де-лен-ная на 33 сту-пе-ни, по чис-лу лет Гос-под-них, в под-ра-жа-ние вы-со-ко-му тво-ре-нию . Но сам Ди-мит-рий от-но-сил его ве-ли-ко-му по-движ-ни-ку Ис-а-ии Ко-ны-стен-ско-му, ко-то-рый, по-доб-но древ-не-му Ила-ри-о-ну Пе-чер-ско-му, из пе-щер Ан-то-ни-е-вых взо-шел на ка-фед-ру Ки-ев-скую. Од-на-ко и до сих пор об-щее мне-ние укра-ша-ет его име-нем свя-то-го Ди-мит-рия.

Но так как рев-ност-ный тру-же-ник при всех сво-их пас-тыр-ских за-бо-тах не мог оста-вать-ся дол-го без по-сто-ян-но-го тру-да, то, по окон-ча-нии мно-го-лет-не-го сво-е-го по-дви-га жи-тий свя-тых, по-чув-ство-вал по-треб-ность в та-кой кни-ге, ко-то-рая бы мог-ла зна-ко-мить чи-та-те-ля с судь-ба-ми Церк-ви в древ-ние ее вре-ме-на. Он ре-шил-ся со-ста-вить ле-то-пись, или Свя-щен-ную ис-то-рию, в та-ком ви-де, чтобы слу-жи-ла ру-ко-вод-ством для про-по-вед-ни-ков. Сми-рен-но со-об-щил он но-вую мысль свою дру-гу ме-сто-блю-сти-те-лю:

«Под на-зва-ни-ем и об-ра-зом ле-то-пис-ца же-лал бы я некие по-лез-ные нра-во-уче-ния пи-сать, дабы не толь-ко ис-то-ри-я-ми уве-се-лять чи-та-те-ля, но и нра-во-уче-ни-я-ми учить. Сие есть мое на-ме-ре-ние, ес-ли не для дру-гих (ибо кто аз, дабы учить уче-ных му-жей), то по край-ней ме-ре для ме-ня са-мо-го». Рев-ност-но на-чал он со-би-рать для это-го пред-ме-та ле-то-пи-си цер-ков-ные, сла-вян-ские, гре-че-ские, ла-тин-ские и об-ра-щал-ся с прось-бою в Моск-ву к Фе-о-ло-гу, дабы по-пол-нил ему недо-ста-ток хро-но-гра-фов ро-стов-ских. По ме-ре то-го, как по-дви-га-лась ле-то-пись, он пе-ре-сы-лал труд свой мит-ро-по-ли-ту Сте-фа-ну на рас-смот-ре-ние, сми-рен-но про-ся его рас-су-дить, бу-дет ли на поль-зу Свя-той Церк-ви или нет, и бла-го-да-ря ис-крен-но за все его за-ме-ча-ния. Но в то же вре-мя и сам укреп-лял ду-хов-но ме-сто-блю-сти-те-ля пат-ри-ар-ше-го на его труд-ном по-при-ще: «Мо-лю, ели-ко мо-гу, Гос-по-да креп-ко-го и силь-но-го, да укре-пит ва-ше Ар-хи-ерей-ство в но-ше-нии толь тяж-ко-го кре-ста. Не из-не-мо-гай, Свя-ти-тель Бо-жий, под та-ко-вы-ми тя-же-стя-ми! ветвь под тя-же-стью все-гда пло-до-тво-рит. Не мни бы-ти тщи тру-ды свои пред Бо-гом, гла-го-лю-щим: при-и-ди-те ко Мне все труж-да-ю-щи-е-ся и обре-ме-нен-ные (). Ве-ли-ко воз-да-я-ние по-нес-шим тя-го-ту и вар дне! Не суть су-ет-ны, ими же бла-го-ра-зум-но управ-ля-ет-ся ко-рабль Церкве Хри-сто-вы во вре-мя то-ли-ких обу-ре-ва-ний. Убла-жа-е-те, прео-свя-щен-ство ва-ше, уеди-не-ние, убла-жаю и аз; но и свя-то-го рас-суж-де-ние не ху-до, ко-то-рый о пу-стын-ни-ках и о труж-да-ю-щих-ся во гра-дах и для люд-ской поль-зы пи-шет си-це: овыи (пу-стын-но-жи-те-ли), иму-ще бла-го-дать, о се-бе толь-ко пе-кут-ся; иные же (учи-те-ли и сло-ва Бо-жия про-по-вед-ни-ки) иных ду-ши поль-зо-ва-ти тщат-ся: сии оных мно-го пре-вы-ша-ют. Под-ви-зай-ся о укреп-ля-ю-щем вас Иису-се, по-движ-ни-че Хри-стов! Бре-мя сие не по слу-чаю ка-ко-му на-ло-жи-ся ва-ше-му Свя-ти-тель-ству, но смот-ре-ни-ем Бо-жи-им; зане же и ве-нец пра-вед-но-го воз-да-я-ния ждет вас; иго Хри-сто-во бла-го но-си-ти: бу-ди и бре-мя его вам лег-ко».

Од-на-ко, несмот-ря на все уси-лия свя-то-го Ди-мит-рия, ле-то-пис-ный труд его не был до-ве-ден до кон-ца, ча-стью по его бо-лез-ни, а ча-стью от на-сто-я-тель-ных нужд епар-хии, хо-тя и же-лал он весь-ма окон-чить Свя-щен-ную ис-то-рию, как это вид-но из его пись-ма к Фе-о-ло-гу: «Че-го убо мне, бес-силь-но-му, на-де-я-ти-ся? Страх смер-ти на-па-де на мя... а де-ло кни-го-пис-ное как оста-нет-ся? Бу-дет ли кто охот-ник при-нять-ся за него и вер-ши-ти? а еще мно-го на-доб-но в том де-ле тру-ди-ти-ся: го-дом его не свер-шишь и дру-гим го-дом на-си-лу к свер-ше-нию по-спеть, а ко-нец при две-рех, се-ки-ра при ко-рене, косa смерт-ная над гла-вою. Увы мне! не жаль мне ни-че-го, ни-же имам че-со-го жа-ле-ти, бо-гат-ства не со-брах, де-нег не на-ко-пих, еди-но мне жаль то, яко на-ча-тое кни-го-пи-са-ние да-ле-че до со-вер-ше-ния; а еще и о Псал-ты-ри по-мысл бы-ва-ет. Дум-ка за мо-рем, а смерть за пле-ча-ми». Ле-то-пи-сец оста-но-вил-ся на ше-стом сто-ле-тии чет-вер-той ты-ся-чи лет.

Дру-гой, бо-лее необ-хо-ди-мый труд пред-сто-ял ему пред ис-хо-дом жиз-ни: на-пра-вить к ис-тине со-вра-щен-ные умы неко-то-рых из сво-ей паст-вы. Вско-ре по-сле Пас-хи 1708 го-да свя-ти-тель узнал, что в его ка-фед-раль-ном го-ро-де и дру-гих го-ро-дах и се-ле-ни-ях кро-ют-ся лже-учи-те-ли. Свя-щен-ник ро-стов-ский до-нес ему, что один из его при-хо-жан не хо-чет воз-да-вать долж-но-го че-ство-ва-ния ни свя-тым ико-нам, ни мо-щам, и свя-ти-тель из лич-но-го раз-го-во-ра убе-дил-ся в его за-кос-не-ло-сти, ко-гда хо-тел пас-тыр-ски его вра-зу-мить. Ски-ты рас-коль-ни-че-ские из ле-сов Брян-ских, в пре-де-лах Ка-луж-ских, про-ник-ли в его епар-хию, ко-то-рой угро-жа-ли с дру-гой сто-ро-ны сво-им лже-уче-ни-ем ко-стром-ские и ни-же-го-род-ские ски-ты; рас-коль-ни-ки сма-ни-ва-ли лег-ко-вер-ных, осо-бен-но из чис-ла жен-щин. Не ви-дя в сво-ем ду-хо-вен-стве лю-дей, спо-соб-ных дей-ство-вать про-тив угро-жа-ю-ще-го рас-ко-ла, ре-шил-ся он сам по-дать бла-гой при-мер и силь-ное ору-жие про-тив неле-пых тол-ков. Про-стым вра-зу-ми-тель-ным сло-вом объ-яс-нил он на-ро-ду вред-ное на них вли-я-ние брян-ских лже-учи-те-лей и неосно-ва-тель-ность их мне-ний, и, как ис-тин-ный пас-тырь, не стес-нял-ся ни-ка-ки-ми свет-ски-ми от-но-ше-ни-я-ми, ко-гда дол-жен был сто-ять за прав-ду. Свя-щен-ник его епар-хии явил-ся за-щит-ни-ком мне-ний рас-коль-ни-чьих; свя-ти-тель по-сле стро-го-го ис-сле-до-ва-ния от-ре-шил его от долж-но-сти и ве-лел как вдо-во-му ис-кать се-бе ме-сто где-ли-бо в мо-на-сты-ре; но ви-нов-ный тай-ны-ми пу-тя-ми на-шел до-ступ к ца-ри-це, и она хо-да-тай-ство-ва-ла за него пред свя-тым Ди-мит-ри-ем. То-гда блю-сти-тель пра-во-сла-вия пред-ста-вил ца-ри-це весь ход неза-кон-но-го де-ла и сми-рен-но про-сил ее не гне-вать-ся на то, что не мо-жет из-ме-нить сво-е-го ре-ше-ния. «Мно-го бы-ло мне от него до-са-ды, - пи-сал он, - пред мно-ги-ми бо людь-ми ху-ля мое сми-рен-ное имя, на-ри-цал ме-ня ере-ти-ком и рим-ля-ни-ном и невер-ным: оба-че все то ему про-щаю Хри-ста ра-ди мо-е-го, иже уко-ря-ем про-ти-ву не уко-ря-ше и страж-да тер-пя-ще; взи-рая на незло-бие Спа-са мо-е-го, то-му по-пу про-стих, свя-щен-ства не за-пре-тих, и дах ему во-лю из-бра-ти се-бе где ме-сто, в мо-на-сты-ре ко-ем-ли-бо пост-ри-щи-ся. Но гне-ва Бо-жия на се-бе бо-ю-ся, аще вол-ка, в одеж-де ов-чей су-ща, пу-щу в ста-до Хри-сто-во по-губ-ля-ти ду-ши люд-ские рас-коль-ни-че-ски-ми уче-нья-ми. Мо-лю убо Ва-ше Цар-ское Бла-го-ро-дие, не по-ло-жи-те гне-ва на мя, бо-го-моль-ца сво-е-го, что не мо-гу со-де-ла-ти ве-щи невоз-мож-ной».

Узнав, что рас-ко-ло-учи-те-ли уси-ли-лись осо-бен-но в Яро-слав-ле, он сам ту-да по-ехал в но-яб-ре 1708 го-да и убе-ди-тель-ным сло-вом про-по-ве-до-вал о непра-во-сти ве-ры рас-коль-ни-чьей и ис-тине пра-во-сла-вия в за-щи-ту зна-ме-ния чест-на-го кре-ста. Не до-воль-ству-ясь жи-вым сло-вом, на-чал он со-став-лять пись-мен-ные об-ли-че-ния мне-ний рас-коль-ни-чьих, для че-го от-ло-жил де-ло ле-то-пис-ное, ко-то-рое столь-ко его за-ни-ма-ло, по-мыш-ляя в се-бе, как пи-сал он к Фе-о-ло-гу, что: «...Бог не ис-тя-жет его о ле-то-пи-си, о том же, ес-ли мол-чать бу-дет про-тив рас-коль-ни-ков, ис-тя-жет». Свя-ти-тель, как бы пред-чув-ствуя, что и го-ду жиз-ни ему не оста-лось, по-спе-шил де-лом так, что к Ве-ли-ко-му по-сту оно со-всем по-чти окон-чи-лось. Это был его зна-ме-ни-тый «ро-зыск о Брын-ской ве-ре» или пол-ное об-ли-че-ние про-тив рас-коль-ни-ков; по-след-ний труд, ко-то-рым по-да-рил он оте-че-ствен-ную Цер-ковь, как твер-дый щит от лже-уче-ния, ко-то-рым хо-тел огра-дить паст-ву и по-сле сво-ей кон-чи-ны. Изу-ми-тель-но, с ка-кой быст-ро-той на-пи-сал он свою мно-го-слож-ную кни-гу, со-би-рая ото-всю-ду изуст-ные вер-ные све-де-ния о сек-тах и тол-ках рас-коль-ни-чьих от лю-дей, жив-ших по их ски-там и об-ра-тив-ших-ся к ис-тине. Бла-гой при-мер свя-ти-те-ля воз-двиг и но-во-го по-движ-ни-ка про-тив рас-коль-ни-ков в ли-це Пи-ти-ри-ма, быв-ше-го стро-и-те-ля Пе-ре-я-с-лав-ско-го, ко-то-рый по-слан был дей-ство-вать про-тив них на Кир-жач и мно-гих об-ра-тил впо-след-ствии в сане епи-ско-па Ни-же-го-род-ско-го. Свя-той Ди-мит-рий ис-кал све-де-ний про-тив рас-ко-ла и в Москве, у сво-их уче-ных дру-зей, про-ся их тща-тель-но рас-смот-реть свя-щен-ную утварь со-бо-ров, мо-гу-щую слу-жить об-ли-че-ни-ем неправ-ды.

Да-же в по-след-них сво-их пись-мах по-сто-ян-но из-ве-щал он Фе-о-ло-га о но-вом сво-ем со-чи-не-нии, ко-то-рое за-ни-ма-ло всю его де-я-тель-ность, хо-тя и ску-чал та-ко-го ро-да пре-ни-я-ми и на-де-ял-ся до-вер-шить его к Свет-ло-му празд-ни-ку, жа-лу-ясь толь-ко на недо-ста-ток пис-цов. Этой кни-гой окон-чи-лись пись-мен-ные тру-ды свя-ти-те-ля на со-ро-ка-двух-лет-нем ино-че-ском его по-при-ще и се-ми-лет-нем свя-ти-тель-стве в Ро-сто-ве. По-вто-ряя вме-сте с Да-ви-дом: «Пою Бо-гу мо-е-му, дон-де-же есмь», он го-во-рил, что мы дол-жен-ству-ем что-ли-бо де-лать во сла-ву Бо-жию, да час смерт-ный не в празд-но-сти нас за-станет, и по-мыш-лял воз-вра-тить-ся к сво-е-му Ле-то-пис-цу, ес-ли Бог по-мо-жет его немо-щи; но она его одо-ле-ла на пять-де-сят вось-мом го-ду от рож-де-ния, ибо си-лы его, из-ну-рен-ные мно-го-лет-ни-ми тру-да-ми, бо-лее и бо-лее осла-бе-ва-ли, и уже за год до сво-ей кон-чи-ны пи-сал он в Моск-ву к сво-им дру-зьям: «Бог весть, мо-гу ли на-ча-тое со-вер-шить? по-не-же ча-сто и мои неду-го-ва-ния пе-ро пи-шу-щее от ру-ки отъ-ем-лют и пис-ца на одр по-вер-га-ют, гроб же очам пред-став-ля-ют, а к то-му очи ма-ло ви-дят и оч-ки не мно-го по-мо-га-ют, и ру-ка пи-шу-щая дро-жит, и вся хра-ми-на те-ла мо-е-го близ ра-зо-ре-ния».

Та-ко-вы бы-ли по-дви-ги свя-ти-тель-ские свя-то-го Ди-мит-рия, но кто ис-чис-лил его ке-лей-ные по-дви-ги? Ибо он был бод-рый мо-лит-вен-ник и пост-ник и как пи-са-ни-я-ми сво-и-ми вну-шал дру-гим за-по-ве-ди по-ста и мо-лит-вы, так и со-бою по-да-вал при-мер к их ис-пол-не-нию. Во все дни пре-бы-вал он в воз-дер-жа-нии, вку-шая ма-ло пи-щи, кро-ме празд-ни-ков, а в первую неде-лю Че-ты-ре-де-сят-ни-цы од-на-жды толь-ко раз-ре-шал се-бе пи-щу, в Страст-ную же неде-лю толь-ко в Ве-ли-кий Чет-верг, и то-му же на-учал сво-их прис-ных. Он со-ве-то-вал им при каж-дом уда-ре-нии ча-со-во-го ко-ло-ко-ла па-мя-то-вать час смерт-ный, ограж-дая се-бя крест-ным зна-ме-ни-ем с мо-лит-ва-ми: «От-че наш» и «Бо-го-ро-ди-це». При-хо-див-ших к нему в ке-ллию не от-пус-кал без на-зи-да-ния и бла-го-сло-ве-ния ма-лы-ми ико-на-ми и все свои неболь-шие ке-лей-ные до-хо-ды упо-треб-лял на доб-рые де-ла, про-мыш-ляя о вдо-вах и си-ро-тах; ча-сто при раз-да-че ми-ло-сты-ни ни-че-го не оста-ва-лось у са-мо-го для по-тре-бы жи-тей-ской. Неред-ко со-би-рал он в свою кре-сто-вую па-ла-ту ни-щих, сле-пых и хро-мых, раз-да-вая им одеж-ду вме-сте с хле-бом, ибо он, по-доб-но Иову, был оком сле-пых, но-гою хро-мых и уте-ши-те-лем сво-ей паст-вы. Непре-стан-но ожи-дая сво-е-го ис-хо-да по умно-же-нию бо-лез-ни и опа-са-ясь, чтобы не ста-ли ис-кать по-сле его кон-чи-ны мни-мых бо-гатств, свя-ти-тель за два го-да до кон-чи-ны на-пи-сал свою ду-хов-ную, в ко-то-рой из-ли-лась пред Гос-по-дом и че-ло-ве-ка-ми вся его вы-со-кая хри-сти-ан-ская ду-ша, ис-пол-нен-ная люб-ви к ближ-ним и глу-бо-чай-ше-го сми-ре-ния.

«Во имя От-ца, и Сы-на, и Свя-то-го Ду-ха, аминь. Се аз, сми-рен-ный ар-хи-ерей Дмит-рий, мит-ро-по-лит Ро-стов-ский и Яро-слав-ский, слу-шая гла-са Гос-по-да мо-е-го, во Свя-том Еван-ге-лии гла-го-лю-ще-го: бу-ди-те го-то-ви, яко в он же час не мни-те, Сын че-ло-ве-че-ский при-и-дет (); не весть бо, ко-гда Гос-подь до-му при-и-дет, ве-чер, или по-лу-но-щи, или в пет-ло-гла-ше-ние, или утро, да не при-шед вне-запну, об-ря-щет вы спя-ща (), то-го гла-са Гос-под-ня слу-шая и бо-я-ся, еще же и ча-е-те неду-го-ва-ни-ем одер-жим бы-вая, и день от дне из-не-мо-гая те-лом, и чая на вся-ко вре-мя она-го Гос-по-дом гла-го-лан-но-го неча-ян-но-го ча-са смерт-но-го, и по си-ле мо-ей при-уго-тов-ля-я-ся ко ис-хо-ду от сея жиз-ни, су-дих сею ду-хов-ною гра-мо-тою мо-ею вест-но со-тво-ри-ти вся-ко-му; иже вос-хо-щет по кон-чине мо-ей взыс-ки-ва-ти име-ния мо-е-го ке-лей-но, во еже бы не тру-ди-ти-ся ему вот-ще, ни ис-тя-зо-ва-ти слу-жив-ших мне Бо-га ра-ди, да весть мое со-кро-ви-ще и бо-гат-ство, еже от юно-сти мо-ея на со-би-рах (сие не тще-сла-вя-ся ре-ку, но да ис-ка-те-лем мо-е-го по мне име-ния вест-но со-тво-рю); от-не-ле-же бо при-ях свя-той ино-че-ский об-раз и по-стри-гох-ся в Ки-ев-ском Ки-рил-ло-вом мо-на-сты-ре в осьм-на-дца-тое ле-то воз-рас-та мо-е-го и обе-щал Бо-го-ву ни-ще-ту из-воль-ную име-ти: от то-го вре-ме-ни да-же до при-бли-же-ния мо-е-го ко гро-бу не стя-же-вах име-ния и мше-ло-им-ства, кро-ме книг свя-тых, не со-би-рал зла-та и среб-ра, не из-во-лях име-ти из-лиш-них одежд, ни ка-ких-ли-бо ве-щей, кро-ме са-мых нужд: но нес-тя-жа-ние и ни-ще-ту ино-че-скую ду-хом и са-мим де-лом по воз-мож-но-му со-блю-сти тщах-ся, не пе-кий-ся о се-бе, но воз-ла-га-я-ся на Про-мысл Бо-жий, иже ни-ко-гда же мя оста-ви. Вхо-дя-щая же в ру-це мои от бла-го-де-те-лей мо-их по-да-я-ния и яже на на-чаль-ствах ке-лей-ный при-ход, тыи ис-то-ще-вах на мои и на мо-на-стыр-ские нуж-ды, иде-же бех во игу-ме-нех и ар-хи-манд-ри-тех, та-кож-де и во ар-хи-ерей-стве сый, не со-би-рах ке-лей-ных (иже не мно-ги бя-ху) при-хо-дов, но ово на мои по-тре-бы та ижди-вах, ово же на нуж-ды нужд-ных, иде-же Бог по-ве-дет. Ни-кто же убо да тру-дит-ся по смер-ти мо-ей, ис-пы-туя или взыс-куя ка-ко-во-го-ли-бо ке-лей-на-го мо-е-го со-бра-ния; ибо ни-же на по-гре-бе-ние что остав-ляю, ни на по-ми-но-ве-ние, да ни-ще-та ино-че-ская наи-па-че на кон-чине явит-ся Бо-гу: ве-рую бо, яко при-ят-нее Ему бу-дет, аще и еди-на ца-та по мне не останет, нежа еда бы мно-гое со-бра-ние бы-ло раз-да-ва-е-мо. И аще мене, та-ко ни-ща, ни-кто же вос-хо-шет обыч-но-му пре-да-ти по-гре-бе-нию, мо-лю убо тех, иже свою смерть па-мят-ству-ют, да от-вле-кут мое греш-ное те-ло в убо-гий дом, и та-мо меж-ду тру-па-ми да по-верг-нут е. Аще же вла-ды-че-ству-ю-щих из-во-ле-ние по-ве-лит мя, умер-ша, по-греб-сти по обы-чаю, то мо-лю хри-сто-лю-би-вых по-гре-ба-те-лей, да по-гре-бут мя в мо-на-сты-ре Св. Иа-ко-ва, епи-ско-па Ро-стов-ско-го, во уг-ле цер-ков-ном, иде-же ме-сто ми на-име-но-вах, о сем че-лом бью. Из-во-ля-яй же без-де-неж-но по-мя-ну-ти греш-ную мою ду-шу в мо-лит-вах сво-их Бо-га ра-ди, та-ко-вый и сам да не по-ми-на-ет мя ни-ща, ни-что-же на по-ми-но-ве-ние остав-ль-ша: Бог же да бу-дет всем ми-ло-стив и мне греш-но-му во ве-ки. Аминь».

«Си-це-вый за-вет: се моя ду-хов-ная гра-мо-та: си-це-во о име-нии мо-ем из-ве-стие. Аще же кто из-ве-стию се-му, не ем-ля ве-ры, начнет со ис-пы-та-ни-ем ис-ка-ти по мне зла-та и среб-ра, то аще и мно-го по-тру-дит-ся, ни-что же об-ря-щет, и су-дит ему Бог».

Свя-той Ди-мит-рий объ-явил за-ве-ща-ние свое за-бла-говре-мен-но дру-гу сво-е-му, ме-сто-блю-сти-те-лю пат-ри-ар-ше-му Сте-фа-ну, и они по-ло-жи-ли меж-ду со-бой вза-им-ный обет: чтобы тот из них, кто пе-ре-жи-вет дру-го-го, со-вер-шил по-гре-баль-ную служ-бу над усоп-шим со-бра-том. Сте-фа-ну, млад-ше-му по го-дам и бодро-му по си-лам, до-ста-лось воз-дать этот по-след-ний долг сво-е-му дру-гу. За несколь-ко дней до кон-чи-ны свя-той Ди-мит-рий, услы-шав, что бла-го-че-сти-вая ца-ри-ца Па-рас-ке-ва Фе-о-до-ров-на со-би-ра-ет-ся в Ро-стов для по-кло-не-ния чу-до-твор-ной иконе Бо-го-ма-те-ри, ко-то-рую долж-ны бы-ли при-не-сти из Толг-ской оби-те-ли, ска-зал каз-на-чею сво-е-му, иеро-мо-на-ху Фила-ре-ту, пред-ве-щая ему свою кон-чи-ну: «Се гря-дут в Ро-стов две го-стьи, Ца-ри-ца Небес-ная и ца-ри-ца зем-ная, ток-мо я уже ви-деть их здесь не спо-доб-лю-ся, а над-ле-жит к при-ня-тию оных го-то-ву быть те-бе, каз-на-чею».

За три дня до пре-став-ле-ния на-чал он из-не-мо-гать, од-на-ко в день сво-е-го Ан-ге-ла, свя-то-го ве-ли-ко-му-че-ни-ка Ди-мит-рия Со-лун-ско-го, слу-жил по обы-чаю ли-тур-гию в со-бор-ной церк-ви, но уже не в си-лах был го-во-рить по-уче-ние. Один из пев-чих чи-тал при-го-тов-лен-ное им по тет-рад-ке, свя-ти-тель же си-дел в цар-ских две-рях, из-ме-нив-шись в ли-це от тяж-кой бо-лез-ни. Несмот-ря на то, он при-ну-дил се-бя при-сут-ство-вать и при обыч-ной тра-пе-зе в крест-ной па-ла-те, хо-тя ни-че-го не вку-шал. На дру-гой день при-е-хал из Пе-ре-я-с-лав-ля пре-дан-ный ему ар-хи-манд-рит Вар-ла-ам и был при-нят им с лю-бо-вью. Во вре-мя их ду-хов-ной бе-се-ды при-сла-ла быв-шая кор-ми-ли-ца ца-ре-ви-ча Алек-сея Пет-ро-ви-ча, ино-ки-ня Ев-фро-си-ния, из ро-да Ка-зин-ских, жив-шая близ ар-хи-ерей-ско-го до-ма, про-сить свя-ти-те-ля, чтобы на-ве-стил ее, бо-ля-щую. Из-не-мо-га-ю-щий сам от бо-лез-ни, от-ка-зал-ся ид-ти, хо-тя и мно-го ува-жал ее доб-ро-де-тель-ную жизнь; но она вто-рич-но при-сла-ла убе-ди-тель-но про-сить, чтобы хо-тя на крат-кое вре-мя по-се-тил ее; по-двиг-ну-тый со-ве-том ар-хи-манд-ри-та, ко-то-рый по-ла-гал, что ма-лое дви-же-ние бу-дет ему по-лез-но, свя-ти-тель ре-шил-ся ис-пол-нить же-ла-ние бла-го-че-сти-вой ино-ки-ни по-сле ве-чер-не-го пе-ния, но уже с тру-дом мог дой-ти об-рат-но до сво-ей кел-лии. Он по-ру-чил каз-на-чею сво-е-му уго-стить ар-хи-манд-ри-та, и сам, под-дер-жи-ва-е-мый слу-жи-те-ля-ми, нема-лое вре-мя хо-дил по ке-ллии, ду-мая об-лег-чить-ся от удуш-ли-во-го каш-ля; по-том ве-лел при-звать к се-бе в кел-лию пев-чих, чтобы еще раз усла-дить слух свой ду-хов-ным пе-ни-ем гим-нов, ко-то-рые сам неко-гда со-ста-вил, как-то: «Иису-се мой пре-лю-без-ный! На-деж-ду мою в Бо-зе по-ла-гаю! Ты мой Бог, Иису-се, Ты моя ра-дость!» Во все вре-мя пе-ния вни-ма-тель-но слу-шал свя-той Ди-мит-рий, при-сло-нясь к печ-ке и гре-ясь ду-хов-но бо-лее, неже-ли те-лом. С бла-го-сло-ве-ни-ем от-пу-стил он каж-до-го из пев-чих и од-но-го толь-ко лю-би-мо-го при се-бе удер-жав, ко-то-рый был ему усерд-ный со-труд-ник при пе-ре-пис-ке его тво-ре-ний. Про-сто-душ-но на-чал ему рас-ска-зы-вать бо-лез-нен-ный свя-ти-тель о сво-ей жиз-ни, чув-ствуя уже eе иcxoд: как ее про-вож-дал в юно-сти и в со-вер-шен-ном воз-расте, как мо-лил-ся Гос-по-ду, Пре-чи-стой Его Ма-те-ри и всем угод-ни-кам Бо-жи-им, и при-со-во-ку-пил: «И вы, де-ти, мо-ли-тесь так же».

На-ко-нец ска-зал: «Вре-мя и те-бе, ча-до, ид-ти в дом свой»; ко-гда же пев-чий, при-няв бла-го-сло-ве-ние, хо-тел уда-лить-ся, свя-ти-тель про-во-дил его до са-мых две-рей и по-кло-нил-ся ему по-чти до зем-ли, бла-го-да-ря его за то, что мно-го тру-дил-ся, пе-ре-пи-сы-вая его со-чи-не-ния. Со-дрог-нул-ся пев-чий, ви-дя столь необыч-ное про-вож-де-ние сво-е-го пас-ты-ря, и с бла-го-го-ве-ни-ем ска-зал: «Мне ли, по-след-не-му ра-бу, так по-кло-ня-ешь-ся, вла-ды-ко свя-тый?» И с кро-то-стью опять ска-зал ему сми-рен-ный вла-ды-ка: «Бла-го-да-рю те-бя, ча-до», - и воз-вра-тил-ся в кел-лию; пев-чий же, за-пла-кав, ушел в дом свой. То-гда свя-ти-тель ве-лел разой-тись всем сво-им слу-жи-те-лям, сам же, за-клю-чив-шись в осо-бой кел-лии как бы для то-го, чтобы несколь-ко от-дох-нуть, пре-был в мо-лит-ве до сво-е-го пре-став-ле-ния. На рас-све-те взо-шед-шие слу-жи-те-ли на-шли его на ко-ле-нях, как бы мо-ля-ще-го-ся, но ка-кою пе-ча-лью ис-пол-ни-лось их серд-це, ко-гда уви-де-ли его уже усоп-шим на мо-лит-ве. Уда-ри-ли три-кра-ты в боль-шой ко-ло-кол; пев-чий, еще на-ка-нуне с ним бе-се-до-вав-ший, услы-шав сей го-рест-ный глас свя-ти-тель-ско-го пре-став-ле-ния, немед-лен-но при-бе-жал в ар-хи-ерей-ские па-ла-ты и еще за-стал пас-ты-ря сво-е-го и от-ца сто-я-щим на ко-ле-нях в том по-ло-же-нии, в ка-ком пре-дал пра-вед-ную ду-шу свою Бо-гу.

Усоп-ший об-ла-чен был в свя-ти-тель-ское оде-я-ние, ко-то-рое сам се-бе при-го-то-вил, и вме-сто по-сла-ния по-ло-же-ны бы-ли ему, по бла-говре-мен-но-му его при-ка-за-нию, раз-ные его со-чи-не-ния, вчерне пи-сан-ные его ру-кою; те-ло усоп-ше-го пас-ты-ря вы-не-се-но бы-ло в кре-сто-вую его цер-ковь Все-ми-ло-сти-во-го Спа-са, что на се-нях, близ той ке-ллии, где он скон-чал-ся. Ко-гда огла-си-лось в Ро-сто-ве о пре-став-ле-нии доб-ро-го и ча-до-лю-би-во-го пас-ты-ря, по-чти весь го-род стек-ся к чест-но-му его те-лу, и под-нял-ся горь-кий плач на-ро-да о доб-ром пас-ты-ре, учи-те-ле и за-ступ-ни-ке, оста-вив-шем си-ро-та-ми свою паст-ву. В тот же день бла-го-че-сти-вая ца-ри-ца Па-рас-ке-ва с тре-мя до-черь-ми-ца-рев-на-ми: Ека-те-ри-ною, Па-рас-ке-вою и Ан-ною Иоан-нов-на-ми, при-бы-ла по-сле обед-ни в Ро-стов и весь-ма со-кру-ша-лась, что не удо-сто-и-лась по-лу-чить бла-го-сло-ве-ние свя-ти-те-ля пред его ис-хо-дом. Она ве-ле-ла от-слу-жить со-бор-ную па-ни-хи-ду над усоп-шим и по-шла на сре-те-ние чу-до-твор-ной ико-ны в Бо-го-яв-лен-ский мо-на-стырь, от-ку-да при-не-се-на бы-ла с тор-же-ством в Ро-стов-скую со-бор-ную цер-ковь, дабы глав-ная свя-ты-ня оси-ро-тев-шей епар-хии осе-ни-ла усоп-ше-го пас-ты-ря. Ту-да же в при-сут-ствии ца-ри-цы с по-до-ба-ю-щей че-стью пе-ре-не-се-но бы-ло те-ло свя-ти-тель-ское и вто-рич-но со-вер-ше-на со-бор-ная па-ни-хи-да в ее при-сут-ствии: та-кую по-честь су-дил Гос-подь воз-дать бла-жен-но-му сво-е-му угод-ни-ку! За-ве-ща-ние его бы-ло немед-лен-но по-сла-но в Моск-ву в мо-на-стыр-ский при-каз, и во ис-пол-не-ние его пред-смерт-но-го же-ла-ния ве-ле-но бы-ло в Яко-влев-ском мо-на-сты-ре при-го-то-вить мо-ги-лу в со-бор-ной церк-ви За-ча-тия Бо-го-ма-те-ри, в уг-лу с пра-вой сто-ро-ны, и вы-стлать ее кам-нем; но по небре-же-нию мо-гиль-щи-ков, не без осо-бо-го, впро-чем, Про-мыс-ла Бо-жия, не бы-ла вы-стла-на кам-нем мо-ги-ла, а толь-ко сде-лан об-руб де-ре-вян-ный, ко-то-рый от сы-ро-сти ско-ро сгнил, и это по-слу-жи-ло впо-след-ствии к об-ре-те-нию мо-щей свя-ти-те-ля.

Око-ло ме-ся-ца пре-бы-ва-ло те-ло свя-то-го Ди-мит-рия в со-бор-ной его церк-ви нетлен-но, и во все это вре-мя со-вер-ша-лись над ним па-ни-хи-ды все-на-род-ные. Уже в по-след-них чис-лах но-яб-ря при-был в Ро-стов ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ше-го пре-сто-ла мит-ро-по-лит Сте-фан ис-пол-нить дан-ный им обет дру-гу, и ко-гда во-шел в ка-фед-раль-ный со-бор, мно-го пла-кал над гро-бом усоп-ше-го. То-гда на-сто-я-те-ли мо-на-сты-рей ро-стов-ских, со-бор-ные свя-щен-ни-ки и мно-гие из по-чет-ных граж-дан при-сту-пи-ли к мит-ро-по-ли-ту, умо-ляя его по-греб-сти те-ло лю-би-мо-го ими свя-ти-те-ля в со-бор-ной церк-ви, под-ле его пред-мест-ни-ка Иоаса-фа, где и все-гда по-гре-ба-лись мит-ро-по-ли-ты ро-стов-ские: но ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ший не ре-шил-ся из-ме-нить во-ли сво-е-го дру-га. Он ска-зал про-ся-щим: «Так как при са-мом вступ-ле-нии сво-ем на епар-хию Ро-стов-скую прео-свя-щен-ный Ди-мит-рий пред-ва-ри-тель-но сам из-брал се-бе ме-сто упо-ко-е-ния в Яко-влев-ском мо-на-сты-ре, то имею ли я пра-во из-ме-нить оное?»

В на-зна-чен-ный для по-гре-бе-ния день 25 но-яб-ря ме-сто-блю-сти-тель пат-ри-ар-ший от-слу-жил тор-же-ствен-ную ли-тур-гию в ка-фед-раль-ном со-бо-ре и над-гроб-ное пе-ние со все-ми свя-щен-но-слу-жи-те-ля-ми го-ро-да Ро-сто-ва, при-чем ска-зал при-лич-ное сло-во в па-мять усоп-ше-го. По-том в со-про-вож-де-нии все-го кли-ра и на-ро-да, со мно-гим пла-чем и чрез-вы-чай-ным тор-же-ством пе-ре-не-се-но свя-тое те-ло в Яко-влев-ский мо-на-стырь, где и по-ло-же-но, по за-ве-ща-нию, в пра-вом уг-лу со-бор-ной церк-ви, и над-гроб-ные сти-хи на-пи-са-ны бы-ли са-мим ме-сто-блю-сти-те-лем Сте-фа-ном. За-ме-ча-тель-но, по люб-ви свя-ти-те-ля к вос-по-ми-на-нию стра-стей Гос-под-них, сте-че-ние дней для него зна-чи-тель-ных: скон-чал-ся он в день пят-нич-ный, вско-ре по-сле сво-е-го те-зо-име-нит-ства, и по-гре-бен ме-сяц спу-стя, так-же в день пят-нич-ный, по-свя-щен-ный па-мя-ти Рас-пя-тия Гос-под-ня, и об-ре-те-ние свя-тых мо-щей его слу-чи-лось так-же в день пят-нич-ный, ибо этот ве-ли-кий по-движ-ник, со-би-рав-ший во все те-че-ние сво-ей жиз-ни на поль-зу все-го пра-во-слав-но-го хри-сти-ан-ско-го ро-да жи-тия свя-тых, на-пи-сан-ных на небе-сах в кни-ге веч-ной, и сам вско-ре по-сле сво-е-го от-ше-ствия от сей ма-ловре-мен-ной жиз-ни удо-сто-ил-ся быть впи-сан-ным вме-сте с ни-ми в той же веч-ной кни-ге пер-стом Бо-жи-им и увен-чать-ся вен-цом нетле-ния.

По-сле 42 лет, про-тек-ших от его по-гре-бе-ния, 21 сен-тяб-ря 1732 го-да, при раз-обpании опу-стив-ше-го-ся по-мо-ста в церк-ви За-ча-тия Бо-го-ма-те-ри об-ре-те-ны бы-ли нетлен-ны-ми его свя-тые мо-щи в со-гнив-шем гро-бе, рав-но как и свя-ти-тель-ская его одеж-да, и от них, как от бла-го-дат-но-го ис-точ-ни-ка, на-ча-ли ис-те-кать ис-це-ле-ния одер-жи-мых раз-лич-ны-ми бо-лез-ня-ми: сле-пые про-зре-ва-ли, немые го-во-ри-ли, рас-слаб-лен-ные дви-га-лись, и бе-сы из-го-ня-лись мо-лит-ва-ми, со-вер-шав-ши-ми-ся при свя-тых мо-щах. Вни-мая этим яс-ным ука-за-ни-ям Бо-же-ствен-но-го Про-мыс-ла, Свя-тей-ший Си-нод по сви-де-тель-ство-ва-нии свя-тых мо-щей и быв-ших чу-дес при-чис-лил свя-ти-те-ля Ди-мит-рия к ли-ку но-во-яв-лен-ных чу-до-твор-цев Рос-сий-ских 22 ап-ре-ля 1757 го-да. Пре-ем-ни-ку его по ка-фед-ре Ро-стов-ской, мит-ро-по-ли-ту Ар-се-нию, по-ру-че-но бы-ло со-ста-вить жиз-не-опи-са-ние свя-то-го, а служ-бу ему на-пи-сал Ам-вро-сий, епи-скоп Пе-ре-я-с-лав-ский, впо-след-ствии ар-хи-епи-скоп пер-во-пре-столь-ной сто-ли-цы, где му-че-ни-че-ски окон-чил дни свои. В сле-ду-ю-щем го-ду бла-го-че-сти-вая им-пе-ра-три-ца Ели-за-ве-та по усер-дию к свя-ти-те-лю устро-и-ла для мо-щей его се-реб-ря-ную ра-ку, а в 1763 го-ду им-пе-ра-три-ца Ека-те-ри-на по-сле сво-е-го цар-ско-го вен-ча-ния пеш-ком со-вер-ши-ла пу-те-ше-ствие из Моск-вы в Ро-стов для по-кло-не-ния мо-щам свя-то-го Ди-мит-рия и пе-ре-ло-же-ния их в при-го-тов-лен-ную ра-ку, ко-то-рую са-ма нес-ла вме-сте с ар-хи-ере-я-ми при тор-же-ствен-ном об-хож-де-нии хра-ма: та-кая цар-ствен-ная по-честь бы-ла опять воз-да-на угод-ни-ку Бо-жию.

Со-вер-ша-ют-ся и до сих пор бла-го-дат-ные ис-це-ле-ния при мо-щах свя-ти-те-ля, над ко-то-ры-ми, уже в на-ше вре-мя, 40 лет неусып-но бодр-ство-вал дру-гой по-движ-ник, гро-бо-вой ста-рец иеро-мо-нах Ам-фи-ло-хий, оста-вив-ший по се-бе бла-гую па-мять и воз-лег-ший как бы на стра-же у по-ро-га цер-ков-но-го то-го хра-ма, где по-ко-ят-ся мо-щи свя-ти-те-ля (там же в пред-две-рии по-чи-ва-ет и его бла-го-че-сти-вый пле-мян-ник ар-хи-манд-рит Ин-но-кен-тий, дол-го быв-ший на-сто-я-те-лем Яко-влев-ской оби-те-ли). Про-сла-вим Гос-по-да, по неиз-ре-чен-ной Сво-ей ми-ло-сти про-явив-ше-го столь-ко бла-го-че-стия уже во дни на-ши, в сми-рен-ном го-ро-де Ро-сто-ве, и про-сла-вив-ше-го там мно-ги-ми чу-де-са-ми но-во-го ве-ли-ко-го све-тиль-ни-ка Рос-сий-ской зем-ли, ко-то-рый яв-ля-ет-ся ско-рым по-мощ-ни-ком для при-зы-ва-ю-щих его свя-тое имя. Мо-лит-ва-ми это-го ве-ли-ко-го пра-во-сла-вия рев-ни-те-ля и ис-ко-ре-ни-те-ля рас-ко-лов, це-леб-ни-ка Рос-сий-ско-го и цев-ни-цы ду-хов-ной, уце-ло-муд-ря-ю-щей всех сво-и-ми пи-са-ни-я-ми, да спо-до-бим-ся и мы быть на-пи-сан-ны-ми в кни-ге жиз-ни Агн-ца Бо-жия вме-сте со все-ми от ве-ка ему уго-див-ши-ми, к ли-ку ко-их при-чис-лен и свя-ти-тель Ро-стов-ский Ди-мит-рий.

С 10 но-яб-ря 1991 г. чест-ные мо-щи свя-ти-те-ля Ди-мит-рия пре-бы-ва-ют в Яко-влев-ском хра-ме, спра-ва от цар-ских врат. У гроб-ни-цы свя-ти-те-ля вновь воз-но-сит-ся ему теп-лая и сми-рен-ная мо-лит-ва: «О все-б-ла-женне свя-ти-те-лю Дмит-рие...».

Молитвы

Тропарь святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Правосла́вия ревни́телю и раско́ла искорени́телю,/ Росси́йский целе́бниче, и но́вый к Бо́гу моли́твенниче,/ списа́ньми твои́ми бу́их уцелому́дрил еси́,/ цевни́це духо́вная, Дими́трие блаже́нне,// моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Православия ревнитель и искоренитель, Российский целитель и новый к Богу молитвенник, сочинениями твоими неразумных ты вразумил, лира духовная, Димитрий , моли Христа Бога о спасении душ наших.

Тропарь святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

Я́коже дре́вле на Восто́цех трие́ вели́цыи святи́телие,/ си́льный сло́вом Васи́лий,/ глубина́ Богосло́вия Григо́рий и Златоу́стый Иоа́нн,/ та́ко и днесь в стране́ полу́нощней/ три новоявле́нная свети́ла ве́ры на тве́рди церко́вней востеко́ша:/ столп ве́ры Митрофа́н,/ сло́во и́стины в лице́ царю́ испове́давый,/ и обличи́тель раско́ла Дими́трий,/ мече́м обою́ду о́стрым вся ко́зни его́ разсеки́й,/ и пома́зания по́лный сосу́д Ти́хон,/ ти́хостию слове́с свои́х гре́шника к покая́нию призва́вый./ О вели́цыи трие́ святи́телие земли́ Росси́йския,/ моли́те Христа́ Бо́га, Ему́же уго́дни бы́сте,// спасти́ся душа́м на́шим.

Перевод: Как раньше на Востоке : сильный словом Василий, глубина Богословия Григорий и Златоустый Иоанн, так и сейчас в стране северной три новых явленных нам светила веры взошли на небе церковном: столп веры Митрофан, слово истины в лицо царю исповедавший, и обличитель Димитрий, обоюдоострым мечом все козни его рассекший, и полный благодати сосуд Тихон, тишиной слов своих грешников к покаянию призвавший. О великие три святителя земли Русской, молите Христа Бога, Ему же вы были угодны, о спасении душ наших.

Тропарь святителям Ростовским

Святи́телие прему́дрии,/ па́ствы ва́шея учи́телие богопросвеще́ннии,/ ве́ру ева́нгельскую в лю́дех преумно́жившии,/ любве́ Небе́сныя на земли́ достоподража́тельнии о́брази,/ лю́ди страны́ Росто́вския и Яросла́вския приобща́вшии спасе́нию,/ служи́телие вои́стинну Бо́жии/ и соприча́стницы апо́столов досто́йнии яви́лися есте́,/ Лео́нтие священному́чениче, Иса́ие, Игна́тие, Иа́кове, Фео́доре/ и златослове́сниче Росси́йский Дими́трие,/ Христа́ Бо́га моли́те/ о архиере́ех, на престо́ле ва́шем прее́мницех,/ о лю́дех, благоче́стно вас почита́ющих,/ о стране́ на́шей правосла́вней// и о всей Христо́вей Це́ркви.

Перевод: Святители премудрые, вашей просвещенные Богом учителя, преумножившие в людях Евангельскую веру, достойные подражания примеры Небесной любви на земле, приобщавшие людей Ростовской и Ярославской земли ко спасению, истинные служители Божии и верные последователи , священномученик Леонтий, Исаия, Игнатий, Иаков, Феодор и златоуст российский Димитрий, Христа Бога молите об архиереях, преемниках ваших на престоле, о людях, благочестиво вас почитающих, о стране нашей Православной и о всей Церкви Христовой.

Кондак святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Звезду́ Росси́йскую от Ки́ева возсия́вшую,/ и чрез Но́вград Се́верский в Росто́в дости́гшую,/ всю же страну́ сию́ уче́ньми и чудесы́ озари́вшую,/ ублажи́м златослове́снаго учи́теля Дими́трия,/ той бо все́м вся написа́, я́же к наставле́нию,/ да всех приобря́щет, я́коже Па́вел Христу́,// и спасе́т правове́рием ду́ши на́ша.

Перевод: Звезду Российскую в Киеве воссиявшую и через Новгород Северский в Ростов дошедшую, всю же страну нашу учениями и чудесами озарившую, прославим красноречивого учителя Димитрия, ибо он для всех написал все к наставлению, чтобы привести всех ко Христу, как Апостол Павел (), и спасти Православием души наши.

Кондак святителям Димитрию, митрополиту Ростовскому, Митрофану и Тихону, епископам Воронежским

И́же в по́здния на́ша ро́ды и в после́дняя времена́/ обурева́емых треволне́нием жите́йских страсте́й и хла́дом безве́рия неду́гующих/ в ско́рби душе́вней уте́шившии и теплото́ю ва́шея ве́ры согрева́вшии,/ трие́ новоявле́ннии святи́телие Росси́йстии,/ Дими́трие, Митрофа́не и Ти́хоне,/ на ка́мени Правосла́вия утверди́те ны/ и, я́ко чадолюби́вии отцы́,// духо́вная ча́да ва́ша стезе́ю за́поведей оте́ческих в Ца́рствие Христо́во вслед себе́ руководи́те.

Перевод: В поздние наши поколения и в последние времена попадающих в бури житейских страстей и холодом безверия страдающих, в скорби душевной утешившие и теплотой вашей веры согревавшие, три новых явленных нам святителя Российских, Димитрий, Митрофан и Тихон, на камне Православия укрепите нас и, как любящие детей отцы, духовных чад ваших путем заповедей отеческих в Царство Христово вслед за собой направьте.

Величание святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

Велича́ем тя,/ святи́телю о́тче Дими́трие,/ и чтим святу́ю па́мять твою́,/ ты бо мо́лиши за нас// Христа́, Бо́га на́шего.

Молитва святителю Димитрию, митрополиту Ростовскому

О, всеблаже́нный святи́телю Дими́трие, вели́кий уго́дниче Хрис-то́в, Златоу́сте Росси́йский, услы́ши нас гре́шных, моля́щихся тебе́, и принеси́ моли́тву на́шу к Ми́лостивому и Человеколю́бцу Бо́гу, Ему́же ты ны́не в ра́дости святы́х и с ли́ки А́нгелы предстои́ши! Умоли́ Его́ благоутро́бие, да не осу́дит нас по беззако́ниям на́шим, но да сотвори́т с на́ми по ми́лости Свое́й. Испроси́ нам у Христа́ и Бо́га на́шего ми́рное и безмяте́жное житие́, здра́вие душе́вное и теле́сное, земли́ благопло́дие и во всем вся́-кое изоби́лие и благоде́нствие, и да не во зло обрати́м блага́я, да́руемая нам от Ще́дрого Бо́га, но в сла́ву Его́ и в прославле́ние твоего́ заступле́ния. Да́руй нам богоуго́дно прейти́ по́прище вре́менныя жи́зни; изба́ви нас возду́шных мыта́рств и наста́ви нас на путь, веду́щий в селе́ния пра́ведных, иде́же пра́зднующих глас непреста́нный, зря́щих Бо́жия лица́ неизрече́нную добро́ту. Це́рковь же Святу́ю от раско́лов и ересе́й сохрани́, ве́рных укрепи́, заблужда́ющих обрати́ и всем да́руй вся, я́же ко спасе́нию и сла́-ве Бо́жией подоба́ющая; Оте́чество твое́ сохрани́ от враго́в ненаве́тно, но побора́й ору́жие Крестоно́снаго во́инства; и пода́ждь нам всем твое́ архипа́стырское и свято́е благослове́ние, да о́ным осеня́еми, изба́вимся от ко́зней лука́ваго и избе́гнем от вся́кия беды́ и напа́сти. Услы́ши моле́ние на́ше, о́тче Дими́трие, и моли́ непреста́нно о нас Всеси́льнаго Бо́га, сла́вимаго и поклоня́емаго в Трие́х Ипоста́сех, Ему́же подоба́ет вся́кая сла́ва, честь и держа́ва во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Каноны и Акафисты

Канон святителю Димитрию Ростовскому

Песнь 1

Ирмос: Яко по суху, пешествовав Израиль по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема, Богу победную песнь поим, вопияше.

Со Ангельскими чиноначалиями предстояй Святей Троице, великий иерарше Димитрие, моли о нас грешных, да получим грехов оставление.

Постничеством и воздержанием всяким поработивый тело духу, и тем соделавый нетление и цельбоносную силу и бренному веществу твоему, научи и нас, отче святый, Богу, а не мамоне работати.

Слава: Управляя паству, вверенную тебе от Началопастыря Христа, и отгоняя душевредных волков от Христовы ограды твоими Богодухновенными учении, назирай и ныне, святителю Димитрие, да не како суемудренныя расколы возмутят тишину церковную, но паче моли Человеколюбца Бога, да вскоре вси едиными усты и единым сердцем восхвалим Его благоутробие.

И ныне: Избранну и Всечисту разумев Тя Сын Божий, Всенепорочная, Сын Твой бысть, сынов сотвори благодатию, Богородицу Тя чтущия.

Песнь 3

Ирмос: Несть свят, якоже Ты, Господи Боже мой, вознесый рог верных Твоих, Блаже, и утвердивый нас на камени исповедания Твоего.

Утвердився на камени веры Христовы, тверд пребыл еси во исповедании Православия и злочествующих непрестанно обличал еси.

Обличая, моля, советуя, не преставал еси призывати заблуждших овец от Христова стада, аще и не вси послушаша гласа твоего.

Слава: Сынов Церкве, непоколебимо пребывших во объятиях ея, ободрял еси, и мы, со сладостию внимая учению твоему, вопием: несть свят паче Бога нашего.

И ныне: Избавляющаго человеки преслушания и Кровию Своею омывшаго первородный грех Адамов, Чистая и Всенепорочная родила еси.

Седален, глас 8-й

Исцеления и чудеса, истекающая от чудоточных мощей твоих, святителю Димитрие, радуют верных сердца и возбуждают любовию пети тебе: радуйся, отче, Российская похвало.

Слава, и ныне:

Едина истинная христиан Покровительнице, всяких лютых обстояний, бед и скорбей нас избави, и мольбами Твоими спаси души наша.

Песнь 4

Ирмос: Христос моя сила, Бог и Господь, честная Церковь Боголепно поет, взывающи, от смысла чиста о Господе празднующи.

Измлада воспитан в добрем научении, остроту ума твоего не на суемудренная умствования обратил еси, святителю Димитрие, но на созидание и утверждение православных, да обличение же и обуздание еретиков: темже и явился еси достойный апостольскаго престола наместник.

Неистощимое врачевство источают многоцелебнии святии мощи твои, и иже верою к ним притекающии обретают от злых избавление.

Слава: За любовь, юже ко Христу имел, прославился еси даром чудес и исцелений, сего ради покланяемся тебе и молим тя, яко угодника и друга Божия, да помянеши нас во святых твоих к Богу молитвах.

И ныне: Моли о нас Человеколюбца Бога, Пресвятая Владычице, да не помянет беззаконий наших, но да сотворит с нами по милости Своей.

Песнь 5

Ирмос: Божиим светом Твоим, Блаже, утренюющих Ти души любовию озари, молюся, Тя ведети, Слове Божий, истиннаго Бога, от мрака греховнаго взывающа.

Сохрани, святителю Христов, отечество твое ненаветно от врагов и даруй на сопротивных победу и одоление.

Огради нас, угодниче Божий Димитрие, от всех козней лукаваго диавола, да не преткновенне возможем прейти путь жития сего во исполнении заповедей Божиих.

Слава: Разжени, отче Димитрие, тьму греховную от душевных очес наших и просвети нас познанием воли Божия, да во свете заповедей Его совершим добре течение наше.

И ныне: Дево Непорочная, рождшая Свет истинный, облистай нам свет Боговедения во спасение наше.

Песнь 6

Ирмос: Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве.

Воззри милосердным оком, святителю Христов, на волнение греховное, нас обуревающее, и управи плавание наше в тихое Пристанище милосердия Божия.

Буди нам добрый кормчий, отче Димитрие, и не остави нас погибнути во грехах наших, да в нихже сам, яко человек искушаем был, помози и нам, искушаемым.

Слава: Святе Димитрие, буди о нас заступник и ходатай ко Многомилостивому Богу, да возведет от тли живот наш.

И ныне: Устнами и сердцем величаем Тя, Матерь Божию: Ты же, примирившая Богу весь род человеческий, не отрини нас от Твоего заступления.

Кондак, глас 4-й

Звезду Российскую, от Киева возсиявшую, и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, ублажим златословеснаго учителя Димитрия: той бо всем вся написа, яже к наставлению, да всех приобрящет, якоже Павел, Христу и спасет правоверием души наша.

Икос

Праведным о кающихся на Небеси, нам же, грешным, на земли о тебе, праведниче Димитрие, подобает возрадоватися: яко новаго тя к Богу молитвенника о нас стяжахом, егоже достойными похвалами ублажающе, сице от радости зовем: радуйся, Ростовская похвало, и всея России похваление.

Песнь 7

Ирмос: Росодательну убо пещь содела Ангел преподобным отроком, халдеи же опаляющее веление Божие мучителя увеща вопити: благословен еси, Боже отец наших.

Христова ради смирения, образ смирения явился еси, святе Димитрие, и мне подаждь не в гордости, но во смирении взывати: благословен еси, Боже отец наших.

Воздержанием покорил еси тело духу твоему, святителю Димитрие, подаждь и мне в воздержании пожити, да нескверными устнами воззову: благословен еси, Боже отец наших.

Слава: Учениями твоими, отче Димитрие, управляеши мысли наша, и мы, подражая тебе, воспеваем Богу: благословен еси, Боже отец наших.

И ныне: Безначальнаго Бога зачала еси во чреве Твоем, Пречистая Дево, Егоже поюще, зовем: благословен Бог отец наших.

Песнь 8

Ирмос: Из пламене преподобным росу источил еси и праведнаго жертву водою попалил еси: вся бо твориши, Христе, токмо еже хотети. Тя превозносим во вся веки.

Ты был еси строитель спасения нашего, отче Димитрие, вопия всем послушающим учения твоего: превозносите Христа во веки.

Богомудрый иерарше, всеблаженне Димитрие, милостивою и человеколюбною к нам любовию моли о нас Человеколюбиваго Бога, Егоже превозносим во вся веки.

Слава: Зловредное мудрование раскольников испровергл еси, святе Димитрие, верныя же наставил еси пребыти твердым во истинней вере, превозносите, вопия, Христа во веки.

И ныне: Преестественное и чудное Рождество Твое, Дево, воспеваем благочестно, превозносяще Христа во вся веки.

Песнь 9

Ирмос: Бога человеком невозможно видети, на Негоже не смеют чини Ангельстии взирати; Тобою бо, Всечистая, явися человеком Слово воплощенно, Егоже величающе, с Небесными вои Тя ублажаем.

Наслаждаяся, отче, вечныя жизни, о нейже усердно подвизался еси, моли и нам достигнути оныя.

Аще и преселился еси от нас на Горняя, святителю Димитрие, обаче духом пребываеши с призывающими тя, научая и укрепляя ходити по стезе спасительных заповедей Божиих.

Слава: Явился еси благочестия светильник всесветлый, ритор изящнейший и православных архиереев удобрение: тем тя сердечною любовию достойно величаем.

И ныне: Богородице Дево, Егоже родила еси Человеколюбца Бога, моли со святителем Димитрием, да спасет души наша.

Акафист святителю Димитрию Ростовскому

Кондак 1

Возбранный чудотворче и изрядный угодниче Христов, многоцелебный чудес источниче, неисчерпаемыя благодати ходатаю, теплый молитвенниче, великий святителю Христов Димитрие, яко имеяй дерзновение ко Христу, Богу нашему, от всяких нас бед свободи зовущих:

Икос 1

Ангел нравом, аще и человек естеством был еси, святителю Димитрие: от самых бо младых ногтей ум твой пренебрег земная, в Небесная вперил еси и, плоть нося, о плоти не радил еси. Темже и вселися в тя Пресвятый Дух, Егоже тя обиталищем быти уведевше, похвальная восписуем ти:

Радуйся, незлобием твоим агнца прореченнаго Исаиею подражавый;

Радуйся, милосердием неимущыя препитавый.

Радуйся, воздержанием ангелов удививый;

Радуйся, постом и молитвою плоть твою удручивый.

Радуйся, к подвластным чадолюбивым отцем бывый;

Радуйся, страждущыя сердоболием утешивый.

Радуйся, вместо тленных нетленная стяжавый;

Радуйся, небесный человече.

Радуйся, земный ангеле;

Радуйся, Духа Святаго сосуде избранный.

Радуйся, Православия ревнителю;

Радуйся, душепагубных раздоров искоренителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 2

Видяще обильную реку чудес и исцелений, от святых твоих мощей истекающую, благоговения и радости исполньшеся, благодарим Бога, прославляющаго святыя Своя, Емуже и о тебе вопием: Аллилуиа.

Икос 2

Разум истиннаго богословия внушая чадом Христовым Церкве, златословесными поучениями утверждал еси: еретичествующих же, привлекая к спасительному единомыслию, в заблуждениях обличал еси, за таковое твое о душах наших попечение взываем ти сице:

Радуйся, таинниче Пресвятыя Троицы;

Радуйся, проповедниче неисчетных чудес Божиих.

Радуйся, Апостольских Преданий блюстителю;

Радуйся, лжемудрствующих победителю.

Радуйся, пламеню, ереси пожигающий;

Радуйся, громе, устрашающий соблазняющыя.

Радуйся, свещё, Богом возжженная, мрак нечестия разгоняющая;

Радуйся, звездо, путь ко спасению показующая.

Радуйся, тимпане, Божию славу бряцаяй;

Радуйся, органе Духа Святаго

Радуйся, Православия ревнителю.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 3

Силою благодати Божия еще во временной жизни приял еси власть, святе Димитрие, недуги исцеляти и бесы изгоняти; по смерти же твоей наипаче прослави тебе Всемогущий Бог многими чудотворениями, да вси, взирающе на сие, усердно притекают ко исцелению тобою от недугов телесных, а паче душевных, Богу же вопиют: Аллилуиа.

Икос 3

Имея неусыпное попечение о спасении душ, вверенных тебе от Бога, святителю Димитрие, пастырски к душеспасительной жизни, и словом и самым делом, показуя неленостный подвиг в подражании святым Божиим, непрестанно наставлял еси. Сего ради приими от нашего усердия достойныя похвалы тебе:

Радуйся, пастырю добрый, заблуждающих по горам суемудрия взыскавый;

Радуйся, благий рабе и верный, данный тебе от Господа талант усугубивый.

Радуйся, делателю винограда Христова;

Радуйся, благочестия столпе неподвижимый.

Радуйся, твердое забрало Христовы Церкве;

Радуйся, щите, защищаяй благочестие.

Радуйся, мечу острейший, посекаяй злочестие;

Радуйся, непоколебимое Православия основание.

Радуйся, твердый каменю веры;

Радуйся, кормило церковное, управляющее верных к тихому пристанищу.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 4

Буря ересей, от преисподних чрез Ариа во Греции возродившаяся, а в последняя лета происками суемудрствующих возникшая в стране нашей, готова была ниспровергнути тишину Единыя, Святыя, Соборныя и Апостольския Церкве; ты же, пастырю добрый, положивый душу твою за овцы, прогнав оных душепагубных волков, бурю суемудрия укротил еси, верныя же научил еси Триипостасному Богу взывати: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаша суемудреннии твое к ним изобличение, еже ты, болезнуя о сердечном их заблуждении, написал еси, возъяришася зело, и множество из них вместо должнаго исправления адский пламень изрыгнуша на тя, ты же, яко твердый адамант, под ударами злобы и ненависти не изменился еси. Сего ради Церковь Святая блажит тя приветствии сими:

Радуйся, ангелов сожителю;

Радуйся, апостолов преемниче.

Радуйся, святителей сопрестольниче;

Радуйся, Российский Златоусте.

Радуйся, Спиридону, великому Василию, Григорию Богослову и прочим великим святителям единочестне;

Радуйся, Николаю МирЛикийскому и Мелетию Антиохийскому единонравне.

Радуйся, преподобных собеседниче;

Радуйся, монахов и постников наставниче.

Радуйся, мучеников удобрение;

Радуйся, праведных украшение.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 5

Боготечная звезда явился еси в течении твоем, еже ты совершал еси, свое устрояя спасение; примером же верных душы назидая, научил еси благоприятно пети Богу: Аллилуиа.

Икос 5

Видевше ангельстии чинове еще во временной жизни великия твоя подвиги во всяком благочестии и чистоте, удивляхуся, прославляюще Человеколюбца Бога, немощное человеческое естество подкрепляющаго. Мы же тя, усердно любовию почитающе, чествуем похвалами сими:

Радуйся, луча Трисолнечнаго Света;

Радуйся, светильниче, на свещнице церковном поставленный.

Радуйся, светило, путь правый показующее;

Радуйся, воине Христов непобедимый.

Радуйся, Единосущныя Троицы истинный поборниче;

Радуйся, уста еретическая заградивый.

Радуйся, златословесными устами Небесныя истины вещаяй;

Радуйся, вся своя имения по словеси Господню продавый.

Радуйся, единаго безценнаго бисера Христа Господа снискавый;

Радуйся, вмале быв верен, над многими поставленный.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 6

Проповедник немолчный тайны Пресвятыя, Единосущныя и Неразделимыя Троицы был еси. Сего ради проповедует Церковь Российская величия Божия, показанная на тебе, святителю Димитрие, яко приял еси дар целити недуги душевныя и телесныя, да вси единым сердцем и едиными усты воспеваем Богу: Аллилуиа.

Икос 6

Возсия в возлюбленной Богом душе твоей блистающий истиннаго Боговедения свет, на освящение и просвещение верных, егоже с сладостию внимающии спасительному учению твоему видяще, верно познаем, яко и в единонадесятый час пришедый равный с древними святыми и богоносными отцы динарий приял еси. Темже восхваляем тя сице:

Радуйся, вместилище добродетелей;

Радуйся, достойное святыни жилище.

Радуйся, море, нечестие суетное потопившее;

Радуйся, крине благоуханный, чудесно процветший.

Радуйся, сокровище медоточных учений;

Радуйся, уневестивый душу твою Жениху Христу.

Радуйся, смирения Его истинный подражателю;

Радуйся, иноческое нестяжание до конца сохранивый.

Радуйся, вшедый с мудрыми в радость Господа твоего;

Радуйся, благоухание Духа Святаго.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 7

Хотя достойным образом совершити подвиг, возложенный на тя от Бога, первее укреплял еси свою душу прочитанием жития святых, предполагая себе подражание оным; таже, почувствовав пользу, из того проистекающую, не обленился еси быти списателем жизни тех, с ними же ныне в невечернем свете ликуеши, воспевая Богу: Аллилуиа.

Икос 7

Новаго тя о нас молитвенника, целителя душ и телес, и ходатая нам спасения вечнаго стяжахом; но благодарным сердцем и усты Богу, толикаго чудотворца в сии времена даровавшему, достойно воспети не могуще, тебе, святителю и великий угодниче Христов Димитрие, похвальныя дерзаем приносити сице:

Радуйся, всем скорбящым приятное попечение;

Радуйся, скорый от всякия болезни и безмездный врачу.

Радуйся, злых помыслов прогонителю;

Радуйся, яко твоими молитвами слепии прозреша.

Радуйся, яко твоим ходатайством хромии и безножнии ходити начаша;

Радуйся, яко тобою от многих бесове отгнашася.

Радуйся, яко твоим заступлением разслабленнии исцелеша;

Радуйся, ломотныя и опухлыя уврачевавый.

Радуйся, трясавичных и огневичных болезней целебниче;

Радуйся, от неисцельныя водяныя и каменныя болезни здравы возставивый.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 8

Странно недугом неверствия одержимым видети, како в мертвенном теле и тленном возможно ангельское проходити житие непреткновенно, и по успении от единаго с верою прикосновения к телу, нетлением почтенному, дивная совершаются. Мы же на тебе, святителю Димитрие, новое чудес Бога Всемогущаго сбытие слышаще и видяще, молитвами твоими врачуеми, взываем Ему: Аллилуиа.

Икос 8

Весь распалився искреннею любовию к Богу, всего себе предал еси воле Его; и вся вещественная и тленная вменив уметы быти, духом, душею и сердцем возжелел еси наслаждатися лицезрением Божиим. Но ныне вся потребная тебе в вечность испросил еси, не забуди и нас, требующих твоего заступления и ходатайства, да тем паче похвальныя восписуем ти:

Радуйся, Богу совершенно угодивый;

Радуйся, венец безсмертныя жизни получивый.

Радуйся, насыщаяйся Божия благодати;

Радуйся, пророками за изъяснение их писаний похваленный.

Радуйся, апостолами за последование их стопам ублаженный;

Радуйся, святителями за единомысленную с ними ревность прославленный.

Радуйся, мучениками за списание страданий их увенчанный;

Радуйся, преподобными за подражание им во всяком благочестии и чистоте постом и молитвою к лику их причтенный.

Радуйся, праведниками за высочайшее твое смирение и труды превознесенный;

Радуйся, от всех святых радостными приветствиями сретенный.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 9

Всякия беды, скорби и напасти избавляй нас, святе Димитрие, твоими к Богу теплыми молитвами и потщися даровати нам временная благая, к жизни потребная, и вечная, да с тобою купно в селении праведных воспоем Богу: Аллилуиа.

Икос 9

Витийство человеческое не возможет исчести довольно благодать Божию, излиянную на тебе, святе Димитрие, но, любовию твоею побеждаеми, дерзаем воспевати тебе:

Радуйся, насадителю благих;

Радуйся, искоренителю злых.

Радуйся, чистоты селение;

Радуйся, печальных утешение.

Радуйся, отчаянных заступление;

Радуйся, сирот питателю.

Радуйся, обидимых предстателю;

Радуйся, преподобия и правды истинный хранителю.

Радуйся, пресветлый столпе облачный, просвещаяй множеством чудес;

Радуйся, облаче росоносный, погашаяй пламень страстей.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 10

Спасти хотя душу, о плоти твоей нерадил еси, но постом, бдением, молитвами и непрестанными трудами плоть твою удручил еси, яко в тимпане, во умерщвлении телесе благоприятно Богу вопия: Аллилуиа.

Икос 10

Стена еси, ограждающая от всех бед усердно тя в помощь призывающих, святителю Димитрие, яко во всех странах Российския державы ясно проповедуются обильныя чудеса цельбоноснаго гроба твоего. Сего ради ублажаем тя сими:

Радуйся, чаша, источающая нам елей милости Божия;

Радуйся, больных исцеление.

Радуйся, немощных подкрепление;

Радуйся, страждущих скорая помоще.

Радуйся, претыкающихся о камень соблазна наставниче;

Радуйся, обидимых заступниче.

Радуйся, омраченныя просветивый;

Радуйся, просвещенныя утвердивый.

Радуйся, расточенная собравый;

Радуйся, к небесному немерцающему свету направивый.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 11

Пение немолчное принесл еси Пресвятей Троице, святе Димитрие, ово мыслию, ово гласом, ово словом, ово благотворениями. И ныне, предстоя Престолу Божественному, моли о воспевающих о тебе: Аллилуиа.

Икос 11

Светозарное твое учение, ум небесный являющее, подтверждаемое ныне нетлением твоим и многими чудесы, явное и действительнейшее средство дарова Человеколюбивый Бог на обличение еретичествующих и утверждение православных. Ныне святым и медоточным твоим учением упоеннии с благодарным чувством вопием ти:

Радуйся, учителю премудрый;

Радуйся, пастырю предивный.

Радуйся, исповедниче непоколебимый;

Радуйся, око слепым.

Радуйся, ноги хромым;

Радуйся, руки безпомощным.

Радуйся, главо, наполненная Небесным учением;

Радуйся, ластовице богоглаголивая.

Радуйся, источник златоструйный;

Радуйся, цевнице духовная.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 12

Благодать, данная ти от Бога, целити недуги телесныя и душевныя, святе Димитрие, созывает отвсюду почитающих явление твое и чающих тобою получити просимое от Бога. Тем же и мы, припадающе, со умилением молим тя, избави нас от зол греховных, да благодарно Ему воспоем: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще твоя чудеса, святителю Димитрие, восхваляем Бога, даровавшаго тебе таковыя силы исцелений. Ты же не возгнушайся нас, грешных и недостойных рабов Его, но услыши нас, во умилении вопиющих тебе сице:

Радуйся, Света неприступнаго зрителю;

Радуйся, Жениху Христу светел светильник сохранивый.

Радуйся, душевредное уныние от себе истребивый;

Радуйся, жестоким путем райских селений достигший.

Радуйся, нищетою богатая стяжавый;

Радуйся, смирением получивый высокая.

Радуйся, теснотою пространство вечное снискавый;

Радуйся, поношением Христа ради вечную с Ним славу приявый.

Радуйся, от Святыя Троицы увенчанный;

Радуйся, не гаданием, но лицем к лицу Бога смотряяй.

Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче.

Кондак 13

О, великий святителю Димитрие, расколов и ересей искоренителю, приими сие похвальное пение и моли Всемогущаго Бога умирити мир и спасти души наша, всех православно Триипостасному Богу вопиющих: Аллилуиа.

Сей кондак глаголи трижды, посем икос 1: Ангел нравом, аще и человек: И кондак 1: Возбранный чудотворче:

Молитва первая Святителю Димитрию Ростовскому

О, предивный и преславный чудотворче Димитрие, исцеляяй недуги человеческия! Ты неусыпно молиши Господа Бога нашего о всех грешных: молю убо тя, буди ми ходатай пред Господем и помощник на преоборение страстей ненасытныя плоти моея и на одоление стрел сопротивника моего диавола, имиже уязвляет немощное сердце мое и, аки гладный и лютый зверь, алчет погубити душу мою. Ты, святителю Христов, моя ограда, ты мое заступление и оружие! За твоим содействием сокрушу вся во мне сопротивная воле Царя царствующих. Ты, великий чудотворче, во дни подвигов твоих в мире сем ревнуя о Православной Церкви Божией, яко истинный и добрый пастырь, неблазненно обличал еси грехи и невежествия людския, и уклонившихся от стези правды в ереси и расколы наставлял еси на путь истины.

Споспешествуй убо и мне исправити кратковременный путь жизни моея, да непреткновенно пойду по стези заповедей Божиих и неленостно поработаю Господеви моему Иисусу Христу, яко единому Владыце моему, Искупителю и праведному Судии моему. К сим же припадая, молюся ти, угодниче Божий, егда изыти души моей из телесе моего, избави ю от темных мытарств: не имам бо добрых дел ко оправданию моему: не даждь сатане возгордиться победою над немощною душею моею. Избави ю от геенны, идеже плач и скрежет зубов, и святыми молитвами твоими сотвори мя причастника Небеснаго Царствия в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Молитва вторая Святителю Димитрию Ростовскому

О, святителю Дмитрие, великий угодниче Христов, златоусте Российский! Услыши нас грешных, молящихся тебе, и принеси молитву нашу к Человеколюбцу Богу о рабах Божиих (имена). Умоли Его благосердие, да не осудит нас по беззаконием нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное. Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни: избави нас от воздушных мытарств и настави нас на путь, ведущий в селения праведных; подаждь нам твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякой беды и напасти. Услыши моление наше, отче Дмитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и покланяемаго в трех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Молитва третья Святителю Димитрию Ростовскому

О, всеблаженный святителю Димитрие, великий угодниче Христов, Златоусте Российский, услыши нас грешных, молящихся тебе, и принеси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбцу Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики Ангелы предстоиши! Умоли Его благоутробие, да не осудит нас по беззакониям нашим, но да сотворит с нами по милости Своей. Испроси нам у Христа и Бога нашего мирное и безмятежное житие, здравие душевное и телесное, земли благоплодие и во всем всякое изобилие и благоденствие, и да не во зло обратим благая, даруемая нам от Щедрого Бога, но в славу Его и в прославление твоего заступления. Даруй нам богоугодно прейти поприще временныя жизни; избави нас воздушных мытарств и настави нас на путь, ведущий в селения праведных, идеже празднующих глас непрестанный, зрящих Божия лица неизреченную доброту. Церковь же Святую от расколов и ересей сохрани, верных укрепи, заблуждающих обрати и всем даруй вся, яже ко спасению и славе Божией подобающая; Отечество твое сохрани от врагов ненаветно, но поборай оружие Крестоноснаго воинства; и подаждь нам всем твое архипастырское и святое благословение, да оным осеняеми, избавимся от козней лукаваго и избегнем от всякия беды и напасти. Услыши моление наше, отче Димитрие, и моли непрестанно о нас Всесильнаго Бога, славимаго и поклоняемаго в Триех Ипостасех, Емуже подобает всякая слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Случайный тест

Цитата дня

Идучи на войну, молись; идучи в море, молись вдвое; хочешь жениться, молись втрое.

Русская пословица

Святитель Димитрий Ростовский (имя в Крещении — Даниил) прославлен Церковью как выдающийся проповедник, христианский писатель, искоренитель расколов, миссионер, просветитель.

Родился он в местечке Макарьеве (располагавшемся близ города Киева), в семье ратного сотника Тупталы Саввы Григорьевича, в декабре 1651 года.

Родители Даниила отличались твёрдостью веры и благочестием. С ранних лет они прививали сыну уважение к Божьему закону, преданность Церкви и Отечеству.

Ввиду частых отлучек отца, связанных с исполнением воинского долга, главную роль в воспитании Даниила играла мать. Впоследствии он неоднократно вспоминал о ней как о добродетельной дочери Церкви.

Желая дать сыну достойное образование, родители определили его в Киевское Братское училище (основанное стараниями митрополита Петра Могилы, это училище славилось по всей округе; впоследствии на его базе была сформирована Духовная академия).

В процессе обучения Даниил проявлял неординарные способности. Благодаря прирождённым способностям, прилежанию, целеустремленности он не раз становился объектом восхищения со стороны преподавателей и администрации. В процессе прохождения образовательного курса он овладел несколькими языками (греческим, латинским, польским, еврейским), усвоил правила риторики и поэтики, проникся учением богоносных отцов.

Наряду с теоретическими дисциплинами Даниил стремился впитать и усвоить практические навыки жизни во Христе. Шумным компаниям и увеселительным прогулкам в кругу сверстников он предпочитал тихое и безмолвное пребывание в храме, чтение назидательной литературы, умную молитву.

Когда в 1665 году польские завоеватели, овладев Киевом, подвергли пожару Братскую обитель и училище, Даниил вынужден был возвратиться в родительский дом. Вернувшись, он не забросил занятия, но с ещё большим душевным порывом предался самообразованию.

В этот период он регулярно участвовал в храмовом богослужении, изучал Книги Писания, внимал наставлениям пастырей. Постепенно, при содействии Божьем, он расположил своё сердце к монашеству.

Монашеская жизнь

На восемнадцатом году жизни, окончательно утвердившись в решимости посвятить себя Богу, Даниил испросил родительского благословения и отправился в Киевскую Кирилловскую обитель. Поступив в монастырь и пройдя искус послушанием, в 1668 году он принял постриг и получил новое имя: Димитрий.

Пламенная ревность в сочетании со смирением и уместною скромностью не осталась незамеченной: на следующий год Димитрий был возведен в иеродиакона.

Священническое служение

Уподобляясь ангельскому служению и как монах, и как диакон, Димитрий стяжал среди братий ещё большую любовь.

В 1675 году архиепископ Лазарь (Баранович) возвёл его в сан иеромонаха. Разумея личные достоинства и духовные дарования отца Димитрия, архиепископ призвал его к себе и определил проповедовать при своей кафедре.

Пламенность проповедей молодого священника, ясность и доступность увещеваний обнаруживали в нём весьма ревностного и образованного пастыря, чуткого, близкого к людям. Вскоре о нём заговорили и на Украине, и в Литве.

Наставляя ближних в вопросах нравственного совершенствования, отец Димитрий был не менее внимателен и к себе.

В 1667 году он удостоился необычного сновидения, посредством которого Бог напомнил ему о необходимости более строгого исполнения монашеского и священнического долга. Этот сон он запомнил на всю жизнь.

Когда отец Димитрий, желая поклониться чудотворному образу Божьей Матери, посетил, с благословения начальства, Новодворскую обитель (располагавшуюся в Литовских пределах), Белорусский епископ Феодосий предложил ему отправиться в Слуцк и попросил его проповедовать в Братской Преображенской обители.

Отец Димитрий ответил согласием. В Братском монастыре он провёл более года. После кончины епископа Феодосия был вынужден вернуться на Украину.

При вмешательстве гетмана Самойловича поселился в Крутицкой Николаевской обители. Некоторые окрестные монастыри предлагали ему место игумена, но он всячески отстранялся от этого поста: во-первых, по смирению, а во-вторых, его удерживал гетман.

Игуменское служение

В 1681 году иеромонах Димитрий отправился с посланием от гетмана к архиепископу Лазарю Барановичу. Последний, встретив посланца, оказал ему радушный приём. Принимая в соображение личное ходатайство гетмана и учитывая желание братий Максаковского монастыря (Черниговская губерния), архиепископ возвёл иеромонаха Димирия в звание игумена этой обители.

На следующий год, по настоянию гетмана, с благословения владыки Лазаря отец Димитрий оставил Максаковский монастырь и возглавил Батуринскую Крутицкую обитель. Этой обителью он управлял один год и восемь месяцев, но затем, ища молитвенного уединения, отказался от руководства и ушёл на покой.

Некоторое время спустя архимандрит Варлаам, настоятель Киево-Печерской обители, пригласил отца Димитрия в Лавру, с тем, чтобы он осуществил давно задуманное им ответственное дело: составил Жития святых.

В 1684 году отец Димитрий, приняв приглашение, взялся за этот труд.

В 1685 году он удостоился двух Откровений, в рамках которых ему было указано, что святые благоволят к его деланию. Это подкрепило и вдохновило его на дальнейшую работу.

В 1686 году, по благословению митрополита Гедеона, отец Димитрий возглавил Батуринский Николаевский монастырь. Управляя делами обители, он продолжал писать Жития. Вскоре в печать вышла первая часть произведения.

Через какое-то время, дабы не отвлекаться от писательства, он перешёл из настоятельских покоев в скромную келью, а затем, отказавшись от руководства братией, перебрался в Киев.

Здесь его нашёл Черниговский архиепископ Феодосий и ввиду личных соображений воздвиг его в сан архимандрита, поставил руководить Петропавловской обителью (находившейся недалеко от города Глухова).

Вскоре, по распоряжению митрополита Варлаама, отец Димитрий был переведён в Киевскую Троице-Кириллову обитель, но и здесь оставался недолго.

По истечении пяти месяцев его посвятили в архимандрита и назначили настоятелем Елецкого Черниговского монастыря. Кроме того, под его руководство перешёл Глуховский монастырь.

Через два с лишним года последовало новое назначение: в Новгород, в Северскую обитель Всемилостивого Спаса.

Святительское служение

В 1700 году царь Петр I обратился к Киевскому митрополиту с пожеланием найти на Сибирскую кафедру человека праведной жизни, способного стать просветителем язычников. После того как выбор пал на архимандрита Димитрия, тот был вызван в Москву, где и встретился с государем.

В 1701-м году, через полтора месяца по приезде, святой Димитрий был посвящен в митрополита Тобольского и Иркутского.

Тут же отправиться на свою кафедру святитель не смог. В результате бесконечных скитаний его здоровье было подорвано. Кроме того, сознавая, что в далёкой Сибири ему едва ли удастся закончить составление Житий, он впал в глубокую скорбь, а затем слёг. Узнав о случившемся, самодержец почтил святого Димитрия посещением и распорядился не отъезжать из Москвы, но ожидать места в одной из более близких епархий.

Пребывание в Москве длилось около года. За это время святитель приобрел уважение ряда влиятельных персон, ознакомился с сутью государственных реформ.

К этому сроку почил Ростовский митрополит Иоасаф, и владыка Димитрий был поставлен на осиротевшую кафедру. Сибирскую же кафедру возглавил владыка Филофей Лещинский.

В марте 1702 года святитель Димитрий прибыл в Ростов и расположился в Яковлевской обители. В монастырском храме он обозначил место для своего будущего погребения.

Знакомясь с положением дел, вскоре он обнаружил, что среди местного духовенства встречается немало безответственных, невежественных священнослужителей. Нормализации этой ситуации святитель посвятил немало времени и сил.

В целях улучшения подготовки будущих иереев, он организовал на собственные средства училище. Это училище располагалось при его покоях. Оно включало в себя три образовательных класса. Владыка зорко следил за тем, как осуществляется учебный процесс. Вместе с тем он следил за нравственным воспитанием учеников: требовал от них регулярного посещения храмовых служб, сам совершал торжественные богослужения, сам наставлял их словом и примером.

Наряду с этим святитель Димитрий трудился над преодолением расколов, боролся с мракобесием и народными суевериями.

Несмотря на загруженность работой по управлению кафедрой, в этот период он закончил писать Жития святых.

В 1705-м году Димитрий Ростовский отбыл по вызову в Москву. В этот период основным видом его деятельности было просветительство, проповедь, борьба с сектантскими движениями.

В 1707 году он возвратился в епархию. К этому времени его здоровье значительно ухудшилось, однако он не отстранился от пастырских обязанностей и продолжал заниматься на поприще литературного творчества.

За три дня до преставления Димитрий Ростовский отслужил службу, посвященную памяти святого Димитрия Солунского, но на проповедь сил уже не хватило. Последующее время он пребывал в состоянии сильного физического измождения.

Пред самой кончиной его посетили певчие и исполнили составленные им духовные песнопения. Затем он их отпустил и закрылся. Наутро, 28 октября 1709 года, его обнаружили стоящим на коленях в молельном положении, но уже бездыханным.

Тропарь святителю Димитрию Ростовскому, глас 8

Православия ревнителю и раскола искоренителю, / Российский целебниче и новый к Богу молитвенниче, / писаньми твоими буих уцеломудрил еси, / цевнице духовная, Димитрие блаженне, // моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак святителю Димитрию Ростовскому, глас 4

Звезду Российскую, от Киева возсиявшую, / и чрез Новград Северский в Ростов достигшую, / всю же страну сию ученьми и чудесы озарившую, / ублажим златословеснаго учителя Димитрия: / той бо всем вся написа, яже к наставлению, / да всех приобрящет, якоже Павел, Христу // и спасет правоверием души наша.

Тропарь святителям Ростовским, глас 4

Святителие премудрии, / паствы вашея учителие богопросвещеннии, / веру евангельскую в людех преумножившия, / любве Небесныя на земли достоподражательнии образи, / люди страны Ростовския и Ярославския приобщавшии спасению, / служителие воистинну Божий / и сопричастницы апостолов достойнии явилися есте, / Леонтие священномучениче, Исаие, Игнатие, Иакове, Феодоре / и златословесниче Российский Димитрие, / Христа Бога молите / о архиереех, на престоле вашем преемницех, / о людех, благочестно вас почитающих, / о стране нашей православной // и о всей Христовой Церкви.

Кондак святителям Ростовским, глас 4

Новаго Завета Бога с человеки хранителие, / евангельских заповедей исполнителие, / в добрых делех совершеннии, / святителие мудрии, преподобнии и праведнии Богоноснии, / землю Ростовскую и Ярославскую / облагоухавшии молитвами, / именуемии вси и неименуемии, / явленнии и сокровеннии, / предстояще Живоначальней Троице, / не отступайте от нас духом / и Божественное милосердие преклоните к нам, / да с дерзновением славу в Вышних Богу вси приносим, / да пребудет на земли мир нерушимый, / любовь же и благоволение // посреде всех человек.

Было время, когда в России самым дорогим приданым для новобрачных считались не драгоценная утварь, платья и украшения, а духовные книги. Люди знали: будет вера – будет и благословение Господне над семьей, а остальное приложится. Евангелие, «Добротолюбие» – поучения святых отцов Церкви передавали из поколения в поколение. И среди самых известных источников мудрости и добра особое место принадлежало Четьим Минеям.

Сегодня даже не все знают, что это такое. Это целый свод житий (жизнеописаний) святых, охватывающий весь годовой круг памятных дат. Минеи читали дома в кругу близких, они были самым любимым чтением в семьях, где знали грамоту. Не все знают и о том, кто сделал жития святых в России основой домашних книжных собраний – о замечательном пастыре и о выдающемся духовном писателе – святителе Димитрии Ростовском, память которого Церковь совершает 10 ноября.

Не стяжав «имения, кроме книг святых»

…Солнце клонилось к западу, трудным выдался для митрополита Димитрия осенний день 1709 года. За три дня до того Владыка почувствовал слабость, однако не мог отказаться от того, чтобы служить у престола в храме в день своего небесного покровителя –

И, хотя каждый шаг давался ему с трудом, он отслужил Литургию, особенно торжественно, радостно, как будто чувствовал, что приносит Богу бескровную жертву в последний раз. Поздравлять его приехало множество гостей, а он, как обычно, был «не как возлежащий, а как служащий». В тот день заболела одна из приезжих монахинь, и он, забыв о своей болезни, поспешил к ней, чтобы поддержать, ободрить, и уже с трудом вернулся в свою келью.

Было уже поздно, когда митрополит неожиданно позвал к себе певчих и долго слушал, прислонившись больной спиной к печке, чтобы как-то умягчить приступы кашля, любимые духовные гимны и песнопения. Всех благословил, как-то особо тепло, участливо. Удержав одного из них еще на малое время, поклонился ему в пояс, сердечно благодаря за труды (тот много помогал ему переписывать набело его духовные сочинения).

А утром Ростов облетела весть – митрополит Димитрий скончался. Едва колокола ударили к заутреней, служители нашли его стоящего на коленях и как бы молящегося перед образами; душа же его уже отошла ко Господу.

Провожало Владыку великое множество людей. Приехала из Москвы вдова государя Иоанна Алексеевича – царица Параскева с дочерьми, миряне и духовенство потоками шли поклониться в последний раз тому, кто всю Россию наделил своими знаниями. Непрерывно шли и бедные, нищие, которых митрополит годами ссужал и одеждой, и пищей, принимая их как братьев. Семинаристы ежились, будто осиротели.

Много лет Владыка Ростовский на средства архиерейского дома содержал в городе духовное училище, растрачивая то, чем мог бы пользоваться и сам, чтобы поддержать учащихся, особенно же из бедных семей. Первой мыслью, первым чувством у всех было: «Потеряли!» , и лишь потом, когда смолкли звуки панихиды, поняли, осознали, что и «приобрели» : от земных трудов призван он к новым трудам как молитвенник за Россию.

Его никогда не видели праздным. Он управлял делами Церкви, постоянно что-то писал: духовные сочинения, наставления мирянам и духовенству, заботился о нуждающихся и обращал от заблуждений к истине раскольников и еретиков, болезнуя и о них, как о погибающих.

Во всем этом просто не было место для «частного», «своего». Не скопил Владыка за долгие годы архиерейской службы богатства земного – все до последнего раздавал, растрачивал для людей. Нищета его монашеская доходила до того, что в одном из писем он просил прощения у одного лица за то, что не имеет возможности привезти его к себе: «Ни коня, ни всадника, оскудели овцы, и лошадей нет».

А в духовном завещании, составленном незадолго до кончины, митрополит Димитрий говорил о своем материальном состоянии еще более откровенно, чтобы не вызвать смущения у тех, кто в случае его внезапной смерти, решился бы искать у него «имения»:

«С той поры, как принял я святой иноческий образ и постригся в Киевском монастыре восемнадцати лет отроду и обещал Богу хранить добровольную нищету…не стяжал я имения и пристрастия к вещам, лишь к книгам святым, не собрал злата и сребра, не изволил иметь лишних одежд, ни каких-либо других вещей, кроме самых нужных… Да не усердствует же никто по смерти моей, изыскивая каких-либо келейных моих сбережений…верую, что приятнее будет Богу, чтобы ни единая полушка по мне не осталась, чем богатое наследство было раздаваемо».

При такой добровольной бедности митрополит Дмитрий приложил в наследство по себе для целых поколений великое духовное сокровище – 12 томов житий святых.

Прошло 42 года после его погребения, и 21 сентября 1732 года были обретены нетленными его святые мощи, от которых начали совершаться исцеления. Святейшим Синодом святитель Димитрий был причислен к лику новоявленных чудотворцев Российских.

В следующем году императрица Елизавета устроила для мощей его серебряную раку, а в 1763 году императрица Екатерина пешком совершила путешествие из Москвы в Ростов для поклонения мощам святого Димитрия и переложення их в приготовленную раку, которую сама несла вместе с архиереями при торжественном обхождении храма.

Дар ученика

К главному труду своему митрополит Димитрий готовился с юных лет. Не каждому дано то, что было стрежнем его характера – постоянная потребность в учении.

Родился он на киевщине в незнатной, но благочестивой семье казацкого сотника. Обучившись грамоте, юношей он твердо решил поступать в духовное училище при Богоявленской церкви в Киеве.

Способности его и желание учиться были таковы, что при скромных средствах, он стал первым учеником на курсе. Тогда-то заронилась в сердце и искра той горячей любви к Богу, когда душа желает только одного – служить Ему всецело.

В 21 год принял он монашеский постриг, а в 25 лет был уже рукоположен в иеромонаха, т.е. монаха, имеющего сан священника. В ту пору он не переставал, как и прежде читать, вникать во все вопросы, связанные с историей Церкви, особенно же – относительно спорных мнений, чтобы как пастырь уметь дать единственно верный ответ людям непросвещенным. Время было непростое: Православию в южнорусских землях приходилось отстаивать истинное исповедание перед наступлением западных проповедников.

За усердие и пастырскую ответственность молодого священника ценили. Не прошло и десяти лет с момента его учебы, а Киев и Чернигов, Слуцк и Вильно уже оспаривали друг у друга право иметь у себя молодого пастыря, обращающего свое непрестанное учение на благо Церкви. Рано было возложено на него и игуменство – обязанности настоятеля монастыря. Кто-то удивлялся, а архиерей, возводивший его в игуменский сан, провидя его еще более высокое призвание, сказал, что желает ему «по имени – Димитрий – и митры» , т.е. служения на архиерейском поприще.

Не почет означало для него принятие игуменского сана. Это был призыв к еще более усердному служению. Вскоре игумен Димитрий переселился в Киево-Печерскую Лавру для продолжения ученых занятий. С 1684 года начался для него двадцатилетний период трудов по составлению многотомного издания Четий – Миней. Это стало главным делом его жизни, которое он продолжал и в монашеской келье, и в сане настоятельском, и позднее, когда московский патриарх Адриан переведет его в Ростов, на святительской кафедре. Многие годы работы, для того, чтобы и сегодня в России люди могли просто протянуть руку, взять с полки нужный том и прочесть главу о том или ином из святых начиная от первых веков христианской истории.

Сделать святых близкими людям

Для того, чтобы понять, в чем состояла главная заслуга святителя Димитрия Ростовского надо немного представлять себе историю русской духовной литературы. До него в церкви обычно использовались Четьи Минеи митрополита Московского Макария. Они были менее полными, и главное – написаны они были на церковно-славянском языке с использованием старинной лексики.

Вот почему Киевский митрополит Петр, благословляя игумена Димитрия на труд составления новых Миней, хотел, чтобы они были написаны так, чтобы их могли читать не только священнослужители, но и миряне.

Для дополнения уже известных сведений о святых Димитрий Ростовский использовал множество новых источников: русские прологи и патерики, а также греческие книги, выписанные со Святой Горы (особенно – Симона Метафраста, много потрудившегося над житиями святых в X веке).

Писать же святитель Димитрий старался так, как хороший иконописец пишет икону: чтобы был виден лик, духовный образ святого. Интересны были и собранные им факты, малоизвестные прежде, но, благодаря его произведениям, доступному языку, со страниц его труда поднимались, как живые, исполненные духом апостолы и великие святители Церкви, прославившие Бога крепостью своей веры мученики и подражавшие жизнью Христу преподобные, смиренные праведники и неустрашимые пророки.

«Радуга духовная» вставала над миром, полным зла. Можно ли унывать, когда у нас такие друзья и ходатаи, стоил ли бесконечно грустить о потерях, когда там, у Бога, многие дорогие нас ждут, зная о нас и молитвенно участвуя в нашей жизни, иногда и независимо от нашего к ним обращения?!

Чувство близости святых, которое святитель Димитрий не раз испытывал сам, он смог передать и своим читателям. – За время его работы ему не раз являлись во сне те, о ком он писал, как бы, удостоверяя его в том, что Церковь Небесная молится о благополучном свершении его труда на благо Церкви земной.

Многие известные духовные наставники говорят: когда читаешь житие того или иного святого, знай, что он – рядом с тобой. Минеи Димитрия Ростовского читали во всех уголках России. Известно, что они были постоянным чтением и в семье последнего российского государя – Николая Александровича Романова.

Что мы выбираем?

К сожалению, в наши дни сбывается одно из пророчеств святых отцов, говоривших, что настанут времена, когда то, что «предки собирали по крупицам, потомки оставят лежать на полках». Не многие семьи сегодня имеют в домашней библиотеке хотя бы 1 – 2 тома собрания Димитрия Ростовского. То, чем дорожили наши предшественники уходит из культурного наследия, исторической памяти народа вместе с традиционными представлениями о человечности, добре, правде.

С момента, когда в России были вновь открыты храмы, прошло уже около 20 лет, и мы имеем возможность выбирать, чем питать ум, душу? – Тем, что дается непосредственно и по видимому легко с экранов или тем, что требует определенного понуждения себя: разыскать, приобрести то, чего нет на книжных развалах, но без чего прежде не мыслили себе жизни православные христиане? Первое – легче, только часто ли этот выбор оставляет по себе глубокие «всходы»? Второе несравненно труднее, но это – первый шаг к свободе духовной, сопряженной с ответственностью.

Кого-то смущает и серьезность духовной литературы. Конечно, здесь нет ни захватывающего сюжета, ни привычного юмора, это чтение другого рода. Но, возможно, тем, кто стоит сегодня перед выбором, окажется полезным небольшое напутственное слово святителя Димитрия Ростовского: «…Нет у праведников печали, которая не превратилась бы в радость, как нет у грешников радости, которая не обратилась бы в печаль». По-настоящему прочно и ценно лишь то, что приобретается с усилиями и закрепляется опытом.